Возвращение клана. Том 2 (СИ) - Шапочкин Александр Игоревич "Rayfon" - Страница 15

— «Пророк» в ближайшее время планирует серию акций, которые повергнут Полис в хаос и подорвут веру в нынешнего Князя и отвернёт от него народ, — ответил мужчина.

— Это… ценная информация, — задумчиво произнёс Легат потирая свой гладко выбритый подбородок двумя пальцами. — Будучи предупреждёнными, а не действуя постфактум, мы в итоге вполне можем в итоге перехватить инициативу и итоге возглавить восстание, которого так долго ждали все нормальные люди. Конечно будет много крови… Но когда этот факт пугал тех, кто желает изменить человечество к лучшему. Хорошо поработал Юрий, более подробно и детали которые узнал изложишь в своём письменном отчёте.

— Он у меня с собой, — ответил мужчина, извлекая из под пальто безликую зелёную картонную папку и открывая её. — Но есть одно «Но».

— Слушаю? — вздёрнул бровь Легат уже с интересом поглядывая на гостя, хотя сам в это время нащупал в специальном ящичке под столом рукоять ручного пулевика.

— Вы не сможете воспользоваться плодами труда «пророка», потому как вы часть его плана, — совершенно чужим голосом произнёс Юрий, выхватывая из папки чародейский свиток с запечатанным в нём заклинанием и заорал разрывая его. — Слава Князю! Смерть Правошам!

Раздался чуть запоздалый выстрел и уже мёртвый Юрий начал оседать с дырой от пули в голове, когда разорванный свиток наконец детонировал и всё помещение затопил огненный чародейский взрыв.

Глава 3

Стареющий мужчина-чародей, с тамгой Юсуповых на значке прикреплённом к лацкану пиджака, улыбаясь подошёл к остановке городского пассажирского паровика и приподнял шляпу увидев импозантную женщину в возрасте так же дожидавшуюся машины.

— Марина Петровна! Доброго утречка, какая чудесная встреча! — воскликнул он, уважительно приподнимая свою шляпу. — Как дела у ваших воспитанников? Как сами?

— Ах… Всё замечательно Леонид Юрьевич, — ответила дама, поправляя свою официальную накидку-пелерину, которая выдавала в ней школьную учительницу и добро улыбнулась подошедшему чародею в отставке. — И вам доброго утра! Сегодня Митенька наконец то решил сделать предложение своей Клаве, а мои ученицы, очень стараются! Они и раньше были умничками, но после того, как Ефимовы профинансировали нашу школу они ни на своём ученическом собрании решили, что будут сами подтягивать отстающих, чтобы мы могли соревноваться за вымпел районного муниципалитета нашей второй платформы.

— Отрадно слышать о подобных стремлениях среди подрастающего поколения, — кивнул чародей своей знакомой. — Но как вы сами? Мы же уже не молодые…

— Да потихоньку, Леонид Юрьевич, — мягко ответила женщина, — Спина мучает, да и ноги болят в последнее время. Но я до сих пор хорошо помню, как один красивый молодой мужчина-чародей, спас одну маленькую девочку от похожего на кошку чудовища более сорока лет назад…

— Вы мне льстите, Марина Петровна, — покачал головой собеседник. — Хотя, если так подумать, столько лет прошло.

— Да…

— Доброе утро Марина Петровна! — наперебой поздоровалась стайка девчушек лет одиннадцати-двенадцати в школьной форме и с рюкзачками на плечах, которые быстро заполнили всё пространство остановки укрываясь под навесом от мелкого дождя, проникающего через световые окна в платформах и грязных потоков воды стекающих с верхних уровней полиса.

— И вам доброе утро девочки! — ответила женщина с лаской во взгляде посмотрев на своих учениц.

А вот чародей с тамгой Юсуповых на лацкане пиджака, в это время смотрел не на детей, а на молодую женщину с чёрными как смоль волосами завязанными в тугой высокий хвост, кутающуюся в мужское длинное плащ-пальто которое ей было явно не по размерам. Придерживая как-то не естественно вздутые бока своей верхней одежды, она как и все поспешила укрыться от льющейся на голову воды под навесом остановки, так что находящимся внутри людям пришлось потесниться.

Что-то в этой женщине… Некая нервозность, показалась чародею в отставке очень подозрительной. Конечнор, мало ли какие житейские проблемы, могли могли тяготить женщину-простеца, проживающую на втором уровне, но всё же, Леонид Юрьевич хоть уже как десять лет уволился со службы, он всё же оставался обученным клановым чародеем, так что некоторая здоровая паранойя всегда оставалась неотемлимой частью его натуры.

Так что, он разговариваривая со своей старой знакомой, всё равно продолжал следить за подозрительной незнакомкой краем глаза. А когда к остановке подъехал и так забитый людьми паровик и женщина в пальто как-то резко побледнев, деревянной походкой поистратилась в самом начале только формирующейся очереди. Мужчина откровенно напрягся…

В следующий же момент, двери паровика с шипением открылись…

— За мир настоящих людей! — срывающимся голосом закричала незнакомка, одновременно что-то резко выдернув из под полы своего плаща. — Пер Социализму…

И тут же громыхнул страшный взрыв. В последний момент перед этим, Леонид Юрьевич успел сложить печати и активировать простую защитную сферу, прикрывая как себя, так и часть скопившихся на остановке людей. Ибо, ни на что другое у него просто не хватило бы времени…

Однако, купол живицы, поставленный в попыхах, да ещё и пересекавший как конструкции остановки, так и тела впереди стоявших людей, тут же разбился не в силах противостоять как взрывной волне, так и несомой ею волне поражающих элементов в виде мелко нарезанных арматурных прутьев.

** *

На скамеечке в парке, на четвертной платформе в районе Замоскворечных Воробьёвых Гор, с самого утра под мелким моросящим дождичком сидел неприметный молодой человек одетый в студенческую форму КМПУ. Он действительно раньше учился в Княжеском Московском Полисном Университете на факультете естественных наук и первые два года, даже числился среди отличников и подающих. Однако…

Студенческое братство, это такое сообщество свободных душ, которое на самом деле гнобит тех, кто действительно хочет учиться, но при этом, не пытается влиться в его нестройные ряды. Кто знает, как там на самом деле было у чародеев в их Академиях, но в общеполисных учреждениях правила были просты: «Ты либо «Как все», ну или хотя бы в «большой группе», либо ты изгой!»

А учитывая студенческие вольности, дарованные высшим учебным заведениям ещё сто лет назад, статус «Изгоя», означал что ты почти бесправен и как бы ты хорошо не учился, ни один студенческий комитет не заступится за тебя, если вдруг возникнут какие-нибудь проблемы. Ну и конечно же, подобная участь не обошла стороной и Федота сына Григорьева приехавшего в Полис учиться из посада Нижний Подканальский.

Не сразу распробовав на вкус городскую жизнь, но уже осуществив свою мечту и поступив учиться в самый настоящий городской университет, он с головой погрузился в науки. И очнулся, только когда вначале третьего курса, столкнувшись с целым ворохом административных препонов возникших в результате того, что он как вольноучащийся, заранее не позаботился о том, кто теперь будет представлять его интересы перед ректоратом. Тогда же, к нему и подошли ребята из студенческой ячейки Правошинельников давно и успешно шифрующихся под алхимический клуб, доходчиво и просто объяснив, что больше так как живёт сейчас Москва — жить нельзя.

Конечно они были не единственные, подходили к нему и другие представители движений «Социализмус Примум», а так же Владимировцы, пытаясь объяснить свои идеи всеобщего равенства и другие группы противоположенного спектра… Особой тайны из их идеологической направленности практически никто не делал. Но вот как-то для такого простого посадского парня как он, сама только базовая идея Правошей, что он как «настоящий человек» от рождения не наделённый особыми «чародейскими» силами, лучше чем любой из одарённых, глубоко запала в душу. А затем уже когда он думал над этим, одна только мысль о том, что почти монстры, захватив власть над человечеством, пользуются всеми привилегиями жизни в Полисах, в то время как такие как он и его семья, его посад, вынуждены просто прозябать и кормить всех этих бездельников. Одно только упоминание об этой несправедливости нынче приводило парня в неописуемую ярость.