Попаданец не туда (СИ) - Терехин Степан - Страница 68

Мы начали наши очередные посиделки. Практически каждый свободный вечер мы собирались дружной компанией, пили вино, пировали и вспоминали былые времена. Инициатором попоек являлся я и организовывал я это потому, что в последнее время меня грызло постоянное чувство одиночества и горечи. Кажется, только сейчас я полноценно понял, каково было Роберту Баратеону и почему он предпочитал забыться в вине.

Бухал я много. Начал налегать на выпивку после смерти Пса и эпидемии Чёрного Мора, которая прошлась по Вестеросу год спустя после победы над шайкой Стоуна. Болезнь унесла много жизней, и она не делала различий по сословиям, скашивая как дворян, так и крестьян. Целые знатные рода вымерли под корень. Для борьбы с ней пришлось срочно вводить карантин, закрывать границы и мобилизовать всех доступных мейстеров и лекарей, включая недоучек. Разумеется, это сильно ударило по казне королевства. На восстановление экономики и торговли ушли годы и всё равно некоторые считают, что Вестерос до сих пор окончательно не оправился от последствий эпидемии. Но в дальнейшем это послужило обоснованием для медицинской реформы, которую я претворил в жизнь. По ней в каждом крупном поселке численностью от трехсот человек должен был находиться фельдшерско-акушерский медпункт. А проще говоря, дом государственного лекаря, который оказывал первую помощь, вправлял вывихи, проводил роды, лечил переломы и заболевания как у людей, так и у скотины. Фельдшерами назначались бывшие мейстеры, которые после Чёрного Мора зачастую оказывались без хозяина по причине вымирания его династии, а также выпускники медицинских факультетов и лекари, доказавшие свой профессионализм.

А потом ещё эти постоянные восстания знати, бунты черни и теракты этих революционеров-народовластников, которые были уже как кость в горле и за эти двадцать лет не думали сдаваться, а только расширили свое влияние. Постоянно в седле, постоянно скачаешь то туда, то сюда, подавляя мятежи. И я не выдержал и запил. Помню, как однажды проснулся на крыше самой высокой башни Харенхолла, который во избежание неприятных ассоциаций был переименован в Белый Замок и служил имперской резиденцией. Как я там оказался, я не помнил, пришлось громко звать на помощь своих гвардейцев, которые знатно пересрались, увидев меня высоко в облаках.

Маргери мне уже всю плешь проела своими скандалами. После рождения второго сына у неё совсем резьбу сорвало, и она стала больше походить на Лизу Аррен, а не на ту хитрую и остроумную молодую девушку, на которой я женился. Она набрала вес, растолстела в щеках и, что самое обидное, практически не допускала меня в свои покои. Любовников у неё не было — я проверял, скорее всего, просто наступил климакс. Изредка, раз в месяц мы занимались сексом, но это происходило так дежурно и отстранённо, что в полной мере могло претендовать на термин «супружеский долг». К тому же, это действо сопровождалось постоянным недовольным ворчанием с её стороны и не вызывало у меня никакого удовольствия, поэтому мне ничего не оставалось, как самому завести себе любовницу.

Выбор был широк, поэтому я смог собрать себе внушительный гарем из женщин, которых в то или иное время где-то подмечал. Только вот ожидаемого удовольствия это мне не приносило, всё превратилось в обыденность и рутину. Всех бастардов, которые рождались от моих любовниц, фиксировала специально созданная мной служба, которая обязана была обеспечить им счастливое детство и успешное будущее. В воспитании некоторых бастардов я принимал большее участие и в дальнейшем пристраивал их на хлебные места, тем самым обеспечивая себя верными мне кадрами.

Любовницы, пьянство, бастарды, чувство тоски — я что, повторяю путь Роберта или Эйгона Недостойного?

Вчера посмотрел в зеркало и увидел в отражении полноватого сорокалетнего мужика с косматой бородой, покрасневшей рожей и потускневшими уставшими глазами, в которых когда-то горел огонь. Я разбил это зеркало на тысячу осколков и изранил кулаки в кровь. Жаль, зеркало-то мирийское было, они нынче дорогие.

Кем я был и кем я стал?

За эти двадцать лет многое изменилось. Вестерос стал централизованной империей со строгим административным аппаратом и иерархией. Ближайшим аналогом устройства Вестеросской Империи в нашем мире являлась Византийская Империя в лучшие свои годы. Я был коронован императором в 310 году от Завоевания Эйгона. Было пышное торжество, торжественная церемония и много гостей. Мой полный титул гласил как: Император Вестеросский, Эссоский, Сарнорский и Застенский, властитель андалов, ройнаров и первых людей Джоффри Ланнистер. Нетрудно заметить, что я открыто заявлял претензии на весь Эсосс, а не только на контролируемую часть. Умные люди в Эсоссе тоже не дураки, заметили и предприняли меры. До полномасштабной бойни пока не дошло, но холодная война уже во всю шла. Диверсии, шпионские игры, противостояния спецслужбы, дипломатическое противостояние — всё, как мы любим в нашем двадцать первом веке. Резкий технический прогресс отразился эхом и на других сферах, включая общественную и социальную жизнь. Нет, это всё ещё общество Средневековья и до Ренессанса как до Асшая раком, но некоторые нестандартные для феодализма нюансы уже имелись в наличии.

Впрочем, сложившийся в Вестеросе строй нельзя уже было назвать феодализмом. Имперская администрация больше походила на переходную стадию к капитализму, а порой и вовсе открыто напоминало собой империализм. Пентос и Браавос не являлись частью Империи, а формально значились независимыми олигархическими республиками, но на деле, безусловно, являлись нашими марионетками, на территории которых располагались значительные воинские контингенты вестеросцев, а кандидатура президента, которого потом «избирали» на липовых выборах, утверждалась лично мной. Но что касается Летних Островов, которые были покорены одним десантным полком, то они представляли собой классическую европейскую колонию в Африке. Ресурсы и полезные ископаемые тоннами вывозились с Летних Островов в Вестерос и реализовывались на рынках сбыта. Больше всего ценился особый тип дерева, который рос только на Островах и из которого получались прекрасные корабли и дальнобойные луки. Местное население не гнобилось и, несмотря на введённый режим апартеида, им была назначена адекватная колониальная администрация, построена инфраструктура и нормальные жилища взамен бунгало и землянок из глины.

Дальнобойные луки с Летних Островов стояли на вооружении реформированной вестеросской армии, несмотря на существование пороховых мушкетов. Проблема огнестрельного оружия заключалась в сложности производства. Из двухсот тысяч, включая разбросанные по всему миру гарнизоны, только пятнадцать были полностью вооружены пороховыми ружьями, и они входили в состав Императорской Гвардии — особого подразделения, которое базировалось в казармах Белого Замка, имело лучшее снаряжение и куда набирались наиболее опытные и преданные бойцы. Оружием массового поражения служили различные орудия на основе дикого огня, ведь они были более эффективны в этом плане, чем пороховые пушки и к тому же не требовали таких затрат при производстве — Гильдия Алхимиков сильно разрослась и получала огромное финансирование, взамен исправно храня секрет рецепта и поставляя зелёную субстанцию на нужды армии и флота. Обмундирование было существенно переработано и стандартизировано. Летний комплект включал в себя рубаху и штаны темно-зеленого камуфляжного цвета, кирзовые сапоги со шнурками, кирасу, кольчужно-латные рукавицы и шлем-топхельм, наподобие тех, что был у крестоносцев.

Императорский Университет стал кузней кадров. Вот уже пятнадцать лет он выпускает из своих стен настоящих профессионалов своего дела. Существовало несколько основных факультетов, которые осуществляли подготовку по наиболее востребованным специальностям. Разумеется, в силу некоторой примитивности средневекового общества было глупо ожидать огромного списка кафедр и различных специальностей — подготовка велась только на самые необходимые и жизненно важные профессии.