Торжественное открытие (ЛП) - Майлс Эйва - Страница 43

Тоска поднялась в ней в долгий мучительный крик, начавшийся от пальцев ног, поползший вверх по телу, набирая скорость. Она поставила пистолет на предохранитель и опустила его. Она сделала несколько шагов в его сторону. Его улыбка заставила ее ускорить шаг, она побежала. Он отбросил яблоко в сторону и раскрыл объятия, она бросилась к нему.

— Я должна была догадаться, что ты блефуешь.

Он погладил ее по щеке.

— Я бы все равно не сдался. Это слишком важно для меня. — Затем он медленно опустил голову, не сводя с нее глаз, и поцеловал ее.

Его нежность должна была прекратиться, поэтому она зарылась руками в его волосы. Пожирая его зубами и языком.

Она оторвала свои губы и обхватила его лицо, взглянула в его зеленые глаза.

— Я хочу тебя.

Он взял в руки ее голову, поглаживая пальцами кожу на щеке.

— Ты помнишь, что я сказал? Ничего не изменилось.

Ее кожа казалась обожженной солнцем. Внутри мышцы напряглись. Сдвинулись. Выжидая.

Она больше не могла сдерживаться. Она должна была быть с ним, не зная, куда это ее приведет, но зная одно.

Ни один раз. Он оказался прав. Одного раза для нее будет недостаточно.

Ее пальцы ласкали его губы. Он стиснул зубы. Настойчивое доказательство его желания прижалось к ее паху, она вжалась в него своими бедрами. Он со свистом выдохнул.

— Прекрасно. Мы сделаем все по-твоему.

— Слава Богу. — Он подхватил ее на руки, словно она ничего не весила, и понес в дом.

— Тебе не нужно меня нести.

— Не надо протестовать из-за такой ерунды. Побереги свою энергию.

Дверная ручка легко повернулась. Он направился прямиком в длинный коридор.

— Мы не будем использовать спальню Ретта, но думаю, что эта подойдет. — Когда он вошел в комнату, она заметила высокий наклонный потолок с балками. На стене висели яркие оранжевые и красные индийские полотна. Он положил ее на край кровати и опустился перед ней. Взял за руку.

— Не знаю, насколько медленно я смогу сделать это в первый раз, но обещаю, что позабочусь о тебе.

— Медленно? — Выдохнула она. — Боже правый, нет, давай все быстро.

Он усмехнулся и обхватил ее за шею, притягивая ее голову к себе.

— Ты говоришь это с ужасом. Мы разберемся позже. Позволь мне заняться с тобой любовью, Пег.

Интимность его вопроса заставила первую волну беспокойства пробежать по ее животу, но острая потребность желания заглушила все мысли. Она прижалась губами к его губам и запустила руки под футболку, лаская его мускулистую грудь, пока он не отстранился и не сдернул футболку. Она сделала то же самое, желая контакта, тела к телу, его тепла. Он схватил ее за руки, как только она потянулась за своим спортивным лифчиком.

— Дай мне минуту, чтобы насладиться зрелищем тебя.

Она толкнула его на кровать и забралась сверху.

— Нет.

Он схватил ее за бедра, когда она вжалась в него.

— Значит, будет вот так. — Она запрокинула голову назад и схватила его руки, прижав их к своей груди. — Если бы ты только знал, как давно я занималась чем-то подобным.…

Он прижал палец к ее губам, оборвав на полуслове. Потянул молнию на ее шортах, она стянула их вместе с трусиками. Он приподнял ее и стянул спортивный лифчик, швырнув его через всю комнату.

Когда он поднял голову, его глаза были полны дыма и огня.

— Я не заставлю тебя ждать.

— Спасибо, — выдохнула она.

Он опустил голову, взяв ее сосок, самый сладкий, самый влажный поцелуй в ее жизни. Мучительный стон вырвался из ее груди, наслаждение разлилось по телу. Он скользнул рукой вниз по ее животу, неся тепло к ее центру. Он раздвинул ее пальцами и начал ласкать. Она прижалась к нему, когда он переключился на другую грудь, не сбиваясь с ритма. Рывок, рывок, щелчок его большого пальца заставили ее содрогнуться, выкрикивая один длинный, мучительный «ооооооох».

Она тяжело дышала, прижав руку ко лбу. Он приподнялся, передвинул ее руку и поцеловал ее в уголок губ. Заставив открыть глаза, ее едва не хватил удар от нежности в его взгляде.

— Лучше?

Смех вырвался наружу.

— Не совсем. — Его действия не сильно повлияли на бушующую в ней реку огня.

Он прижал пальцы еще выше, заставляя ее извиваться и стонать.

— Я знаю это чувство.

— Поцелуй меня, — прошептала она и провела рукой по его волосам, когда он прижался своим сладким ртом к ее губам.

Его язык двигался в такт пальцам. Он нежно прикусил уголок ее губ и потянул за другую чувствительную область. Чувствуя, как нарастает напряжение, она хотела закричать, требуя освобождения, которое для нее было прямо за углом. Он провел другой рукой по ее груди. Погладил сосок. Затем потянул. Она кончила, бормоча бессмысленные слова, раскрасневшаяся от пота, жаждущая.

— Я больше не могу, — выдавил он.

Его руки оставили ее. Она почувствовала, как он отодвинулся. Открыла глаза, испугавшись, что он уйдет. Вместо этого она получила лучшее зрелище в своей жизни. Обнаженный Мэйвен, должно быть, был самым горячим зрелищем, которое она когда-либо видела, а она поймала много голых людей. Он снова скользнул по ее телу. Взял презерватив.

— Ты хочешь надеть или я?

Она схватила и разорвала фольгу.

— Мать-одиночка благодарит тебя за то, что ты не заставил меня ждать.

Он застонал, когда она раскатала резинку на его член.

— Хорошо… Я не думал, что смогу остановить тебя. Господи, Пег. Прикоснись ко мне.

Его голова упала вперед, пока не коснулась ее головы. Его дыхание согревало ее лицо. Она задвигала рукой на его эрекции, пока он не остановил ее руку.

— Достаточно. — Он погладил ее по щеке. — Ты мне нужна.

Он наклонился, лаская пальцами ее ключицы. Она обхватила его ногами, он медленно проник в нее, наблюдая, ни на минуту, не отводя взгляда от ее лица. Его пристальный взгляд, казалось, заглядывал внутрь, поэтому она закрыла глаза. Сосредоточилась на ощущениях. Вжалась в подушку головой от этих ощущений.

— Глубже.

Он потянул ее бедра вперед, пронзая. Ее крик звучал мучительно. Когда он приподнялся на локтях, она подождала, пока он не начнет двигаться дальше. Но он не двигался, и она открыла глаза. Он смотрел на нее горячими глазами, контролируя и ожидая.

— Что? — прошептала она.

— Назови меня по имени.

Ее сердце на мгновение остановилось, не в унисон с бешено бьющимся пульсом.

— Не останавливайся. — Она поняла, что это была мольба с ее стороны.

— Произнеси мое имя, — настаивал он, его голос был таким же глубоким и темным, как горы ночью.

Женщина внутри нее прорвалась сквозь воздвигнутые ею барьеры. Она взяла его лицо в ладони.

— Мак… Мак… Мак.

Он выдохнул и вошел в нее одним сильным рывком. Ее голова зарылась в подушку, когда он вошел в ритм «пленных не брать». Она отдавала ему все, что могла, желая, чтобы ему тоже было очень хорошо. Она гладила его по спине. Впивалась пальцами ему в талию. Снова произносила его имя. Он двигался в ней, тяжело дыша. Потребность в освобождении подгоняла обоих. Ее ноги напряглись, когда он вошел глубоко. Она летела, как танцовщица, блестяще балансируя в воздухе, бросая вызов гравитации. Когда приземлилась, ее тело было как перышко.

Она чувствовала, как он двигался, потом замер в ней, выкрикнув ее имя. Затем склонился, хрипя в ухо. Его горячая потная кожа обожгла ее, но вместо того, чтобы оттолкнуть, она придвинулась к нему ближе, желая насладиться его жаром.

Желая его.

Его рука каким-то образом оказалась в ее волосах, лаская кожу головы. Его грудь вздымалась в такт ее груди.

Пресвятая Богородица.

Он повернулся на бок, увлекая ее за собой.

— Святой, черт побери, Христос.

— Прямо мои… мысли… именно так. — Она попыталась вдохнуть поглубже, но легкие не слушались.

Когда их лица оказались в нескольких дюймах друг от друга, она увидела, как он прищурился.

— Разве ты… не рада, что мы подождали? Я верю, что это… помогло. — Его дыхание вырывалось и вырывалось, как паровая машина.