Двуликие. Клетка для наследника (СИ) - Шнайдер Анна - Страница 54

Нас с Коулом начали расспрашивать, и тут привели эту девицу. Как её… Хора Рамиро, вот. Такая мелкая, темненькая. И она тоже ничего не помнит! Эмирин всю её голову перерыла — говорит, воздействия магии Разума не было, и вообще никакого воздействия она не почувствовала.

Шайна устало прикрыла глаза, потерла пальцами виски.

— А дальше?

— А? А, ну да. Дальше магистра Дарха привели, сонного и злого. Он тоже Хору посмотрел, сказал, следы магии Крови ощущает. Но прикосновение настолько слабое, что определить, кто первокурсницу надоумил Ниту по башке треснуть, никак нельзя. — Шайна широко зевнула. — А потом Дрейк спросил, какого кхаррта мы с Коулом до сих пор не в своих постелях, и нас отпустили. — Шайна вновь зевнула, прикрыв рот ладонью. — Вообще глупо, да? Выбрали бы в исполнители какого-нибудь мощного парня, он бы принцессу на раз-два прикончил…

— Сплюнь!

Полуэльфийка закрыла глаза, упала на кровать и пробормотала:

— Всё, больше не могу. Спать хочу. И вообще — это типа секретная информация… Нас с Коулом просили не распространяться. А я вам тут всё выложила …

— Так где сейчас Данита? — спросил Дамир. — В лазарете?

Но Шайна не ответила. Она уже спала.

Шайна Тарс

Во сне я какое-то время ещё продолжала рассуждать о произошедшем.

Я подозревала, что этим воздействием магии Крови, которое уловил магистр Дарх, было проклятье. Он, кажется, уже собирался рассказать это дознавателям, когда заметил нас с Коулом. Лишние уши, всё верно — и нас отправили спать.

Есть такое — проклятье одного действия. Требует обязательного зрительного контакта с проклинаемым, на которого ставится условие, ограниченное одним действием. То есть, нельзя приказать «пойди на второй этаж и стой там до тех пор, пока не увидишь принцессу. Как увидишь — тресни по башке туфелькой». Условие, скорее всего, звучало как «ударить принцессу по голове». Может быть, даже без туфельки.

Многое в таком случае остаётся непонятным. Зачем было выбирать в качестве козла отпущения именно Хору? Ну правда — почему нельзя было взять крепкого здоровенного парня?

И почему академия не засекла метку? Нет, если метка поставлена не в академии, то и не должна была… Спящая метка проклятья — это вам не боевое заклинание, его не нейтрализуешь.

Но в момент самого удара почему академия не защитила Даниту? Ведь была же вспышка неуставной магии в коридоре. Да, совсем маленькая вспышка, но ведь была! Неужели академия нечувствительна к таким вещам?

И последнее. Проклятье элементарное, то есть, чисто теоретически, его мог поставить кто угодно.

Вот только мне почему-то казалось, что цель была совсем не в убийстве, а в чем-то ином. Но в чём?..

Мне вновь снилась Триш. Впрочем, кто бы сомневался…

Яркое, жаркое лето. Поляна в лесу, залитая солнечным светом, свежий запах листьев, весёлый смех.

Смеялась она — Триш. Заразительно, переливчато… Смеялась, вцепившись обеими руками в шерсть ослепительно белого волка. Или… волчицы?

Я почти не сомневалась, что этот волк, позволяющий нахальной девочке кататься на себе, дергая за шерсть и теребя уши — Эмирин. Огромная, гибкая и удивительно красивая, она носилась по поляне, подпрыгивая — и Триш взмывала в воздух, чтобы секундой позже вновь упасть ей на спину с оглушительным визгом.

А потом я заметила мужчину. Он стоял чуть поодаль, под деревьями, и наблюдал за ребёнком и волчицей с улыбкой на губах. Я ни разу его не видела, но тут же поняла, кто это. Нарро, муж Эмирин и отец Дин.

Он был очень мощный. Даже Норд, хранитель библиотеки, сильно проигрывал этому оборотню. Норд тоже был мускулистый, но не настолько. Тонкая светлая рубашка обтягивала такое тело… Я бы даже испугалась за Эмирин, если бы не понимала — её хрупкость обманчива. Все оборотни невероятно сильны физически.

А потом он, засмеявшись, сделал шаг вперёд… и превратился в белого волка. Ещё крупнее и мощнее, чем Эмирин. Побежал, схватил Триш за ворот платья, закинул себе на спину — всё это время она продолжала истошно визжать — и кинулся прочь.

Я никогда раньше не видела, чтобы волки улыбались. Но и Эмирин, и Нарро… я заметила на их звериных мордах совершенно человеческие улыбки.

И почувствовала слёзы на глазах. Странно, но в этом сне у меня были глаза… и я ощутила, как их колет от выступившей соли.

— Ещё! Я хочу ещё! — кричала Триш, когда её наконец уронили на траву. Рядом упали Нарро и Эмирин, вновь ставшие людьми.

Я не ошиблась — они действительно улыбались.

— Будет тебе ещё, — сказал мужчина глубоким грудным голосом с рычащими нотками, обнял Эмирин и положил её голову себе на плечо. С другой стороны, пыхтя, как рассерженный ёжик, пристроилась Триш.

Я не хотела больше на это смотреть. Мне хотелось подойти, встрянуть эту мелочь, и спросить: зачем ты убила их ребёнка? Почему не попросила прощения?

Я не понимаю…

И наверное, никогда не смогу понять.

Оказавшись в тёмном незнакомом помещении с узкими окнами, я слегка испугалась.

Каменные стены, факелы на них, красивая дорогая мебель… Императорский дворец? Но почему тогда так темно? Я видела изображения, и там всё в золотом и алом — это ведь цвета правящей династии.

А потом я заметила Триш. Хмурясь, она шла по коридору. Ей было, наверное, тринадцать-четырнадцать, не больше. Уже не ребёнок, но ещё и не девушка, а подросток. Чёрные волосы, белая кожа, тонкая кость — прям эльфийка, не то, что я.

Прошелестев в дальний конец коридора, она толкнула тяжёлую деревянную дверь и шагнула вперёд, в какую-то комнату. Судя по количеству книг, это была библиотека. Но потом я заметила камин и несколько столов с пробирками, банками, склянками… Может, лаборатория?

— Ты что делаешь?! — раздался вдруг истошный визг. Я вздрогнула. За этими размышлениями я немного отстала от Триш…

Она стояла возле одного из столов и смотрела на мальчика примерно своего возраста. У него были тёмные короткие волосы, очень красивые и шелковистые даже на вид, большие чёрные глаза и тонкие губы. И я могла бы сказать, что он красивый, если бы не выражение этих глаз и изгиб губ…

А потом я заметила, что лежит на столе, и в испуге отпрянула назад.

Там лежала кошка. Привязанная за все конечности к четырем столбикам, словно вбитым в стол, порезанная, в крови, но ещё живая. И глаза у неё были замученные…

— Ты-ы-ы-ы?! Сдурел совсем?! А ну, отдай! — Триш налетела на мальчика и попыталась выхватить у него из рук небольшой скальпель. Видимо, именно им он и резал несчастное животное.

— Отстань! Ты что тут делаешь?! Ты кто? Это моя лаборатория! — орал мальчик, пятясь от разъяренной Триш. Из-за резких движений его волосы чуть разметались, и я увидела под ними остренькие эльфийские уши. — Это важный эксперимент!

— Да иди ты в… к… а потом… со своими экспериментами! — заорала она ещё громче. — Себя режь!

— Ты не понимаешь!

— Нет, это ты не понимаешь! Я — маг Разума!!! Этой бедной кошке так больно, что она даже нашла в себе силы обратиться ко мне за помощью!!

— Я пытаюсь найти лекарство от…

— Да хоть от поноса!! Ты об анестезии не слышал, придурок?!

Мальчик остановился, смерил Триш злым взглядом и процедил:

— Как ты разговариваешь с наследником, тварь?

— Да мне плевать, кто ты! Хоть сам император! А ну, отдай! — И она в конце концов выхватила скальпель из его рук. Приблизилась и, глядя в глаза, прошептала с такой ненавистью, что испугалась даже я: — Если ты хотя бы раз ещё посмеешь мучить животных или людей, помни — я испепелю тебе весь мозг. Ты у меня слюнями будешь умываться! Понял, ваше высочество?!

Принц мрачно смотрел на Триш, а я тщетно пыталась переварить тот факт, что это, по-видимому, её брат… Значит, у Повелителя были ещё дети? И раз он говорит про себя «наследник», получается, что он не бастард, в отличие от Триш.