Снайпер - Филипс Джадсон Пентикост - Страница 23

Луиза вздрогнула:

- Но я же наблюдала, Джонни, и не заметила ничего подозрительного.

- Я тоже не заметил. Значит, мы имеем дело с талантливым актером.

- А вы не думаете, что расследованию дела помогло бы, если бы вы прямо сказали им, что стреляли именно в вас?

- У меня было такое чувство, что это признание тоже проигнорируют, сказал Джерико. - И вы знаете, я понимаю вашу мать. И повторяю это вновь, признавая ее невиновность, - я понимаю ее. Кто-то в ее семье совершил жуткое преступление. Какое-то время она, возможно, пыталась добраться до истины. Когда же эти попытки завершились провалом, она просто решила вести прежнюю жизнь. Вы не можете осуждать всех детей за проступок одного из них. Она научилась жить со всеми вами вместе. Научилась также жить вместе со своими подозрениями. И с теми подозрениями, которые проявляет по отношению к ней местное окружение. Она может терпеть все это, мириться с ним, но ей невыносима мысль о том, что все это начнется сначала. И я предупредил ее об этом.

- Так что же, Джонни, вы намерены предпринять?

Джерико с силой стукнул кулаком по подлокотнику кресла.

- Ни один из вас не находится в безопасности, - сказал он. - Давайте представим, что кто-то случайно дознается до правды, и тогда снайпер повернет свое оружие в другую сторону. Например, в вашу. Ведь это вы привели меня сюда. Согласитесь, Луиза, что правда вам по большому счету и не нужна. Но она где-то лежит, и незнакомец вроде меня, разыскивающий ее, может представлять опасность. На поверхности может оказаться любой из вас. Я лично не могу исключить вас из списка подозреваемых только лишь из-за ваших вежливых извинений по поводу внезапно возникшего убийцы. Мы выследили его и схватили за хвост. Там, в столовой, я мог бы сказать и больше, но я ограничился лишь предупреждением. Да и потом, у меня пока нет достаточных аргументов. Некуда пока продвигаться.

- Джонни, мне страшно.

- Мне, честно говоря, тоже. Так, а теперь скажите мне, кто присутствует сейчас здесь из тех людей, кто принимал первоначальное участие в расследовании того убийства?

Луиза нахмурилась:

- Капитана местной конной полиции недавно перевели - наверное, мы сможем его отыскать. Паркер Уэйн прошлым летом скончался от сердечного приступа. Там работали частные детективы. Семейный адвокат, судья Бекет, был конечно же на нашей стороне, но, как мне представляется, он знаком с подоплекой этого дела не более, чем кто-либо другой. Он живет в городе.

- Он не согласится поговорить со мной?

- Я спрошу его. Здесь, в Фэйерчайлде, он был ближайшим другом отца. И он знает о вас. Он один из попечителей, с которым я говорила о портрете.

- Мне бы хотелось встретиться с ним, - сказал Джерико.

Судья Тимоти Бекет вырос в Фэйерчайлде. Сейчас, на седьмом десятке лет, он оставался подтянутым, моложавым и обаятельным, хотя никаких особых усилий к тому не прилагал. Почти все жители Фэйерчайлда называли его просто Тим. Он по-прежнему превосходно играл в теннис. Как и его покойный друг, Фредерик Джордж Пелхам, он очень заботился о своем физическом состоянии. В общении с людьми был прост, обходителен, остроумен. В трудные для Пелхамов времена Тим Бекет всегда поддерживал семью. Именно его поддержка позволила им пережить трагедию.

Бекет поприветствовал Джерико с теплотой и энтузиазмом.

- Не могу выразить вам своего удовлетворения, мистер Джерико, когда Луиза сообщила мне, что вы собираетесь написать портрет Старика. Она также сказала мне, что вы хотели бы поговорить с людьми, которые его знали, и я буду счастлив сообщить вам все, что знаю. Мы со Стариком были очень близки, даже несмотря на то, что он был на пятнадцать лет старше меня. За несколько часов до смерти он разгромил меня в теннис как какого-нибудь сопляка. И это в семьдесят лет! - Он жестом указал на коричневое кожаное кресло. Пожалуйста, устраивайтесь. Только позвольте мне начать рассказывать о Фредерике Джордже Пелхаме, и я заговорю вас до смерти.

- Боюсь, судья Бекет, - сказал Джерико, - что обстоятельства приняли неприятный оборот. - Он уселся в кресло и вытянул свои длинные ноги. - Я хотел бы сообщить вам некую конфиденциальную информацию.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Легкая тень скользнула по симпатичному загорелому лицу Бекета.

- До вас дошли какие-то слухи? - спросил он.

- Да, сэр, но дело не в этом. Я могу рассчитывать на то, что наш разговор останется между нами?

- Разумеется, - ответил Бекет. - Но вы также понимаете, что, будучи адвокатом Пелхамов, я не в праве обсуждать некоторые вопросы.

- Я это понимаю. Но я хотел бы рассказать вам нечто о том, что произошло прошлой ночью.

Вкратце Джерико поведал судье о встрече со снайпером.

Бекет выслушал его, причем из его глаз исчезло обычное насмешливое выражение. Он уже слышал о только что закончившемся семейном совещании.

- Вы не можете ошибаться в этом вопросе, мистер Джерико? Ведь это действительно мог быть несчастный случай, неосторожный выстрел.

- Не мог. Каждый из этих выстрелов миновал меня не более чем на несколько дюймов. Стой я на месте или передвигайся, они бы преследовали меня. Судья Бекет, это было красноречивое предупреждение мне: хватит копаться в этом деле. Миссис Пелхам тоже предложила мне прекратить заниматься этим делом.

- Ну конечно. Бедная Алисия.

- Я лично не считаю, что это были мальчишки, решившие пострелять лягушек, или какие-то недисциплинированные подростки, которым вот так захотелось подразнить семью.

- Я тоже так не думаю, - сказал Бекет. - И вы здесь, как я понимаю, для того, чтобы спросить моего совета, что вам делать дальше?

- Нет, сэр. Не совсем так. Я приму любой совет, кроме одного. Я не намерен поворачиваться спиной к этому делу и уходить от него. Этого, кстати, не позволят ни мое любопытство, ни моя злость.

- Но ведь это же совершенно не ваше дело, мистер Джерико.

- После вчерашнего вечера оно стало таковым, сэр. Это ружье будет целиться мне в спину на протяжении всей моей жизни. Подобное положение меня никак не устраивает. Мне потребуется помощь, но если я не найду ее, то пойду и один.

Бекет поднялся из своего кресла, подошел к одному из окон, долго смотрел на трехрядное шоссе - гордость Фэйерчайлда, - позвенел монетами в кармане, наконец заговорил: