По следу смеющегося маньяка - Филипс Джадсон Пентикост - Страница 50

- Я иду спать, - сказал Гарделла. - А вы берегитесь, а то можете зайти слишком далеко. Наверное, с нашим гением так и случилось.

Питер поднял на него глаза:

- Что вы хотите сказать?

- Он сказал мне, что играл в покер у своих друзей в Манчестере почти до четырех утра. Он проспал всего несколько часов, когда отсюда поступил вызов. Может, он просто не выспался и потому потерял осторожность. Это не для меня, и я рекомендую вам тоже возвратиться в свой номер и поспать хоть часик, дружище.

Питер покачал головой:

- Только не я. Я знаю, Гарделла, мы что-то упустили. Что-то совершенно очевидное.

- Если вам придет в голову что-нибудь стоящее, найдете меня на одной из свободных кроватей, - сказал он. - Позовете меня.

После того как Гарделла ушел, Питер долго бродил по кабинету.

- Как я ни стараюсь, Джим, - сказал он, - не могу сложить все в стройную картину. Нужно взять за данное, что мы имеем дело с одним убийцей, а не с серией никак не связанных между собой преступлений. Например, я не могу поверить, что кто-то хотел убить Марту и убил Джейн просто потому, что она там оказалась; что кто-то другой убил Льюиса по совершенно другой причине; а третий напал на Лауру, чтобы не дать ей провести тот телефонный разговор. - Он замолчал, раскуривая сигарету. - Последнее преступление больше всего не дает мне покоя. Через некоторое время мы все равно узнали бы рассказ метрдотеля и всю историю про Макса и Джейн от детектива Фрэнка Девери в Нью-Йорке. Убийца слишком многим рисковал, покушаясь на жизнь Лауры, чтобы выиграть лишь немного времени. Какую роль играло время? Он никуда не мог отсюда деться.

- Просто повезло, что он ее не убил, - отозвался я. - Френч сказал, что, если бы в последнее мгновение она не повернулась, вся сила удара пришлась бы ей точно по голове.

Питер не сводил с меня взгляда, как будто я сказал что-то невероятно важное.

- Господи, Джим, наверное, ты прав! - сказал он. - Конечно же он хотел убить ее, думал, что убил!

- Но зачем? Если это не из-за телефонного звонка, тогда она вообще ни для кого не представляла опасности.

- Скорее всего, нам не хватает ответа именно на этот вопрос, Джим. А это заставило бы все факты собраться воедино и составить определенную картину. - Он с силой затянулся дымом. - Кто-то хотел убить Джейн, кто-то хотел убить Лауру, кто-то нанял детектива следить в Нью-Йорке за Джейн.

- Это могла бы быть Хедда, если бы мы уже не убедились, что она не имела возможности этого сделать, - сказал я. - Она ненавидела всех девушек, которые здесь увивались за мужчинами.

Питер нетерпеливо взмахнул рукой:

- Ты знаешь кого-нибудь, связанного со всем этим делом, кто имеет привычку и возможность нанимать частных детективов?

- Нет, пожалуй, - сказал я. - Хотя вот Джордж Причард пятнадцать лет назад нанял детектива следить за своей женой. Но... - Я замолк, потому что Питер пристально смотрел меня, весь горя от волнения. - Но ведь Причарда не было здесь, когда были убиты девушки!

- Откуда ты это знаешь?

- Потому что...

- Может, именно на это и наткнулся Льюис, - сказал Питер. - Может, узнал, что "несчастный" отец находился здесь, в "Дарлбруке", когда были убиты девушки.

- Это не имеет смысла! - вскипел я. - Его собственные дочери!

- Напротив, это имеет самый серьезный смысл, - сказал Питер. - Это имеет даже очень большой смысл, если посмотреть на него как на человека, который полностью спятил. Он ненавидел свою жену, потому что она сбежала с другим мужчиной. Он пытался внушить своим дочерям, что мужчины - их враги. Это не сработало. У обеих появился интерес к мужчинам. Значит, они такие же порочные, как их мать!

У меня пробежал мороз по спине.

- Джейн, безупречная Джейн дошла до того, что казалось ему недопустимо аморальным поведением. Она собиралась разрушить чужой брак!

- Возможно, - сказал я. - Только ведь его здесь не было.

- Если он был здесь и Льюис это узнал, узнаем и мы, - сказал Питер. Господи, Джим, впервые все с начала до конца складывается воедино. Даже то, что девушки оказались связанными и с заткнутыми ртами, что казалось мне совершенно бессмысленным и непонятным. Этот тип должен был прочесть им лекцию о морали, прежде чем убить их! Он сделал своих узниц невольными слушательницами!

У меня на лбу выступила испарина.

- Что будем делать?

- Ты знаешь, какая машина у Причарда?

- Конечно. Ярко-желтый "кадиллак" с откидывающейся крышей. Он выделяется, как маяк.

- Пойдем посмотрим, не увидим ли мы его на стоянке. - Он двинулся к двери и остановился. - Стой, Джим, все же сходится! Абсолютно все сходится! Причард мог добраться сюда в пятницу ночью только на машине. Он ехал сюда, потому что детектив доложил ему о Джейн. Он предстал перед Джейн и Мартой в их коттедже, связал и заклеил им рты, чтобы прочесть им свою лекцию, а потом убил девушек. Он уехал домой, так никем и не замеченный, пока не добрался до Манчестера. И здесь у него на пути оказалось чисто случайное совпадение. Окружной прокурор только что вышел от своих друзей, где до утра играл в покер, и увидел этот ярко-желтый "кадиллак", очень специфичный, который пронесся через город. Ты же сказал, что машина бросается в глаза, как маяк! Он не стал об этом задумываться, направился домой спать, а через несколько часов его разбудили и сообщили, что здесь произошло убийство. Он и не думал об этом желтом автомобиле, пока не вышел на стоянку достать что-то из своей машины и здесь увидел ее. Он сразу все понял. Он начал ее осматривать, и тут появляется Причард. Причард захотел узнать, что Льюис делает около его машины. "Ваша машина, - сказал Льюис, застигнутый врасплох. - Значит, вы были здесь прошлой ночью!" И это было сигналом для убийства Льюиса, прежде чем он мог все сообразить или двинуть пальцем, чтобы защититься.

Да, все цеплялось одно за одно, как звенья одной цепи. Трудно было в это поверить, но все рассуждения Питера имели основания. В первый раз я понял, как все шло с самого начала. Я словно слышал голос Лауры, которая рассказывала мне, как отец ненавидел жену все эти годы, как он внушал им враждебное к ней отношение, как пытался оградить их от мужчин. Я понимал, что все складывалось в картину проявления неуравновешенной ненависти.