Царство Проклятых (ЛП) - Манискалко Керри - Страница 14

Я провела пальцем по нежным стеблям и лепесткам, повторенным на халате, ткань была шелковистой и прохладной. Это было так красиво, именно то, что я бы выбрала для себя, если бы у меня было достаточно ресурсов, чтобы сшить такую прекрасную одежду. Он знал это. Знал меня.

Может быть, больше, чем я предполагала. И все же он все еще оставался для меня загадкой.

Я подобрала халат, вскочила с кровати и встала голая перед потрескивающим огнем. Несколько часов назад я была при смерти, моя кожа горела от льда, а не от огня. Он оставался со мной всю ночь, прижимая меня к своему телу. Тело, которое не было ледяным, как утверждала бабушка в своих рассказах Мальвагах. Он мог бы вызвать королевского целителя для выполнения этой задачи.

Он также мог бы позволить мне умереть, как предложил Анир. Но он этого не сделал.

Я поднесла ткань к лицу, вдохнула оставшийся запах Гнева, а затем бросила ее прямо в огонь.

5

«Смерть от гардероба» было суждено стать эпитафией на моем надгробии, благодаря одержимости Гнева прекрасной одеждой и изысканной тканью. Там было так много платьев, юбок, лифов, корсетов, туник, чулок, тонкого кружевного нижнего белья, шелковых ночных рубашек и халатов, что мне пришлось закрыть резные двери и отступить назад. Это было уже слишком.

Дома у меня было несколько простых платьев без корсета и платьев из муслина. Две пары обуви. Сандалии и ботинки на шнуровке. Несколько блузок и домотканых юбок. Мы с Витторией часто делились одеждой, чтобы наш скудный гардероб казался больше, чем был на самом деле.

Предметы в этом шкафу не были похожи ни на что, что я видела в мире смертных. И дело было не только в смелых стилях и скандальном количестве голой кожи, которую я бы продемонстрировала. Это были яркие цвета, детальная вышивка и их причудливый характер.

Я глубоко вздохнула и снова открыла шкаф. Обувь, начиная от тапочек и заканчивая туфлями на маленьком каблуке и ботинками радужных темных цветов, выстроилась в нижней части шкафа. Черные, угольные, темно-бордовые, золотые и даже немного темно-фиолетового и серебристого.

Ленты, кружева, кожа. Платья с экзотическими и фантастическими узорами, изображающими шипы и змей, цветы и фрукты, а также сверкающие ткани, соперничающие с ночным небом. Шелка, тюль, бархат и что-то такое мягкое и пушистое, что я потерла им щеку.

Кашемир. Полузабытое воспоминание ожило. Маленькая хижина в глубине замерзшего леса; струйка серебристого дыма, змеящаяся в небо. Шепоты и котлы и… и бабушка подарила нам с Витторией кашемировые перчатки, когда мы однажды навестили ее подругу в северной Италии. Мне понравился материал тогда и понравился сейчас. Я вытащила бледно-лавандово-серое платье и с трудом сглотнула.

«О».

Мода в Семи Кругах Ада была намного более облегающей и откровенной, чем одежда в моем мире. Это платье сидело бы так же, как эти перчатки, и доходило бы до середины бедра. Если мне повезет.

Это был самый непристойный предмет одежды, с которым я когда-либо сталкивалась, короче любой ночной рубашки, предназначенной для тех, кто занимался своим ремеслом в домах удовольствий. Мне было интересно, каково это — уверенно владеть своим телом и чувственностью, ни перед кем не извиняясь и не жеманничая.

Внезапно я представила, как надеваю это платье, пока затеваю очередной спор с демоном, который его выбрал…

…его взгляд темнел, когда он яростно медленно блуждал по мне, заставляя мою кровь кипеть. Я прижимала его к ближайшей твердой поверхности, затаив дыхание, когда он сжимал пальцами мягкую ткань на моих бедрах, тщательно обдумывая свой следующий шаг.

Возможно, его беспокойный рот будет насмехаться и дразнить, пока он будет разрабатывать способы получить от меня удовольствие. Он шептал всякие грязные обещания, согревая меня до глубины души, вместо того чтобы шокировать. Я бы наклонилась и прикусила его нижнюю губу, предупреждая и умоляя.

Я бы с радостью сообщила ему, что больше не боюсь своих страстей и не хочу отказывать себе. Этот стыд был последним, что я почувствовала, когда он был в моих объятиях.

Тогда он целовал меня, медленно и глубоко. Властное исследование моего рта, моего тела. Доказательство того, что он выполнил свои нечестивые обещания. Я чувствовала, как его желание давит на меня, твердое, теплое и волнующее. Мое удовлетворение от того, что я так сильно повлияла на него, перешло бы в потребность быстрее, чем я смогла бы сделать следующий вдох. Я прижималась к нему, желая почувствовать больше.

Ему не потребовалось бы много времени, чтобы задрать платье на моих бедрах, опуститься на колени и поцеловать…

— Кровь и кости.

Я стряхнул с себя магически наведенную иллюзию. К этому царству и его подталкиваниям потребуется много времени, чтобы привыкнуть. Это было не так сильно, как в Лазе Грешника, но та же самая темная соблазнительная магия была здесь, задерживаясь, испытывая, дразня.

Еще одно досадное осложнение. Мне придется тщательно следить за каждой своей мыслью и чувством. Я быстро положила платье обратно и схватила халат, прогоняя мысли о Гневе.

Думать о принце этого Дома Греха, стоя у своей кровати без единого намёка на одежду, было непростым проблемой. После этого, я надела халат, завязала шелковый пояс вокруг талии и еще раз просмотрела одежду.

Я подняла другое платье, которое было немного ближе по стилю к одежде дома. Ну, платья, которые могли бы принадлежать принцессе или дворянке. У этого был лиф без бретелек, похожий на корсет, бесконечного матово-черного цвета. Гладкая юбка, которая обнимала бы мои бедра и веером доходила до середины бедра, прежде чем драматично ниспадать на пол. Атласная черная окантовка окаймляла каждую линию лифа и окружала талию. Это было совсем не похоже на простые блузки и юбки, которые я привыкла носить на работу.

Меня охватила тоска по дому. Все великолепие в мире не могло заменить того комфорта, который я чувствовала со своей семьей. Я хотела стоять на кухне в Море и Винн, слушая симфонию звуков, которые издавали моя мама, бабушка и сестра, когда мы готовили наши блюда. Режущие ножи, шипящие кастрюли, гремящие ложки, и все мы радостно напевали, делясь сплетнями с рынка. Мой отец и дядя Нино весело болтали с посетителями.

Запах вкусной еды, разносящийся вокруг… Та простая, счастливая жизнь закончилась.

Готова я или нет, но мне нужно было войти в эту новую роль и овладеть ею. Так бы я и сделала. Как в прямом, так и в переносном смысле. Начинаем немедленно.

Я подобрала платье и вошла в комнату, в которой мылся принц, затем остановилась.

— Святая Всевышняя Богиня.

Каждая поверхность отражала мое потрясенное выражение лица. Полы, потолок, утопленнная ванна, туалетный столик — все было сделано либо из цельного хрусталя, матового стекла, либо из белого золота. В круглой люстре мерцали свечи. Комната мягко мерцала, как будто я вышел из подземного мира и ступил прямо на поверхность Луны.

Единственные кусочки цвета исходили от набора косметики, аккуратно сложенной стопками на туалетном столике. Кисти для глаз, лица и волос. Украшенные драгоценными камнями заколки, диадемы и булавки. Бутоны цветов для моих локонов. Баночки с разноцветными чернилами для моих губ. Толченое золото, которым можно было посыпать мое лицо или тело, изящные флаконы духов с бледно-розовыми, пурпурными и оттенками, для которых у меня не было точного названия.

Я отпустила платье, взяла один парфюм и вдохнула. Сиреневый и, возможно, миндальный с оттенком бергамота. Виттория пришла бы в восторг от ассортимента ароматических богатств. Я проглотила комок, образовавшийся в горле, и схватила сиреневый парфюм. Я нанесла немного на каждое запястье и потерла их друг о друга. Это было божественно. Я почувствовала еще один запах, который напомнил мне о жимолости, березе и густых взбитых сливках. Возможно, и крошечный намек на гардению тоже.