Меньшее зло - Дубов Юлий Анатольевич - Страница 88

До часу ночи распаковывали и чистили оружие. Ручные пулемёты и гранатомёт Аббас узнал сразу, по Карабаху запомнились, про широкоствольную трубу коротко буркнули — «зажигалка», и он понял, что огнемёт. Ещё в коробках обнаружилось с десяток пистолетов, брезентовые ленты с длинными, в ладонь, гильзами от неведомого стрелкового оружия, два деревянных ящика со снайперскими винтовками. Гранаты на длинных ручках — россыпью. Кожаный поясок с торчащими рукоятями ножей передали Шамилю.

— Спасибо, мужики, что не забыли, — растроганно сказал Шамиль. — А то я как без рук… Подсобным материалом приходится обходиться. Сейчас такой ужин сделаю — пальчики оближете, язык проглотите.

Потом двое — Женя и Владимир Петрович — ушли спать в припаркованную под окнами «Газель», Юра, как и обещал, лёг на матрас в коридоре, а Шамиль и главный — Максим — остались с Аббасом в комнате, расставив по углам батарею из мобильных телефонов.

Время пошло.

Заваруха в городе случилась примерно на пятый день. Сперва со стороны Красноармейской послышались хлопки выстрелов, потом ещё в нескольких местах, сразу же завыли милицейские сирены, и видно было, как по Весёлой пролетели машины ОМОНа. Практически тут же засвиристел чёрный сундук с антенной, пристроенный для надёжности связи на подоконник.

— Да, — сказал Максим, натягивая белую куртку с чёрными разводами, — да. Понял. Понял. Пять минут на сборы, пять на дорогу. Десять минут на развёртывание. Всего двадцать. Через двадцать минут будем готовы. Есть. Капитан! — это Жене. — Беги в машину. Снаряжайтесь. Через пять минут отбываем. Шамиль, ты здесь останешься. На хозяйстве.

Через час появился охранник Андрей, цыкнул на Аббаса, загнав его обратно в комнату, и вызвал в коридор Шамиля. Говорили недолго, потом хлопнула входная дверь, и Шамиль вошёл в комнату. Он необычно сгорбился, подошёл к окну и встал там, вглядываясь в темноту. Повернулся, и Аббас с удивлением заметил, что у повара-убийцы мокрые глаза.

Волоча ноги, Шамиль прошёл на кухню, гремел посудой, потом вернулся с подносом, накрытым нечистым полотенцем с нарисованными пирогами и самоваром, поставил поднос на стол. Разлил водку по стаканам, подвинул на середину блюдце с хлебом и грубо порубленной колбасой, сделал приглашающий жест.

— Подойди, — сказал Шамиль. — Водку возьми. Чокаться не будем.

— Кто-то умер? — сочувственно спросил Аббас.

Шамиль ненавидяще посмотрел на него.

— Не твоё дело, сука. Ты никого из них не знал. Пей и вали в коридор. Отдохни. У тебя сегодня длинный день будет.

Сквозь неприкрытую дверь Аббас видел, как повар сидит за столом, рядом с пустой бутылкой, обхватив голову руками. Вокруг нетронутых ломтей колбасы крутилась стайка ленивых зимних мух. Из комнаты доносился непонятный звук — не то заунывное пение, не то скулёж, похожий на собачий. Под этот звук Аббас и уснул. Очнулся, когда Андрей и с ним ещё двое, в чёрной форме, привезли Дженни.

— Кончай ночевать, — скомандовал Андрей. — Времени нет. Заходи в апартаменты, инструктаж начинается.

О ночных событиях ни слова сказано не было, но и так ясно, что произошло нечто из ряда вон. В результате поступил приказ — Дженни и Аббаса немедленно вывозить из города. Сперва в другой российский город, в какой — знать не положено. Оттуда — дальше по маршруту. Маршрут не обсуждается.

— Даже Шамиль не знает, — мрачно объяснил Андрей. — Только я. На всякий пожарный. Если кого возьмут, то чтоб не раскололи. Такое дело. На всех федеральных трассах, на вокзале и в аэропорту — ждут. Ориентировки розданы. Фээсбэшники, армейская разведка и ещё кое-кто. Так просто не проскочить. Конкретно ищут мужчину и женщину. Поэтому действовать будем так. Сейчас все переодеваемся. Инфокаровскую форму меняем на нормальные пиджаки. Ты! Юбку положи в сумку, я возьму, а сама надень вот треники, ботинки чёрные и волосы под ушанку прибери. Ты можешь остаться как есть, нормально выглядишь. И вопросов не задавать.

Под окном ждала машина с милицейскими мигалками. Аббаса и Дженни запихнули на заднее сиденье, рядом сел один из пришедших с Андреем, второй — за руль. Андрей пристроился рядом с водителем.

— Если остановят, — предупредил он, — ни на какие вопросы не отвечать. Язык проглотили. Говорить буду только я. Гони в аэропорт. И сирену включи.

По дороге Аббас, сперва скрытно, а потом уже не таясь, разглядывал Дженни. Она сидела, запрокинув голову и закрыв глаза. Находящихся в машине людей игнорировала. Время от времени Дженни слабо всхлипывала, и тогда Аббасу хотелось взять её за руку, но он не осмеливался.

Тормознули по дороге только раз — на самом выезде из города. Четверо в камуфляже и с автоматами вышли на дорогу, впереди — человек в белом полушубке и ушанке, повелительно махнул рукой в сторону обочины. Когда остановились, сзади возникли ещё трое — тоже с оружием.

Андрей кашлянул, грозно покосившись в сторону заднего сиденья, выбрался из машины. Сквозь приоткрытое окно доносились обрывки разговора.

— Ты че, в натуре, капитан, я ж тебе говорю… Да есть у меня все… Ну позвони, позвони, я тебе ща номерок скажу… И не хрена тут… У вас своя работа, у нас — своя…

Когда тронулись, водитель что-то тихо спросил.

Андрей расхохотался и, перегнувшись назад, сказал:

— Слышь, Генка! Он мне говорит, придурок этот, не добросишь, говорит, сержанта до аэропорта.

— А ты что?

— Пусть говорю, оружие мне сдаст под расписку, тогда доброшу. А то не положено. Тут они, конечно, подкисли малость.

— А документы смотрели?

— Да они лопухи. Постановление посмотрели, а про поручение… На это самое… Забыли. Идиоты. Развалили, ебтыть, страну вконец! ФСБ называется… Давай гони, короче. А то к рейсу опоздаем.

Перед зданием аэропорта машина резко ушла влево и затормозила перед вывеской «Линейное отделение милиции». Андрей вышел из машины и исчез за дверью.

— Здорово, служивые, — поприветствовал он троих находившихся в отделении милиционеров. — Товарищ начальник Толубеев у себя?

— Он-то у себя, — ответили дружно. — А ты кто будешь?

— Военная тайна, — важно сказал Андрей. — Большой секрет для маленькой компании. Скажите, мужики, Петру Сергеичу, что лейтенант Шаповалов по шифровке с двумя конвоируемыми прибыл.

Начальник Пётр Сергеевич Толубеев старательно и долго пытался разобраться в бумагах Андрея. От этого занятия его отвлекали частые телефонные звонки, отвечая на которые он терял нить разговора.

— Это у тебя чего?… Толубеев! Так точно! Слушаюсь. Сейчас, немедленно. Есть… Так… Это что у тебя? Ага… Толубеев! Масечка, перезвоню через пять минут, Масечка, сейчас никак не могу. Так… Значит, это что? Понятно. Поручение на конвоирование давай сюда. Так… Толубеев! Масечка, я же сказал. Сейчас перезвоню… Ты вот что, — он поднял замученные глаза на Андрея, — ты пойди и покажи все это моему заму, он распорядится. Там нормально у тебя все, не бунтуют?

— Да нет, — сказал Андрей. — Они у меня тихие. Порядок знают.

— Ну и ладно. Иди к заму. Только знаешь что? Шифровки-то про вас не было.

— Пётр Сергеич, — проникновенно сказал Андрей. — Пётр Сергеич! Вот как меня уже достал этот бардак! Мало того, что два часа пёрлись сюда, тормозили на каждом километре, так ещё эти суки и шифровку не дали. С ума посходили все после ночной стрельбы. Можешь, конечно, нас по большому кругу пустить, только я тебя прошу, как своего — у меня отпуск с завтрашнего дня. С такой классной тёлкой сговорился насчёт пансионата… Ну не тяни, на хера тебе-то этот бюрократизм? Меня с конвоирами — в гостиницу, зэков моих — в обезьянник… Ну и так далее. Тебе охота хренью заниматься? Посади нас в самолёт — и привет родителям. А за понимание — вот тебе сувенир…

Пётр Сергееевич посмотрел на свет бутылку виски.

— Ишь ты. Ну ладно. Значит так. Приказ о списке караула есть? Командировочные удостоверения? Покажешь заму — и катись. Оружие и спецсредства экипажу сдашь. Понял?

— Так не в первый же раз, — ответил Андрей. — Спасибо, Сергеич. Будешь у нас в Адлере, звякни. Я вот тебе тут телефончик пишу.