От кутюр (СИ) - "Uma" - Страница 35

Последнее, кого помнила Анна, это скрюченного на полу в прихожей Кевина. Больше ничего. Понятно, что им обоим досталось, но, видимо, ей особенно, потому что она по-особенному «насолила» на сердечные раны Криса. Да, в них стрелял Крис…

— Помню все, — выговорила она. — Не знаете как Кевин?

— С ним все в порядке, ему повезло больше, если так можно сказать. Пуля засела в колене, между тем ваша прошла навылет, задев легкое. Стрелял в вас не дилетант, — рассказал доктор, внимательно следя за действиями медсестры. — Но теперь все в порядке, короткая реабилитация и сможете жить в обычном режиме…

После укола Анна немного успокоилась, перестала чувствовать болезненные зажимы в груди, смогла даже попить воды и легко перенесла переезд из реанимации в палату.

Там ее ждал Кевин, одетый в забавную голубую пижаму с мишками. Он, опираясь на костыли, встал с койки, когда к ней подкатили каталку, молча пронаблюдал за заученными движениями медработников, которые ловко уложили Анну в койку. Когда посторонние вышли, Кевин проковылял поближе к ней.

— Привет, мышка! Рад, что тебе лучше. Мы думали, ты того… насколько все хреново было…ну, ладно! Вот мы попали под горячую руку сумасшедшего! — улыбнулся он кисло.

— Кто это «вы» думали, что я не выживу? — вяло поинтересовались Анна.

— Я и твой бывший муж, — ответил Кевин, присев на край постели. — Это он уложил нас в хороший госпиталь. Да вообще много чего сделал для тебя, пока ты была между жизнью и смертью…

— Неожиданно, — задумалась Анна. Говорить не хотелось. Было тошно и неудобно.

Но заговорить пришлось, потому что в конце дня к ней зашел Фарнезе, свежий, приятно пахнущий, в черном полувере и синих джинсах, принес цветы и рассказал о текущем положении вещей:

— Твои родители остановились у меня. Они плохо осведомлены о превратностях твоей личной жизни, поэтому я наплел им, что стрелял в тебя грабитель…В газеты история тоже успела просочиться, но Кевин оказался адекватным парнем и хранит молчание.

— Спасибо, ты очень помог мне, хотя и не должен был, — Анна изобразила слабую улыбку. — Все это выглядит очень глупо, я понимаю. После такого совсем не хочется жить…

— Зря ты так переживаешь. Многие женщины мечтают о таком скандале вокруг своей персоны, — ухмыльнулся мужчина, и, подумав, добавил. — И парни эти любят тебя по-настоящему. Ты должна быть счастлива, особенно после нашего вялотекущего брака…

Анна промолчала. Она думала о том, как Шарль отнесся к этой неоднозначной ситуации. Француз не давал о себе знать никаким образом, словно в воду канул. Спросить о нем у Фарнезе Анна не решалась, и отложила эту тему подальше, до лучших времен. Пока ей нужно просто держаться на плаву, готовиться к встрече с родителями и возможно отбиваться от прессы.

— Что касается Шарля, — заговорил Паоло неожиданно и смело, — то этот лягушатник надумал себя многое. Тут и ревность, и предубеждения. В общем, мне кажется, вам лучше не встречаться в ближайшее время…

Анна громко сглотнула горькую слюну и широко открыла глаза, понимая, что разговор о Шарле Фарнезе начал, чтобы тут же его закончить, дать ей понять, — своенравный философ вряд ли простит ей помощь Кевину и выстрел Криса.

— Я понимаю, — выговорила молодая женщина. Понимая только одно, надежда стать мадам Арли рассеивалась, как ночная греза. — Спасибо, что предупредил. Можешь передать Шарлю, что я не могу больше с ним быть…?

— Прошу тебя, хватит повторять «я понимаю». Все всё понимают, и никто, тем более я, не считают тебя виноватой, — Паоло спокойно смотрел Анне в глаза, говорил буднично. — У парня снесло крышу от ревности! Нашел он тебя у интересного персонажа. Говорю тебе, манекенщик оказался достойным мужиком. Мы с ним нашли общий язык. Ты не думала о нем, как о мужчине, с которым ты могла быть счастлива? Нет, по глазам вижу! Полежи, подумай…

«» «»» «»»

Супруги Панины, Юрий и Валентина, обласканные Фарнезе, не знали куда себя деть в огромном незнакомом городе. Экскурсия по Лондону была приятной и содержательной, с остановками в музеях и ресторанах. Им оставалось только ждать, когда дочь окончательно поправится и сможет без страха оставаться в квартире одна. Фарнезе, конечно же, произвел на них хорошее впечатление, несмотря его репутацию скандалиста. Творческие порывы художника педагоги вполне способны были понять и принять, да и его отношение к Анне было выше всяких слухов и домыслов.

— Вам он нравится потому, что между вами языковой барьер. Паоло остер на слова и циничен. Обижаться на него можно бесконечно! Но, разумеется, он может очаровывать и вызывать симпатию, — сказала Анна отцу. При прекрасном советском образовании, ее родители так и не выучили ни одного иностранного языка, что всегда казалось Анне странным.

А вот Кевин родителям Анны сразу не понравился, хотя и пытался сделать это в каждый свой визит. Парень явно не хотел понимать, почему Юрий скептически смотрит на его брендовый драный свитер и рваные джинсы, а Валентина косится, когда он заваливается с ногами на диван и начинает переключать каналы, не спросив ни у кого разрешения.

— Аня, тебе не кажется, что твой друг злоупотребляет гостеприимством Паоло? — спросила мать Анну в один из вечеров. — В жизни не видела такого беспардонного молодого человека…

— Кевин нормальный парень, мама, возможно самый нормальный из всех моих знакомых, — ответила Анна. — Квартиру Паоло отдал в наше распоряжение, по крайней мере пока я не приду в норму. Кто ее посещает, он не спрашивает, ему все равно. Успокойся…

В тот вечер Кевин пришел по-особенному возбужденный, полный вдохновения и планов, — он надумал открыть модельное агентство, и даже нашел партнера, фотографа Макса, того самого, с которым Анна однажды познакомилась на вечеринке. Парни уже присмотрели помещение в бывшем промышленном здании на окраине Лондона. Это было модно, устраивать богемные местечки там, где раньше шумели станки и работали обычные парни. В этом были некий шик, победа над грубым ремеслом, — говорил Кевин. Еще он говорил, что они с Максом «держали нос» по ветру, у них был «концепт» и желание сделать нечто необычное.

— Аня, ты не поймешь ничего, пока не увидишь эти заброшенные цеха, их заброшенную мощь! Завтра поедем туда и ты проникнешься моим настроением! — заявил Кевин, хозяйничая на кухне. Теперь он не отказывал себя в бисквитах и полюбил борщ, который варила Валентина.

— Не думала, что ты так увлечешься своим агентством, да и меня прихватишь! — Весело улыбнулась Анна. Впервые после ранения ей захотелось окунуться в городскую жизнь, снова стать часть огромного человеческого муравейника. — С удовольствием поеду с тобой! Может ты и на работу меня возьмешь? Секретарем, например, или… нет, булу отбирать моделей…

— Кастинг?! — подхватил Кевин, согласно и бодро кивнув. — Согласен. Только платить пока много не смогу… Я серьезно, если ты серьезно хочешь работать у меня

— Хм! Когда меня интересовали деньги? Никогда, поэтому я готова попробовать, — Анна передернула плечами и вернулась к своей чашке чая.

Кевина это вдохновило еще больше, поэтому на следующий день он явился в квартиру в Ноттинг Хилл, чтобы вытащить Анну из ее добровольного заточения. Она, как и обещала, решила пойти посмотреть, что так сильно впечатлило ее капризного приятеля.

Одевшись просто, в свитер-платье молочного цвета, накинув серое в клетку пальто, Анна вышла за Кевином в коридор, где он с наслаждением затягивался сигаретой.

— Я надеюсь, ничего крепче табака ты не куришь? — спросила она, тревожно глядя на него. — Если да, то вся твоя затея пойдет прахом, ты вернешь себя в депрессию…

— Ничем, кроме сигарет и кофе, я себя не стимулирую. Честно, Анна, — Кевин серьезно посмотрел ей в глаза, присев на корточки, по-хулигански затушил сигарету об пол и поднялся с ироничной усмешкой. — Секса, конечно, тоже хочется, но от меня, хромого, сбежали все подружки и фанатки. Осталась только ты… Это намек, ты, наверное, поняла?

Завязывая пояс пальто, Анна невозмутимо прошагала к лестнице, там она оглядела себя, тряхнула темными локонами и оглянулась на Кевина, смотрящего на нее все с той же иронией: и играл, и не играл, хотел и обещал нечто невероятное.