Удача бродяги: Рядом, но не вместе (СИ) - Караванова Наталья Михайловна - Страница 40

– Представитель. Но, к сожалению, на глубокий космос мои полномочия не распространяются…

Это если умолчать, что скорей всего, они вообще аннулированы. А что мой код еще считывается в сети как действующий, так все потому, что я несколько далеко нахожусь от родного участка. А дистанционно такие штуки не снимаются.

– Решить эту проблему может только бортовая служба охраны. Борт же приписан к Минотавру, а я не знаю, какие там законы.

– Вы считаете, что Анджело Мозес и человек, о котором вы рассказали нам – одно лицо?

Наставник побледнел и вообще выглядел растерянным.

– Да.

– Не может быть. Я читал контракт. Там все довольно прозрачно. И потом, юрист тоже смотрел…

– У вас в астрополисе был юрист с международным дипломом?

– Это был приглашенный юрист. Его нам предложил…

По лицу было видно. Мозес и предложил.

Я повернулась к левата:

– Простите, этот разговор не для церемонии. Я не должна была поднимать эту тему.

– Напротив! – старший из левата снова покачал головой, – это как раз разговор для церемонии. Только чай и только правильный запах могут помочь найти решение самых сложных проблем. Но нам понадобится еще чай…

Еще чай и новый оттенок запаха – орехово-миндальный, терпкий и отчетливо соленый…

Мне начинает нравиться у левата!

– Каковы же ваши планы? – спросил он, когда чай был разлит в очередной раз.

– Это не секрет. У нас оплачен перелет до следующей разгонной станции. Но из-за ремонта лайнер пошел к Кингу, рейс задержался. А там нас должен был ждать специально нанятый катер до Кристалла… во всяком случае, именно так мы летели в прошлый раз, когда нас возили знакомиться с нашим новым домом.

Интересно. А им никто не сказал, что рано или поздно, но «Регина» сама придет в систему Диаманта?

Скорей всего, наемный катер увезет новоявленных контрактников… куда? Куда угодно кроме Пуэрто-Кристалл.

– Значит, – предположил любознательный Риг-лия’ар, – там их будет ждать покупатель. Так?

– Похоже, – я кивнула. – И скорей всего, это будут вооруженные бандиты. От них не уйти…

– Это если Анджело Мозес – действительно тот, о ком вы говорите. Пока я не вижу доказательств…

– У вас есть его снимок?

– Нет. Он говорит, что не публичная персона и не любит этого. Я кстати, тоже. Это не преступление.

– Понятно. Ну что же… Я предупредила.

Наставник Маер вскинул обе руки:

– Девушка, я не сказал, что не верю вам. Но все необходимо проверить. Потому что если вы правы, у нашей общины перспективы очень печальные.

– Почему? – удивился старший левата.

– Свой прежний дом мы оставили. Все средства вложили в аренду острова, на который, если все так, как говорит эта юная особа, нас везти никто не собирался. Значит, и арендовать его для нас не было смысла. То есть наши деньги уже присвоены, нового дома у нас не будет. И на Пуэрто-Кристалл нас никто не ждет.

– Вы уже подписались под чем-то? – спросила я осторожно.

– Да. Контракт об аренде, отработка недостающих средств с доходов после переселения… эти документы подписал приаль еще до… и прописал всех, кто пожелал перебраться на новое место.

Вот же! ¡maldita sea!

С другой стороны, в правовом пространстве Пуэрто-Кристалл…

Предупредить капитана?

А какое ему дело до того, что станет с пассажирами, когда они уже сойдут с корабля?

Если подумать. Впрочем. Есть вариант!

– Есть вариант. – Вздохнула я. – Но мне все же придется поговорить с капитаном: без поддержки экипажа ничего не получится.

– Что именно? Я должен знать о ваших планах!

– Арест Мозеса и остальных его сообщников вместе с судном, конечно. У меня-то здесь никаких полицейских полномочий, а капитан корабля – другое дело. Он может кое-что приказать. И мне надо связаться с моим начальством… и с напарником. Если получится.

Если правда, капитан захочет меня слушать. Я – всего лишь стажерка из фелицианской бурсы, с временным значком и с самой, наверное, короткой и неудачной практикой в полиции за всю историю ее существования!

Маер уныло кивнул. Мира смотрела на меня с таким восторгом, что стало немного страшно. А Риг-лия’ар со свойственной его сородичам невозмутимостью разлил по чашкам еще одну порцию чая.

– Общие проблемы мы обсудили, – сказал он. – Поговорили и о самом важном. Однако есть что-то, что тревожит вашу идентичность…

– Душу?

– Я так и сказал. Это синонимы, разве нет?

Международные синтетические языки, к сожалению, за века обрастают трактовками и значениями и теряют первоначальную убогую, но не дающую ошибиться однозначность.

– Синонимы, – согласилась я, чтобы не спорить.

– Так в чем же ваша проблема?

«Вы» и «ты», кстати, даже не синонимы, а одно слово. Просто у нас на Фелице считался правильным более отстраненный перевод.

Я пожала плечами. Сами спросили, так?

– Что такое «Термитник»? В информатории сказано, это разработка вашего народа.

– Термитник?

Пришлось напомнить себе, что в языке левата он наверняка называется как-то иначе.

Что я успела заметить, пока сейф у Нордвелла был открыт?

– Мой напарник сказал, что это ваша секретная военная разработка. Маленькая желтая капсула… – я показал пальцами размер и форму – с такими… как антенны или отростки с обеих сторон. Он сказал, это опасная штука, которая запрещена почти во всех цивилизованных мирах.

Наши хозяева тревожно переглянулись, и младший снова потянулся за «чайником» – высоким узким сосудом из прозрачного пластика.

Значит, хотят углубиться в эту тему…

10. Про планы, паранойю и космос за дверью

По словам левата, разработка была относительно старой, и действительно когда-то секретной. Если, правда, нам правильно удалось ее идентифицировать.

И это была не боевая, а коммуникационная разработка.

Изначально.

А потом ее украли и продали людям. И оказалось, что синтетический симбионт, который самим левата никак не мешал, будучи подсажен в человеческую нервную систему, приобретал повадки паразита и со временем сначала подавлял, а позже полностью вытеснял сознание носителя. Вернее – носителей. Разработка-то коммуникационная, для создания устойчивой многоканальной телепатической связи.

Один термитник мог включать в сеть до шести человек или левата, придавая им возможность мгновенно обмениваться мыслями и образами, ориентироваться относительно друг друга в пространстве, наделял большей физической выносливостью, заставляя эндокринную систему вырабатывать необходимые для этого гормоны. Знания, умения и навыки каждой особи в конгломерации при этом мгновенно становились общим достоянием. Кроме того, симбионт наделял всю конгломерацию единым псевдо-сознанием, позволяющим ставить ей задачи извне.

Но если левата при работе с симбионтом оставались самими собой, а после – имплант спокойно блокировался и далее никак не влиял на жизнь носителя, с людьми все происходило иначе. Сознание подавлялось быстро, в считанные дни. А новое «коллективное» существо столь же быстро нарабатывало свой собственный опыт.

– В чем же выгода? – спросила я.

– Мощная боевая единица на местности. Ее практически невозможно уничтожить полностью. Единица, способная самостоятельно принимать решения и определять приоритеты, обучаемая, не требующая… как это правильно сказать… – особых условий для существования…

– Это если в систему включены опытные бойцы, – поежилась я.

– Мы точно не знаем, что происходит с людьми, включенными в такую систему, – вздохнул старший. – Ваши правительства делают вид, что не пытались изучать эту разработку и не пробовали использовать ее у себя. Но даже я слышал, что такие опыты проводились и проводятся. И сейчас то, что совершенствуют ваши ученые мало похоже на первоначальный вариант. Однако нам интересно, откуда вы знаете о ней и где ее видели?

Где?

Да вот здесь! На борту! Несколько часов назад!