Торжественное открытие (ЛП) - Майлс Эйва - Страница 46

— Мама любит меня щекотать. Мне приходится вести себя осторожно во время щекотки, ноги дергаются сами собой. Я боюсь ее случайно ударить.

Эбби взъерошила ему волосы.

— Ты милый мальчик. Некоторым даже стоит поучиться у тебя. — Она пристально посмотрела на Ретта, чьи плечи приподнялись от приглушенного смешка.

Кит покачал ногами взад-вперед.

— Они скоро снова продолжат игру?

— Довольно скоро, — ответила она.

Игроки взбодренные вернулись на поле. Дастин занял позицию нападающего. Его товарищ по команде стартовал с середины поля, и игра началась. Мяч отскочил от боковой линии. Кто-то остановил его ногой. Затем он снова полетел через поле. Она считала футбол своего рода поэзией. В нем был свой ритм и такт, величие, выходящее за рамки действий каждого отдельного человека.

Ретт молчал, просто периодически передавал пакет с семечками Киту.

— Давай, Дастин, — крикнула она, когда кто-то пнул его в голень, пытаясь достать мяч.

— Да, давай, Дастин, — вторил ей Кит.

Боже, она скучала по возрасту своего сына, когда он был как Кит. Она вспомнила, как Дастин повсюду следовал за ней. Спрашивал ее мнение. Сейчас ему нужно было становиться взрослым, но она все еще боялась, что без ее помощи у него ничего не получится.

— Он хороший парень, Эбби, — пробормотал Ретт. — В нем много всего, чем можно гордиться. Ты проделала отличную работу.

Она обхватила колени руками. У него всегда была способность читать ее мысли, предугадывать ее желания. Для человека, не привыкшего разделять ее чувства, тот кто устроил короткое замыкание главного камня преткновения между ними. Он видел ее насквозь. Будь прокляты его инстинкты игрока в покер.

Разве это не пугало ее до смерти?

Хуже того, он хотел дать ей все, что она когда-либо хотела или в чем нуждалась.

Тогда она не знала, что с этим делать. Не знала и сейчас.

— Бей, Дастин! — закричал Ретт.

Она наблюдала за его руками из-под опущенных ресниц. Он сказал ей, что не прикоснется к ней, пока она сама не попросит. Боже, сколько она способна выносить эту пытку?

— У тебя есть вода? — спросил Ретт. — Эти семечки довольно соленые.

Она указала на маленький холодильник. Он вытащил бутылку, она краем глаза наблюдала за ним, как он запрокинул голову и выпил бутылку до дна. Его горло двигалось, напряженное и сильное.

— Итак, — произнес Ретт, когда закончил пить. — На ужин будет что-нибудь особенное?

— Мы пойдем в пиццерию, — сообщил Кит, подпрыгивая на своем сиденье. — Это так круто.

— Не возражаешь, если я пойду с тобой?

Кит посмотрел на нее.

— Вам нужно спросить мисс Мейвен, но я бы хотел, чтобы вы пошли.

Как всегда, ее загнали в угол. Она одарила Ретта самой фальшивой улыбкой, на которую была способна.

— Конечно.

Он откинулся на спинку сиденья, скрестив лодыжки на скамейке перед ними и положив руки за голову. Такая вальяжная поза заставила ее тело закипеть. Она подняла холодильник и положила его ему на промежность, прежде чем он смог пошевелиться.

— Ух ты! — воскликнул он, хватая холодильник и опуская вниз. — Осторожнее, Эбс. Здесь особый и ценный товар.

Она прищурилась, услышав, как он назвал ее своим интимным именем.

— Его можно заменить.

Его лицо на секунду нахмурилось. Ей стало стыдно, что она специально выводила его из себя, но она быстро отвернулась, чтобы не извиняться.

Она не хотела отступать. Если она начнет сдавать свои позиции, то остановиться не сможет.

Он наклонился вперед.

— Кит? Как ты относишься к замене вещей? На мне старая майка с тех пор, как я впервые посетил Университет Оле Мисс. Это на юге, в моем родном штате Миссисипи.

— Я могу прочитать Миссисипи по буквам [15].

— Давай.

Он прочитал по буквам, как чемпион по правописанию. Ретт дал ему пять.

— Довольно хорошо. Итак, вернемся к моей истории. Мне было примерно столько же лет, сколько Дастину, когда мама купила мне футболку «Бунтарь». Это их талисман, — сказал он нетерпеливо слушающему Киту. — Я носил ее повсюду. До тех пор, пока не порвал шов на плече, играя в софтбол. Но я сохранил ее. Сейчас она немного тесновата, но я все еще иногда ее ношу.

Ее горло стало горячим и сухим, поэтому она потянулась за бутылкой с водой.

Он опередил ее.

— Позволь мне.

Открыл. Вытер конденсат, потерев бутылку о футболку. Она уставилась на мокрые пятна. Невозможно было не заметить шесть кубиков под тонким хлопком. Он потянулся к ее руке и медленно вложил бутылку ей в ладонь. Его прикосновение обожгло — везде.

У нее сжалось горло, охватило желание заплакать. Ей так сильно хотелось дотронуться до него, что она сцепила руки вместе.

— Давай, Кит. Давай подойдем поближе к полю. — Ретт подхватил его на руки, а затем усадил его себе на плечи. Улыбка Кита могла бы привести в действие генератор.

— Вы идете, мисс Мейвен?

Ретт извивался, как червяк, заставляя Кита хихикать и хватать его за шею.

— Нет. Мы дадим ей минутку. Она знает, что мы вернемся.

Его лицо ничего не выражало.

Она не могла проглотить воду, которую только что отхлебнула.

Он сбежал вниз по лестнице, заставив Кита взвизгнуть, а затем взбрыкнул, как лошадь, — так он делал, когда Дастин был маленьким.

Она провела рукой по горлу и каким-то образом умудрилась не подавиться.

Дастин на мгновение бросился в сторону, чтобы поприветствовать новоприбывшего, его лицо сияло, когда они обнялись одной рукой.

Просто в Ретте было что-то такое.

И это было всегда. Она отчаянно боялась, что так и будет всегда.

Он дал ей возможность побыть одной, доведя ее до предела, затем снова отступив. Этот ход говорил о его стратегическом гении. Кит громко подбадривал Джастина, сидя на закорках Ретта, отчего она задумалась, не звенит ли у Ретта в ушах от его крика. Казалось, он не возражал. Эти двое вели себя как давние друзья.

Для наблюдателя они могли бы показаться отцом и сыном, болеющими за старшего брата. Без своего обычного наряда Ретт выглядел как отец. Действительно горячий папаша, от которого девочки падали бы в обморок. Некоторые люди могли бы принять их за семью.

У нее перехватило дыхание. Она потянулась за своим ингалятором. Астма беспокоила ее нечасто, но Ретт, казалось, усугублял болезнь одним своим присутствием.

Она спрятала ингалятор и снова посмотрела на поле. Ретт смотрел на нее через плечо, сжав губы.

Когда тренировка закончилась, товарищи по команде Дастина похлопали его по спине. Другие держались в стороне и разговаривали с ним. Хорошо, значит он заводил друзей. До школы оставалось пару месяцев, и футбольное поле было лучшим местом для начала дружбы. Она молилась, чтобы они стали хорошими друзьями. Видит бог, они были ему нужны.

Когда последний мальчик ушел, Дастин подбежал к Ретту и по-медвежьи обнял, заставив Кита рассмеяться. Ретт поставил Кита на землю и повернулся спиной к Дастину, как будто предлагал ему тоже сесть на закорки. Дастин, смеясь, оттолкнул его, но Ретт наклонил голову и снова указал на спину. Ее сын наконец-то подпрыгнув, вскочил на него.

У Ретта всегда была способность показать свою привязанность физически. Ее ладони зачесались от желания получить от него всю его заботу. Когда он бежал вверх с Дастином на спине, Кит бежал рядом с ними. Они что-то кричали. Она навострила уши.

Она узнала слова приветствия еще до того, как уловила слова Оле Мисс «Хотти Тодди». Она нахмурилась. Для Кита они были далеки, но это не помешало Ретту научить этому приветствию Дастина много лет назад в прохладную осеннюю субботу во время футбольного матча. Поскольку он часто пел эту песню, она тоже знала ее наизусть — особенно с тех пор, как он заставил ее спеть ее ему в постели, в той его майке Эли Мэннинга с номером 10, выведенным жирным белым шрифтом. Ее лицо вспыхнуло. Он называл ее Красоткой Тодди, пока лизал ей живот.

«Готовы?