Попаданка со стажем (СИ) - Черная Мстислава - Страница 14

Дверь медленно открывается.

Чего уж там, из будки должно не просто пахнуть, а вонять со страшной силой. Но ничем плохим не пахнет, лосьон и вовсе оставил легчайшие цветочные нотки.

– Ох…

Я медленно открываю глаза, поворачиваю голову:

– Старший брат, почему…?

– Сестра?!

Смотрю на него честнейшим взглядом ничего не понимающего человека:

– Старший брат, что случилось? Почему вы прерываете мою молитву всего через час?

– Нишаль, девочка, ты жива?!

А вот и дядя прорезался…

Похлопав ресничками я плавно поднимаюсь и выхожу под лучи восходящего солнца.

– Нишаль?!

Да-да, господа, вы верно мыслите, я прекрасна как богиня.

Я свежа, хороша и полна сил. Ничего общего с умирающей.

– Приветствую, дядя. Старший брат, неужели семь дней и ночей пролетели так быстро? Когда ты ушёл, я постепенно погрузилась в молитву, а потом… Может быть, я уснула? Мне кажется, со мной случилось что-то очень хорошее, но я не могу вспомнить…

Я рассуждаю, будто говорю сама с собой, но при этом внимательно отслеживаю реакцию жреца.

– Сестра, Небеса благословили тебя!

Спасибо, старший брат! Такого подарка я и не ждала, честное слово, чтобы жрец лично сказал…

Я стою потупившись, молчу. Дядя растерян, слуги стыдливо прячут серый холст плотной ткани. Память Нишаль услужливо подсказывает, что серый – цвет смерти, цвет траура. Короче, слуги прячут саван. Как мило с их стороны.

Спросить, что ли?

– Дядюшка, а что это такое? – киваю я на саван. – Почему… серый? Неужели с кем-то, пока я молилась, случилась бела?

– Это… Нишаль, не обращай внимания. Ты, должно быть, устала. Ты выполнила своё покаяние, и Небеса вознаградили тебя. Пойдём домой?

– Дядя, я бы хотела остаться в храме навсегда. Здесь я узнала, что такое душевная безмятежность.

Мой благородный порыв дядю совершенно не радует, и он твёрдо качает головой:

– Нет, Нишаль. Ты забыла? Скоро фестиваль Света. Брат вернётся в столицу. Как ты можешь уйти в храм, не дождавшись отца?

– Ох, дядюшка! – я притворяюсь испуганной и прикрываю рот ладонью. – Дядюшка, я не имела в виду ничего плохого. Я не обдумала всё тщательно. Моя голова ещё не совсем ясная.

– Нишаль, я не виню тебя. Просто ты должна сейчас вернуться домой, а обо всём мы поговорим позже.

– Да, дядюшка. Дядюшка, старший брат, перед возвращением домой позвольте мне взойти к Небесам?

Храм не без причины построен в форме пирамиды. Поднимаясь на вершину, человек поднимается к небу. Но это всё лирика. Меня интересует, конечно же, не сама пирамида, а люди. Чем больше зрителей у моего преображения, тем надёжнее.

Возможно, дядя и отказал бы. Но как он может сделать это при жреце? Отказав, он будет выглядеть неразумным тираном, душащим чистый порыв девушки, получившей благословение самих Небес. Поэтому дядя вынужденно кивает, но на робу мою смотрит неодобрительно, как же, я покажусь людям в рубище. А мне между прочим идёт. По крайней мере не уродует, как те кошмарные платья, которые носила Нишаль.

Я чинно следую за мужчинами.

Мы проходим мимо пустующих гостевых домиков, выходим к пирамиде.

Упс, просчёт – храм вроде бы один из главных, а на пирамиду поднимаются всего две небольших группы, и одна спускается. Впрочем, не до капризов, работаю с тем, что есть.

Поклонившись перед пирамидой в знак особой почтительности, я начинаю восхождение. Не зря я тренировалась. Я двигаюсь плавно, выдерживаю ровный неспешный темп, какой подобает грациозной юной леди.

Группа спускающихся всё ближе. Впереди, держась за руку горничной, идёт дама лет пятидесяти. Статная, некогда красивая, но сейчас не её лице следы давней усталости, а морщины лишь подчёркивают увядание. За дамой две юные леди. Дочери? Младшие родственницы? Я пытаюсь вспомнить, была ли Нишаль знакома хоть с кем-то из них, но память молчит.

– Доброго дня, – приветствую я даму, это позволительно, независимо от того, знакомы мы или нет.

Надеюсь, она сплетница.

– И тебе добра, дитя. Юная леди, не помню, чтобы видела вас прежде.

Удачно, что женщина заинтересовалась новенькой, иначе было бы трудно завязать разговор и при этом не быть навязчивой. Я потупилась и сромно улыбнулась:

– Я Нишаль из рода Ламбрин. Вероятно, вы могли слышать, как Небеса не позволили мне стать женой Калана Дара. Госпожа, простите, после беспрерывной молитвы семь дней и ночей моя голова не вполне ясная, я уверена, что обращаюсь к вам правильно.

– Ты… Нишаль?!

Трудно поверить, да?

Девушки за спиной дамы тоже смотрят на меня круглыми глазами.

– Доброго дня, госпожа.

Я сдвигаюсь на ступеньке чуть в сторону, чтобы дама могла свободно пройти. Долго беседовать недопустимо, ведь мы не просто в храме, а на лестнице перекрываем проход. И пусть по факту мы никому не мешаем, всё равно.

Группа продолжает спуск, я уважительно дожидаюсь, когда они пройдут мимо. Можно подниматься дальше, но не торопиться, у меня ещё две важных встречи на пути к вершине или на самой вершине.

Увы, дама во главе второй группы моё приветствие проигнорировала. Видимо, моя роба её не впечатлила и она побрезговала. Жаль, но расстраиваться не стоит. Достаточно и того, что она меня видела, при случае в беседе с кем-нибудь, глядишь, вспомнит. И не важно, будет она отзываться обо мне хорошо или плохо, назвать меня вульгарной она точно не сможет.

Как ни оттягиваю, поднимаюсь на вершину до того, как последняя группа уходит. Сталкиваюсь с ними на площадке. Вести светские беседы перед алтарём недопустимо, но тихое «здравствуйте» никто не осудит:

– Доброго дня, – я обращаюсь ко всем сразу и ни к кому конкретно.

На площадке жрец у алтаря и дама в сопровождении молодого парня собирается спускаться. Он ей сын… или внук? Дама выглядит молодо, так что угадывать я не берусь.

Я устремляю взгляд на жреца.

Повезёт? Не повезёт?

– Сестра Нишаль?!

Да!

– Старший брат, Небеса были милостивы ко мне. Беспрерывная молитва в течение семи дней и семи ночей подарила мир моему сердцу.

Готово, по намёкам, по подсказка, дама точно знает, кто я такая. Я не оборачиваюсь, но чуть наклоняю голову и краем глаза вижу, как она полностью развернулась и таращится мне в спину. Отлично! Хоть эта пусть окажется сплетницей?

Из памяти Нишаль я легко выудила, что нужно сделать.

На алтаре пляшет огонь, а сбоку на треноге глубокая миска. Так вот, из миски нужно взять щепотку бурого порошка, что это Нишаль не знала. Я предполагаю, что измельчённые сухие листы какого-нибудь священного растения. Или вообще любого растения, кто знает. Щепотку нужно зажать между ладонями и прошептать короткую молитву, обдавая порошок собственным дыханием. А затем бросить порошок в огонь.

Может, я ошиблась и это не растительный порошок, а толчёный минерал? Соль, например? Мне доводилось видеть, как пламя в камине становится сине-зелёным без всякой магии. Один граф мне этот фокус показывал и упоминал как раз соль.

Едва порошок падает в огонь, пламя розовеет. В небо устремляется малиновой дымное облако.

– Спасибо, старший брат.

Я покидаю площадку.

На миг я застываю на вершине лестницы, ветер обдувает лицо. Продолжим игру?

Глава 12

Дама с сыном идёт медленнее, чем могла бы и, я уверена, делает это предумышленно. Спустившись, она и вовсе отводит сына в сторону и останавливается, что-то обсуждая. Я про себя ухмыляюсь. На мой вкус она ведёт себя слишком грубо, но формально придраться не к чему.

Я спускаюсь. Поскольку мы с дамой уже здоровались наверху, пройти мимо будет невежливо. Я молча киваю, но шага не сбавляю. Это так забавно… Дама наверняка мнит себя хищницей, нацелившейся на жертву, и даже не подозревает, что я её использую, так что пусть ловит, пусть получает удовольствие.