Изоморф. Маг - Лисина Александра - Страница 2

Безусловно, с такими талантами Таору была свойственна некоторая самонадеянность. Он был тщеславен. Как и большинство талантливых людей, изрядно самоуверен. А также весьма легкомыслен в отношениях с женщинами, поэтому не терзался угрызениями совести, без колебаний меняя одну пассию на другую.

С лессой Айенал, как я и подозревал, он познакомился сугубо потому, что учителя интересовала внутренняя «кухня» карателей. Орден испокон веков являлся закрытой организацией и мало зависел от гильдии магов. А магистр Нэш к тому же оказался твердолобым упрямцем, который наотрез отказался расширять сотрудничество с гильдией сверх того, что от него требовал Ковен.

Это несказанно огорчало магистра Ноя, предпочитавшего иметь дела лишь с проверенными людьми. Поэтому, как только в штате Ордена появился перспективный кандидат, Таор получил ответственное задание и, якобы случайно столкнувшись с недавней адепткой на улице, с легкостью ее очаровал.

Да, от «облико морале» наш маг был достаточно далек, чтобы такое задание не вызвало у него протеста или удивления. Когда было нужно, он мог и делал не вполне законные вещи и не считал это зазорным. Непростая жизнь среди тех, кто считал себя вправе его унизить или оскорбить лишь за то, что ему не повезло родиться в небогатой семье, сделала Таора гибким в плане моральных ценностей. Но он выживал, как мог. Сражался за свои цели всеми доступными способами. Шел только вперед, не оглядываясь на прошлое и не считая совершенных ошибок.

Внимание известного артефактора, о котором в универе до сих пор ходили легенды, лессе, безусловно, польстило. Всего за несколько встреч она была сперва увлечена симпатичным молодым человеком, а потом и закономерно влюбилась. Причем, если я правильно понял, ее чувство было наивным и светлым, каким и бывает, наверное, первая любовь. Но я порадовался хотя бы тому, что переводить отношения с лессой в горизонтальную плоскость маг не торопился. В первую очередь по причине того, что совсем еще неопытная и невинная во всех отношениях девчонка как женщина его не привлекала.

О том, как теперь мне разбираться с этой проблемой, я пока не решил. Проще всего, конечно, было прекратить встречи или обойтись формальным письмом в стиле «прошла любовь, завяли помидоры». Девчонка, разумеется, расстроится. Быть может, даже поплачет. Но это будет не так больно, как если бы Таор успел с ней переспать.

В его интересе лично ко мне я тоже ничего криминального не усмотрел. Когда Майена сообщила, что в ауре мастера Шала появились странные включения, маг поначалу даже не насторожился. Зерна юная магичка научилась видеть не так давно, с мастером Шалом работала мало, слепки аур делала лишь на практике в универе, поэтому чему тут удивляться? Но лесса, на мое несчастье, оказалась девушкой упрямой и захотела разобраться. Даже в подземелья с нами напросилась, чтобы повнимательнее за мной понаблюдать. И вот когда она принесла ухажеру доказательства, когда тот шутки ради обратился к учителю и попросил отыскать отпечатки ауры настоящего мастера Шала через служебный архив, когда тот вопреки всему действительно добыл эту информацию – вот тогда смеяться расхотелось всем. Особенно мне. Потому что даже на неумело сделанных слепках лессы Майены было видно, что зерна отличаются.

Признаться, для меня это стало до крайности неприятным открытием. Однако магистр Ной не отписал после этого в резиденцию Ордена, не известил магистра Нэша и не стал поднимать шум. Вместо этого он велел Таору собрать на мастера Шала всю доступную информацию. Откуда взялся, где служил, какую репутацию успел обрести… особенно его заинтересовали мои травмы и наблюдения целительницы, которая выхаживала меня без малого две недели.

При этом известие о нурр-шайене, которое до глубины души взволновало самого Таора, учителя, как ни странно, не обеспокоило. Когда ученик зачитал ему доклад о подземной охоте, копии которого добыла все та же Майена, старый маг, казалось, даже разочаровался. Потом продемонстрировал официальный отчет по поводу той же облавы, который не так давно получил от карателей. Со снисходительной улыбкой выслушал привычное ворчание Таора о том, что права гильдии неоправданно малы и что местная ячейка Ордена, хотя бы исходя из соображений безопасности, должна подчиняться не Ковену, а гильдии. И они по этому поводу малость поспорили. Не в первый и далеко не в последний раз. Но в конце концов Таор признал, что погорячился. А когда магистр Ной посоветовал ему обратить внимание на характер моих ран, то окончательно угомонился. Особенно когда повторно оценил тяжесть моего состояния и признал, что после возвращения из катакомб мастер Шал действительно находился на волосок от смерти. А смерть, даже мнимая, всегда оставляет следы в ауре. И именно эти-то следы неопытная целительница вполне могла расценить как «неправильное» зерно.

Тем не менее Таор не оставил это дело и с головой зарылся в исторические хроники, ища любые упоминания о двоедушниках, так как хотел быть точно уверенным, что подозрительный «мастер Шал» со своей не менее подозрительной аурой действительно здоров и не принесет гильдии проблем.

Учитель ему не мешал. Но и советов давать не торопился, поскольку придерживался той же философии, что и один мой знакомый собиратель, и с самого начала дал понять, что ответы на свои вопросы ученик должен будет искать самостоятельно. О результатах изысканий Таора он тоже не спрашивал. На откровениях не настаивал. И только когда ученик принес ему весть о моей безвременной кончине, отчего-то задумался. А потом попросил добыть копию свидетельства о смерти.

Реакции старого мага на эту бумагу я, честно говоря, не понял. Он не обрадовался и не огорчился. Ему словно было все равно. Но если так, то зачем вообще было заморачиваться?

А вот Таор искренне расстроился, что не успел встретиться со мной лично. Он планировал изучить мою ауру повнимательнее. Но после выздоровления меня опять отправили в подземелья, а у него была масса других не менее важных дел.

В процессе их изучения я наконец-то узнал, кто был тем загадочным заказчиком, который не пожалел баснословной суммы на незаконное приобретение одной небезызвестной мне статуэтки. И кто именно, решив, что ниис ее присвоил (более того, запечатлил!), рассудил, что имеет полное право предъявлять ночному королю претензии.

С точки зрения Таора, это был чистейший обман. Грязное пятно на репутации «ночников». И смертельное оскорбление, которое нельзя было оставить без внимания. Ведь по идее никто, кроме Шарана, не мог завладеть артефактом, о свойствах которого молодой маг узнал от учителя. Разыскать волшебную нурру ему стоило немалого времени, сил и труда. Но вовремя подвернувшийся под руку Бозиор, которого предприимчивый маг когда-то отмазал от виселицы, сделал для него всю работу. Да и потом, когда Таор возжелал наказать жадного вора, толстяк нашел людей, готовых за пару тысяч золотых избавить Гоар от присутствия нииса.

Покушение, правда, не удалось. Ни первое, ни второе, случившееся незадолго до объявления моей официальной смерти. Вероятно, именно из-за этого господа воры так поспешно залегли на дно. И поэтому же лесс Таор, уже начавший проявлять нетерпение, был ну просто о-очень недоволен, когда отправился на свою последнюю встречу с наемниками.

Об итогах этой встречи говорить не приходится. Более того, для меня она стала, можно сказать, судьбоносной. Правда, исцеляющий амулет, которого я неосторожно коснулся, едва все не испортил, но Пакость вовремя углядела на нем подозрительные искорки и попросту сожрала бесценный артефакт, не дав тому испортить мою ауру.

О том, что магистр Ной тоже заключил с ночной гильдией соглашение, Таор, кстати, не подозревал. От верного ученика старый маг эту информацию скрыл. А вот причины, по которым учитель не стал мешать его разборкам с ворами, остались мне непонятны. Магистр ведь был заинтересован в исполнении заказа, верно? Наверняка немало лет потратил на поиски сокровищ «разумников», прежде чем прибегнуть к последнему средству. Так отчего же он не уговорил ученика повременить с местью? Напротив, даже советы какие-то давал? Учил, так сказать, плести настоящие интриги и создавать многоходовки вроде того, как устранить неугодного человека чужими руками?