Параллельная жизнь (СИ) - Чернов Сергей - Страница 23

Последние слова говорит очень твёрдо. Мне очень по сердцу его твёрдость.

– Сейчас мы встречаемся по службе. А когда моя служба закончится, будем встречаться по делу. Ты же пойдёшь в моё агентство?

Вопрос меня озадачивает. В моих планах на самом деле такого нет. Но планы можно скорректировать. Почему-то не хочется огорчать глупого пацака прямым отказом.

– Агентство, это мелко, ЧжуВон-оппа. Очень мелко. Надо замахиваться на медиа-корпорацию. С агентством, телеканалом, парой газет, кинокомпанией. На меньшее я не согласна.

ЧжуВон замирает почти испуганно.

– Чо глазки пучишь? – грубо спрашиваю я, – Тоже мне мажор, никакого масштаба даже в планах нет. Моё агентство, – передразниваю я и непонятно для него ругаюсь, – Хрененство! Я миллиард долларов хочу. Для начала.

Медленно-медленно ЧжуВон отмякает, начинает вяло доедать обед.

– Вообще-то у меня есть два миллиарда, – бурчит он.

– Ни хрена у тебя нет, – «ни хрена» произношу по-русски, – Ещё раз поцелуемся, и ты без наследства останешься. Да пусть и наследство! Тебе что, позволят вынуть из корпорации два миллиарда? Ага, разбежался! Дадут акции без права продажи, гуляй на дивиденды и ни в чём себе не отказывай. ЧжуВон, нет у тебя ничего! Ты – нищий!

С наслаждением смотрю на полностью охреневшего от моих заявлений пацака. А чо ты хотел? Думал, богатые никогда не плачут? Так ты у меня наплачешься!

Что-то я разошёлся… допиваю чай, поджидаю, когда закончит пацак. Он настолько потрясён моими словами, что временами замирает, глядя прямо перед собой расфокусированными глазами. Толкаю его ногой. Чего? Да ничего! Доедай давай!

Учитесь, бандерлоги. Вот как надо отказывать. Тебе предлагают что-то ненужное? Неудобно отказывать? Штаны через голову снимать неудобно! Надо потребовать вместо ненужного нужное, да в десять или в сто раз больше. Вот пусть теперь и думает, а то привык в армии мозгами не работать.

После обеда меня угнали на стрельбище. Где я чувствую себя важной птицей. Стрельбище, предназначенное для того, чтобы пропустить через себя пару батальонов за день, работает на меня одну. А нет, группа офицеров ещё постреливает из пистолета, и в самой дальней точке швейной машинкой постукивает пулемёт.

Сначала по заданию капитана ЧжуВон погонял меня на строевые упражнения с автоматом. «На плечо», «Изготовиться к стрельбе», «К бою», «Стрельбу закончить». Но это всё ерунда. Самым сложным оказалось исполнение команды «На рубеж огня, к бою!». Примерно так на русский язык переводится.

Стоять надо по стойке смирно, с автоматом на плече. По команде рвать вперёд с максимальной скоростью на линию огня метрах в двенадцати. Во время бега перебросить автомат в левую руку, правой вытащить из подсумка магазин. На бегу его не присоединишь, поэтому прыгаю вперёд в положение лёжа. И уже в этом положении присоединить магазин, перевести предохранитель в положение стрельбы очередями, передёрнуть затвор, окончательно принять положение для стрельбы лёжа и проорать: «Сангса Пак к стрельбе готова!»

Охренел я от этого упражнения. На отлично надо сделать за двадцать секунд и никак у меня не получалось выбить последнюю секунду. После заучивания до полного автоматизма я быстро вышел на результат в двадцать одну (очко, однако) секунду и после этого всё. Непреодолимый барьер. Граница на замке, блин!

Штурмовал этот барьер целый час под одобрительным взглядом капитана Мун. И неопределённым ефрейтора. Зацепило меня основательно. Остановило ощущение саднящих пальцев, которыми я всё это время работал с железом. Тактические перчатки полной защиты не дают.

Останавливаюсь. Меня давно не подгоняют. Капитана устраивает любая положительная оценка, четвёрка нормальный результат. Но я слегка озлоблен.

– Сангса Пак!

– Я, госпожа капитан!

– Записываю результат?

– Да, госпожа капитан!

После этого выдвигаемся на реальную линию огня. Также исполняю предыдущую команду, но меня снабжают патронами и секундомер не включают. Три мишени, по краям ростовые, в центре крупнее, изображает пулемётную точку.

– Сангса Пак! Огонь!

Беру на мушку первую мишень, коротко нажимаю курок. Перед мишенью взмётываются пылевые султанчики. Низко взял. Следующей короткой очередью кладу мишень. Следующая. Две другие пошли легче. Патронов дают с запасом, так что после полного поражения выложенных мишеней, ещё остаются. Вытаскиваю из автомата магазин, передёргиваю затвор, подбираю вылетевший патрон.

– Сангса Пак стрельбу закончила!

– На исходную!

Жарко. Вытираю лоб платком на ходу. Капитан Мун осматривает автомат.

– Сангса Пак, вы неправильно установили прицел. Он у вас стоит на сто метров, а мишени были на двести и триста. Поэтому промахнулись первой очередью. Будьте внимательнее.

Хрень какая-то! Мишени на разном расстоянии и я что, на каждую мишень буду отвлекаться на выставлении прицела. Чушь! Видимо, она имеет в виду, что надо знать, какое расстояние выставлено и брать поправку на ощупь. Это только кажется глупым. На самом деле автоматная очередь напоминает вертикальную строчку. Ствол при стрельбе начинает задираться вверх, и каждая следующая пуля ложится выше предыдущей. Выпусти я первую очередь из трёх-четырёх пуль, то мог поразить мишень и с первой очереди.

Но после мне дают полную коробочку. Забитые патронами под завязку четыре магазина. Сто двадцать патронов. Загоняют на другую позицию, откуда надо стрелять с колена. И пошли мишени одна за другой. Предупредили заранее, что их будет семьдесят. Значит, по два патрона на мишень не хватит, придётся стрелять одиночными. Прицел сменили на оптический. Дали немного времени привыкнуть.

Ну, господи, то есть, ГуанИнь, благослови. Поехали!

Полтора часа смолил по мишеням, вырастающим в самых неожиданных местах. Причём мишени появляются на довольно короткое время. Кто не успел, тот опоздал. Пару мишеней упускаю, когда отвлёкся на вытирание пота, заливающего глаза.

В прошлой жизни любил пострелять. Да как любой мальчишка. Но ещё пара таких мощных инъекций и получу прививку от этого желания. Надолго.

Когда шёл к наблюдательному пункту, на котором околачивались мои кураторы-инструкторы, ноги не волочил. Но движения, сам чувствовал, были очень экономными.

– Сангса Пак! – объявляет капитан, – Пятьдесят шесть поражённых мишеней. До «отлично» не дотянули, но уверенное «хорошо» заработали.

– Мансё, госпожа капитан, – вяло отвечаю я, рефлекторно подавив «Служу трудовому народу».

– Оппа, – я так устал, что не было никаких сил на подколки, даже голосом, – сфотографируй меня для истории. Пусть все знают, что со мной в армии делают.

ЧжуВон, ни слова не говоря, берёт у меня телефон, выбирает позицию. Сильно жалею о своей просьбе уже через минуту. Посматривая на меня каким-то странным взглядом, будто впервые увидел, он снимает меня с нескольких точек. Потом просит принять позицию для стрельбы с колена. Когда требует принять позицию лёжа, взрываюсь возмущением:

– Если я залягу, то больше не встану!

– Ничего, возьму тебя на ручки, – ЧжуВон невозмутим.

Встаю я всё-таки сам, хотя от протянутой руки не отказываюсь.

– Пить хочу…

ЧжуВон ведёт меня к водобочке.

– Помногу не глотай. Вода холодная.

– Не учи отца… или маму? Короче, без тебя знаю.

Выпитая вода, и правда, холодная до ломоты в зубах, и освежившая лицо действует на меня волшебным образом. Я ещё и голову под струю сую. О, какой же это улёт во время жары. Оживаю, как страдающая от засухи былинка, щедро политая дождём.

Наконец-то возвращаемся домой, – ох, что я несу? – в часть. И первым делом устремляюсь в душ. Не, на самом деле, надо вычистить и сдать оружие, почиститься самому, но это мелкие и досадные помехи на пути в нирвану под струями прохладной воды.

Уделяю время рукам, тщательно массирую их, мажу кремом. Со грустным вздохом замечаю царапины. Если потеряю в технике исполнения, предъявлю родной армии счёт. Огромный. Надеюсь, не придётся.