Убийство жарким летом - Филипс Джадсон Пентикост - Страница 11

Мэр посмотрел на Северенса:

- Ты согласен, Марти?

Северенс пожал плечами:

- В конце концов, мы не много потеряем...

Несмотря на раннее утро, тротуары, нагретые солнцем, уже пылали жаром. На боковой улице Питер заметил дюжину маленьких пуэрториканцев, отвинтивших наконечник гидранта и шумно плескавшихся в потоке холодной воды. Старые особняки, вытянувшиеся по обеим сторонам улицы, казалось, спокойно ожидали наступления нового невыносимо жаркого августовского дня.

Город показался Питеру странным: он словно напоминал человека, бодро идущего по улице и не подозревающего, что скоро умрет от неизлечимого рака. Радио ревело из открытых окон; хриплые звуки рок-н-ролла сменялись бесконечно повторяющимися выпусками новостей, при этом ни одна из них не имела отношения к жизни слушателей. Насилие и смерть затаились на два дня.

Питер чувствовал, что ему надо спешить.

Тротуар под полуразрушенным и неряшливым стальным козырьком отеля "Молино" был усеян окурками сигарет, обертками от жевательной резинки и другим мусором.

За столом дежурного сидел новый портье, молодой человек с черными близко посаженными глазами. Он смотрел на Питера - как, вероятно, и на любого другого посетителя - с некоторым сардоническим презрением.

- Мне к миссис Ричард Симс, пожалуйста, - сказал Питер.

Портье криво усмехнулся:

- Она вся к твоим услугам, папаша.

- Позвоните, пожалуйста, ей в номер, - Питер жестом указал на внутренний телефон, - и скажите, что мистер Стайлс хотел бы ее видеть.

- Можешь подниматься, папаша. Ее мужа нет дома.

- Звоните! - резко сказал Питер.

- Здесь тебе не "Уолдорф", папаша, - сказал портье. - Хочешь канителиться с такого сорта дамочкой - иди и канителься. Номер 402-й.

Питер быстро протянул руку через стол, схватил портье за лацканы пиджака, резко рванул к себе и больно хлестнул наглеца по губам. Его самого удивил этот поступок. Видимо, весь гнев, кипевший в нем с того момента, как он увидел Симса, лежавшего на тротуаре на Ирвинг-Плейс, внезапно излился на этого несчастного сопляка.

- Звони! - сказал Питер.

Лицо портье стало мертвенно-бледным, тоненькая струйка крови стекала из угла рта. Он взял трубку и соединился с номером на старом коммутаторе.

- Кое-кто по фамилии Стайлс хочет видеть вас, - произнес он мрачным голосом, положил трубку, пробормотал, обращаясь к Питеру: - Можете подниматься, - и тыльной стороной ладони вытер кровь у рта.

Питер пошел к старому лифту, на полпути к нему услышав голос портье:

- Я тебе это припомню, папаша.

Лифт со скрипом поднялся до четвертого этажа. Мэриан стояла у открытой двери 402-го номера.

- У вас есть какие-то новости? - спросила она, когда журналист подошел к ней.

- О вашем муже новостей нет, миссис Симс, - сказал Питер, - но мне необходимо с вами поговорить.

- Входите, пожалуйста.

Он вошел в уставленную книгами комнату.

- Я только что сварила кофе, - сказала девушка.

- Я уже пил кофе после того, как ушел от вас, - сказал Стайлс. - Ну ладно, давайте! Черный, если можно.

Несколько секунд Мэриан хлопотала около крошечной газовой плиты, стоявшей на полке в углу комнаты. Питер вдруг обнаружил, что он как бы заново оценивал эту девушку. Красивое лицо с благородными чертами, высокими скулами, решительным подбородком и четко очерченным ртом, глаза ярко-синего цвета с зеленоватым оттенком и белокурые с рыжинкой волосы. Он отнес бы Мэриан к категории утонченных, культурных людей, но, безусловно, с характером.

Она переодела халат, в котором встречала Стайлса, и теперь на ней была серая фланелевая, по моде, короткая юбка и розовый джемпер с закатанными до локтей рукавами. Она принадлежала к тому типу женщин, которых Питер видел на полотнах Вассара, Смита и Брина Мора.

- Вы, наверное, обладаете магическими способностями, - сказала Мэриан, когда принесла кофе. - Первый гость, о котором мне сообщили снизу по телефону. Как вам это удалось?

- Я дал ему по губам, - ответил Питер.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Так... - с горечью произнесла Мэриан, - значит, надо готовиться переезжать куда-нибудь...

- Это почему?

- Портье - сын хозяина, - ответила она. - С нами не заключали договора на аренду номера. Таким смешанным парам, как наша, не сдают жилье в аренду. Вы хотели о чем-то поговорить, мистер Стайлс?

Питер кивнул:

- Да, я решил рассказать вам то, о чем не досказал Джером Маршалл: о причинах, по которым он не хочет разглашать события, произошедшие с вашим мужем, в течение сорока восьми часов.

- Мне кажется, если я буду знать все, мне станет легче перенести случившееся, - удовлетворенно произнесла Мэриан.

Питер коротко рассказал о человеке, звонившем по телефону, о требовании денег, о бомбе на вокзале, об истекающем сроке. Девушка слушала с широко раскрытыми глазами. Когда Питер закончил, она закурила сигарету, но сделала это неумело, как человек, еще не привыкший к курению.

- Мы слышали о таких разговорах - где-то год назад, - сказала Мэриан. "Забудьте о бунтах - стремитесь к конкретным целям" - так они заявляли.

- Ричард был против этого?

- Существует такое понятие: "ответная реакция". Когда на ринге сражаются два борца, то побеждает сильнейший, а вот если выйдут драться две шайки, то выиграет более многочисленная - чистая масса тел, и в этом случае ни дело, за которое они дерутся, ни мастерство каждого отдельного человека не имеют значения; главное - количество. - Прищурив глаза, она продолжала: Вы рассуждаете как большинство милых, порядочных либеральных людей. Ваш разум оправдывает мое замужество с Ричардом, и все же вы не можете избавиться от чувства некоторого отвращения, которое в вас вызывает мысль об этом. Я как прокаженная с колокольчиком на шее. "Осторожно! Зараза!"

- Честно говоря, у меня не было времени задуматься над этим, Мэриан, или понять, что я чувствую.

- Спасибо, Питер. Спасибо за то, что не стали громко и благородно возмущаться и говорить, что ничего подобного не испытываете. - Мэриан глубоко вздохнула. - Вы пришли ко мне, чтобы попросить сделать что-то для вас, и вы совершенно ясно дали это понять. Так что не будем тратить время на философскую болтовню.