Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Молчание (СИ) - Булахов Александр - Страница 22


22
Изменить размер шрифта:

— Интересно, что это за шахта такая? — спросил Вадим. — Для чего она может быть предназначена?

— Кто ее знает, — ответил ему Жора.

Вадим смотрел вглубь шахты и думал о ее предназначении. Конструкция из толстых прямоугольных секций шла по всему периметру стены и так же, как и шахта спускалась далеко вниз. Она представляла собой каркас, к которому прикреплялись провода различной толщины.

Жора рассеянно коснулся рукой металлического контейнера… И мгновенно получил удар током. Его как следует тряхнуло возле злобных контейнеров и откинуло на два метра назад. Он ударился спиной об стенку и задним местом приземлился на пол.

Волосы на его голове встали дыбом. Жора посмотрел на пальцы своих рук — они были черными.

— Ё-мое! Сегодня не мой день, — с отчаянием в голосе произнес он.

Вадим подошел к Жоре и протянул ему руку.

— Как ты? Сильно досталось?

Жора с его помощью поднялся с пола.

— Лучше не спрашивай! — пробормотал он.

— Сам виноват, — заметил Вадим и пошел дальше по коридору.

Жора двинулся вслед за ним.

— Спасибо за сочувствие!

Коридор вывел их к двухстворчатым металлическим дверям. Вадим нажал на ручку и вышел на лестничную площадку. Интересное и странное открытие их ожидало на лестничной площадке.

Вадим и Жора, склонившись через перила, смотрели на лестницу. Она уходила куда-то вниз, а не вверх.

— Чем дальше, тем хуже, — заметил Вадим. — Нам бы вверх, а не вниз. Может, пойдем назад?

— Я точно не пойду! — замотал головой Жора и начал спускаться по ступенькам вниз. — Облака всякие, ящики дурацкие, током бьются… Не-не, я пас.

Вадим догнал Жору и схватил его за плечо.

— Бог с тобой! Пошли вниз! Только вот интересно, куда мы выйдем.

6

В семь часов утра терапевтическое отделение ожило. Из палат стали выглядывать больные. На посту проснулась дежурная медсестра. Из ординаторской вышел Борис Анатольевич Беленький с серебристым металлическим кейсом в правой руке и зашагал по коридору в сторону вестибюля.

Через десять минут Александр Михайлович Шарецкий зашел в туалет, прикурил сигарету и глубоко затянулся. Его руки тряслись мелкой дрожью, со лба крупными каплями капал пот. Докурив, он направился на осмотр третьей палаты.

Магамединов открыл глаза и понял, что лежит на полу, прислонившись головой к дивану, на котором спала Весюткина.

— Ничего себе! — удивился Максим Викторович. — Как это мы так дружно все в одной комнате улеглись?

Круглова подняла голову и отодвинулась от стола. Повязка на ее голове съехала набок.

— Страшно было по отдельности засыпать, вот и скучковались, — произнесла она.

— И ты прямо за столом уснула? — спросил Магамединов.

— Получается так, — неуверенно ответила Круглова.

Магамединов почесал затылок и поднялся на ноги.

— Я совершенно не помню, как мы ложились спать. Последнее, что я помню, это как мы с Шарецким и Беленьким болтали обо всем происходящем в ординаторской.

Весюткина спросонья потянулась на диване.

— Я-то все помню. Ты мне сделал укол, и я сразу же заснула, — сказала Инга Вацлавовна.

— Действительно, — тяжело вздохнула Круглова. — Как я могла, опустив голову на стол, проспать всю ночь на стуле и ни разу при этом не проснуться?

Магамединов включил в розетку электрический чайник, подошел к разрисованному морозом окну, приоткрыл форточку и выглянул наружу. Холодный воздух сразу же ворвался в кабинет. Максим Викторович в одно мгновение отскочил от окна и закричал:

— Боже, я сошел с ума!

И, не говоря больше ни слова, выскочил из своего кабинета. Круглова бросилась к окну и выглянула на улицу. Лицо ее стало белее мела.

— Мамочка родная, я не верю своим глазам, — прошептала она.

Магамединов выбежал во двор больницы. Там уже стояли несколько человек. Они смотрели за забор, и так же, как Максим Викторович, не могли уместить в своем сознании то, что видели. Одна бабулька стояла на коленях и молилась. От забора в сторону больницы ледяная пленка продвинулась метров на пять-шесть, не больше. А вот то, что творилось за забором, вызывало отчаяние и ужас.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

За забором не было видно ни домов, ни машин, ни дорог, ни светофоров, ни строительного банка, знаменитого своими большими механическими часами — вообще ничего. Там расстилалась сплошная ледяная равнина. Лёд окружал всю больницу и уходил далеко, и не было видно ему ни конца, ни края.

Магамединов отвернулся. Плечи его тряслись. Ступая ватными ногами по холодной, но еще не обледеневшей земле, он вернулся в больницу и сквозь слезы посмотрел на просыпающихся от какого-то глубокого наркотического сна людей. Они еще не знали, что произошло…

7

В палате номер три стоял неприятный зловонный запах. Двое больных из этой палаты с трудом вставали с постели. Один из них недавно перенес инсульт и, как мог, боролся за жизнь. Второго же к постели пригвоздила непонятная болезнь. Вчера еще он спокойно передвигался по больнице, заигрывал с медсестрами и чувствовал себя практически здоровым. А сегодня уже не мог оторвать головы от подушки из-за сильного жара и недомогания.

Алексей Горин чувствовал, что с ним случилось что-то непоправимое. Все началось с того, что вчера вечером он пожаловался на изжогу. Врач ему сделал укол, после чего Алексей ощутил резкий голод и еле его утолил. Ему становилось все хуже и хуже, и он никак не мог понять, с чем это связано.

Как только Александр Михайлович Шарецкий вошел в палату номер три, он сразу же направился к Алексею Горину.

— Доктор, скажите, а это правда, что из больницы невозможно выйти? — спросил его бывший ректор сельскохозяйственной академии, а ныне несчастный пенсионер с язвой желудка.

— Я думаю, что скоро во всем разберутся, — махнул рукой Александр Михайлович. — Поэтому особо не переживайте.

— Александр Михайлович, а вы выходили сегодня на улицу, видели, что там творится? — не выдержал молодой человек лет двадцати трех, который паковал свои вещи в сумку.

— У меня работы много. Мне некогда выходить на улицу. А куда вы так стремительно собираетесь?

— Вот когда вы выйдете на улицу, тогда все поймете. Я собираюсь подняться на крышу и ждать спасательный вертолет.

— Молодой человек, не стыдно вам?! Своими действиями вы порождаете панику.

— Ой, не смешите меня! Паника… Вы еще паники не видали, вот погодите. Сейчас народ проснется… Все наверх ломанутся, а я уж там лучшее место занял.

Шарецкий поглядел на парня поверх очков.

— Если уж идете, так потише как-нибудь… Никому ничего не объясняйте: куда вы идете и зачем. Если народ побежит на крышу, по вашему примеру, то вы можете оказаться в числе первых, кто с этой крыши навернется. Просто выдавят.

— Я знаю, что я делаю, — невежливо оборвал его парень.

Александр Михайлович отвернулся от молодого человека и взглянул на Алексея Горина. Подушка больного была вся мокрая от пота. Но больше всего доктора беспокоил его сильно вздувшийся живот.

— Ну, как вы себя чувствуете? — спросил Горина Шарецкий.

— После вашего вчерашнего укола мне стало гораздо хуже, чем было, — пожаловался больной.

— По-видимому, мой дорогой, ваша болезнь стремительно прогрессирует.… Ну-ка, попробуйте сесть и поднимите руки вверх.

— Я не могу, мой живот так сильно вздулся… — Горин еле сел и, тяжело дыша, поднял руки вверх.

Шарецкий увидел подмышками больного красную сыпь и кивнул.

— Так… мне все понятно. Вы сильно не переживайте. Я уже встречался с этим редким недугом в своей практике и хорошо представляю, с чем имею дело. Сейчас поднимайтесь и идите в процедурный кабинет. Я назначу вам укол. И попрошу разрешение у заведующего отделением положить вас в шестую палату, чтобы вы были под моим постоянным контролем. Позже я все вам расскажу о вашей болезни.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Доктор, только честно скажите, это что-то страшное?

— Все болезни страшные, если их не лечить. Ваша — поддается лечению. Если почувствуете сильный голод, дайте мне знать.