Мое чужое сердце (СИ) - Александер Арина - Страница 41

Я исподтишка наблюдала за этим «персом», как любит выражаться Нина, и думала, что он далеко не так прост, как кажется. По крайней мере, не среднестатистический рабочий класс, к которому принадлежали мы. Об этом кричала его одежда, дорогие часы, увесистая золотая цепь и такой же перстень. А ещё поведение и манера разговаривать. Рядом с ним было как-то не по себе. А вот Маринка цвела и пахла. Прям соловьем заливала вокруг него.

Оказывается, они познакомились год назад в травматологии и с того дня поддерживают «дружеское» общение. Пару раз я пресекала его попытку стать теснее весьма выразительным взглядом, который действовал на него, как на зайца стоп-сигнал — безрезультатно.

Шампанское, которое меня практически заставили попробовать, приятно щекотало нос пузырьками. Помня о своей реакции на него, осторожно пригубливала, растягивая удовольствие. Зато Маринка с Олей приговорили бутылку одним махом. И пока велись разговоры ни о чем, Никита заказал ещё одну.

— Стася, тебе не понравилось шампанское? — участливо поинтересовался он и буквально коснулся бородой моей щеки. Бррр. Не спорю, музыка играет весьма громко и чтобы услышать друг друга приходиться наклонять к середине стола или к говорившему, однако это не значит, что можно лезть своей растительностью мне в лицо.

— Понравилось, — чтобы не показаться неблагодарной сделала хороший такой глоток. — Просто я не дружу с алкоголем.

Думала, обручальное кольцо, красочно переливающееся всеми цветами радуги от неоновых вспышек, сможет остудить его интерес. Ага. Сейчас…

Не успела домучить шампанское, как в мой бокал плеснули добавки. И кто? Маринка!!! Чтоб её. Подруга называется. Чтобы пропустить ненужные тосты, я пошла танцевать. Не пить же сюда пришла. Грабовская поддержала меня, скорее всего, почувствовав себя лишней.

Вот именно этого мне и не хватало: драйвового и крышесносного настроения. Когда общая качающая атмосфера объединяет тебя с незнакомыми людьми, и тебе становиться пофиг на всё. Будто я была не я. Ощущение легкости наполнило вены и хотелось, чтоб оно не заканчивалось никогда. Чтобы стерло из памяти события последних недель, убийство человека, ложь, в которой погрязла по уши и любовь. Её особенно… Насколько было бы проще, не имей я чувств к Шамрову.

Когда очередной трек подошел к концу, мы вернулись к воркующей парочке. В горле пересохло. Не допитое шампанское так и манило пригубить. Пригубила. Оно уже успело потерять свою игристость и теперь напоминало полусладкое вино с конфетным послевкусием. Выпила ещё.

Время не шло, оно просто летело. В переполненном людьми помещении стало ещё теснее, ещё жарче. Может, это спиртное так действовало? Не знаю. Посмотрела на часы и офигела. Уже полночь. Детское время для подобных заведений, но только не для меня.

Стало плохо. Не тошнило. Нет. Просто закружилась голова, и захотелось ополоснуть лицо прохладной водой.

— Я в уборную, — предупредила девочек, заметив при этом на себе маслянистый взгляд Никиты. — Что-то мне не по себе, — и прихватив сумочку, поплыла в направлении затемненного коридора, утопающего в мягком ковре и приглушенных светильниках.

Умылась, стараясь не размазать тушь, и облегченно выдохнула. Стало легче. Хорошо, что не велась на уговоры продолжить дегустацию, а остановилась на втором бокале. Для меня это и так много.

Склонилась над раковиной, справляясь с неожиданно накатившей тошнотой. Приплыли… словно школьница, честное слово. Почему Маринка с Олей пьют как ненормальные и ни в одном глазу, а я раскисла? Из-за того, что с обеда ничего не ела? Боже, только не думать о еде. Только не думать…

За спиной послышались шаги. Тихие такие, осторожные. Не придала значение. Но когда кто-то весьма ощутимо схватил меня за ягодицу, то резко подняла голову, отчего закружилась голова. В отражении прямоугольного зеркала увидела Никиту. Если бы не фривольный жест с его стороны, можно было бы отшутиться, но теперь… настал момент истины. Пора наглядно продемонстрировать, что его феромоны на меня не действуют. Послышался звук громкой пощечины и на меня уставились ошеломленные карие глаза.

— Ты вообще охренел? — не смотря на плохое самочувствие, смогла возмутиться и стряхнула руку, онемевшую от удара. — Ты вот это видел? — сунула под нос кольцо. — Я замужем. Понял?

— А ты с огоньком, — подытожил едко, потирая щеку. — И?.. Ты полвечера бросала в мою сторону косые взгляды. Думаешь, я не понял, на что намекала? Раз тусишь с Маринкой, значит в курсе. А кольцо?.. Никто не узнает.

Всё произошло настолько быстро, что я даже не смогла понять, как оказалась зажатой между мраморной плиткой и напористым телом. Моментально шею опалило горячее дыхание, а грудь оказалась в плену обнаглевших пальцев.

— Не бойся! — послышалось приглушенно. — Я всего лишь попробую на вкус. Если понравишься, оставлю номерок, встретимся. Ты просто создана для секса.

Помню, я тогда подумала, что он в курсе хобби Марины и отчего-то решил, что я разделяю его. Крепкие руки спустились к талии и притянув к себе поближе, с силой прижали к напряженному паху. От подобного испытала гадливость, отвращение. Его приторно-сладкие духи вызвали новый приступ тошноты. Боролось уже не только с ним, а ещё и с ней. Именно противный, липкий страх зародившийся где-то глубоко внутри усиливал тошнотворные спазмы. Коленки задрожали от одной только мысли, что приняли за легкодоступною. Никому не позволю так прикасаться к себе. Никому… кроме Влада.

— Не упрямься, крошка. Ну…

Голова закружилась. Нужно что-то делать, иначе нехватка воздуха отдавалась в отяжелевших руках и ногах. Силы практически на исходе.

Никита тяжело дышал в ухо. Как же мне стало плохо в этот момент. Почему никто не заходит? Насколько знаю, в таких местах уборные практически переполнены, а тут… ни души.

— Отпусти! Иначе заору! — такая я себе нравилась больше. Вялость постепенно уходила, и ей на смену пришло желание противостоять, бороться, делать всё что угодно, лишь бы избавиться от противных рук.

— Да брось… я же вижу, что тебе нравиться.

Если моя слабость была принята им за желание, то он глубоко заблуждается. Собрав все силы попыталась вырваться и … получилось. Послышался звук рвущейся ткани. Чёрт. Урод. Шов на плече разошелся на пару сантиметров, оголив плечо. Зря… зря он так. Этот звук разъярил больше всего.

Меня начало трясти, колотить от переполняемого страха вперемешку с презрением, ненавистью и чем-то ещё, чему не могла дать объяснение на тот момент. Отскочила к дальней стене и выставила вперед руки в оборонительной позиции.

— Только сделай шаг в мою сторону, — закричала в истерике. — Только притронься ко мне… и тебе не жить! — хотя, чего это я такая добрая. Как же меня трясло. — Мой муж от тебя мокрого места не оставит. Думаешь, пустые угрозы? — пошла в наступление, заметив его ошарашенный вид. Было всё равно, знает он Влада или нет, но решила пригрозить им.

— Ладно! Ладно! — его попустило. Даже слегка подбоченился. По глазам было видно, что прежний запал ушел. Допер, кажись, что ошибся в своих прогнозах и я далеко не Маринка, искательница острых ощущений. — Я… я думал, ты играла со мной, — начал приближаться, протягивая руку в извиняющем жесте.

Я вжалась в стену пуще прежнего.

— Не подходи!.. — дыхание с шумом вырывалось из груди, болью отдавалось в сердце. Перед глазами плыло. Не могла быть такая реакция на шампанское. Просто не могла. Вспомнилась Нина и то, что ей подсыпали. Неужели и меня коснулось подобное? Но ведь я в сознании и могу связно мыслить.

— Стася, ты чего? Тебе плохо? — такое сочувствие, что дальше не куда. Сволочь.

— Пошел нах**… если не хочешь, чтобы тебе переломали ноги. — Произнесла как можно с большим отвращением и презрением. Меня бил озноб. — Проваливай! — заорала на всю силу легких.

— Больная! Да ты конченая на всю голову, — ехидно скривился Никита, пятясь к выходу и едва не сбил спиной Марину, увидев которую, театрально закатил глаза. — Твоя подруга, — пробасил ничуть не стесняясь, что его застали в женской уборной, — еб**тая на всю голову. Разберись с ней и объясни, что никто её не собирался насиловать.