Большая пайка - Дубов Юлий Анатольевич - Страница 25

Не слова Лики и даже не текущие по ее глазам слезы, смешанные с краской, вдруг заставили Сергея проглотить все, что он собирался на нее выплеснуть. И не стол с белой скатертью, не шампанское, за которым она, наверное, сбегала на улицу, увидев собранный чемодан. Как будто внутри у него застучал барабан, повторяющий: «о-глу-ши-тель-но хо-ро-шо, о-глу-ши-тель-но хо-ро-шо», — и эта дробь начисто вышибла из Сергея то, что он хотел сказать и про деньги, и про Виктора… Все отодвинулось куда-то назад, осталась только засевшая в сердце тупая игла — никогда и ни с кем, даже с ним, ее мужем, не было Лике так хорошо, как с этим мокрогубым подонком. Да и неважно, с кем — с Марьеном или кем-то другим, — главное, что не с ним, не с Сергеем. И он почувствовал, что Лика совершенно права: он может простить, он может смириться, но забыть и жить с этим уже не сможет.

Чувствуя, что еще секунда — и он не совладает с собой, Сергей вбежал в комнату, трясущейся рукой открыл ящик стола, вытащил конверты и коробки и, вернувшись на кухню, бросил их перед Ликой.

— Уезжай, — сказал он сиплым голосом, пугаясь и непрошено наворачивающихся на глаза слез, и этой непонятной боли, которая пульсировала в такт барабанному бою. — Прошу тебя, забирай все и уезжай. Извини, я не смогу тебя отвезти. Бери такси и уезжай.

Сергей вышел в коридор — он больше не в силах был находиться рядом с Ликой, — и в этот момент раздался входной звонок.

Открыв дверь, Терьян успел заметить в проеме какую-то темную массу и тут же на несколько секунд потерял сознание. Очнулся в углу, около вешалки. Во рту было солоно. Перед ним стояли два алкаша, которые полчаса назад стреляли у него сигареты.

— Кончай шутить, мужик, — сказал один из них. — Ты, в натуре, разберись со своей бабой и отдай, что взял. А то…

— Кто вас звал? — раздался откуда-то голос Лики. — Валите отсюда. Мы уже все решили.

«Алкаш» повернулся к Сергею боком:

— Решили, говоришь? А чего ж тогда звонила, шум поднимала? Смотри, девка, ты сказала. Если что не так, Ахмет с тобой быстро разберется.

— Валите, говорю! — Лика вытеснила «алкашей» на лестницу, захлопнула дверь и присела перед Сергеем на корточки. — Сережка, больно? Что они с тобой сделали, гады? Ну говори же.

— Уйди к чертовой матери. — Сергей встал и ладонью вытер кровь со рта. — Тебе мало того, что ты уже сделала? Еще бандитов присылаешь.

— Сережка, милый, я прибежала домой, смотрю — ничего нет. Я позвонила сразу, говорю — вот такое дело. Я же не знала, что они своих костоломов пришлют. Честное слово, не знала! Ну что мне сделать, чтобы ты поверил? Думай про меня как хочешь — пусть я шлюха, пусть воровка, пусть что угодно. Только не это! Поверь же ты мне, гад, хоть раз, хоть в чем-то! Хочешь, я на колени встану? За кого же ты меня принимаешь?

Сергей оперся рукой о стену, оставив на ней кровавый отпечаток.

— Тебе легче будет, если я скажу, что поверил? Ну и пес с тобой, поверил.

Думаешь, это что-нибудь меняет?

Лика посмотрела на Сергея, лицо ее как-то по-старушечьи сморщилось, и, заревев в голос, она бросилась в комнату. Какое-то время Лика копошилась там, что-то роняя и выдвигая ящики стола, потом, не глядя в сторону Сергея, пролетела по коридору, схватила чемодан и выскочила из квартиры.

Когда дверь за Ликой захлопнулась, Сергей еще немного постоял в коридоре, затем, сгорбившись и шаркая ногами, побрел в комнату. Огляделся по сторонам. От выпитой с утра водки и удара болела голова. Взгляд упал на плюшевого мишку, который снова занял свое законное место на шкафу. Сергей протянул руку и достал игрушку. Внутри опять было что-то твердое.

Лика оставила ему коробочку, в которой лежали обручальное кольцо, купленный с первой кооперативной зарплаты серебряный браслет, украшенный каким-то красным камешком, и те самые колготки, которые Лика так и не смогла на себя натянуть. А еще в коробочке была плоская и, наверное, очень дорогая зажигалка с выгравированной надписью: «Любимому Сережке в день рождения». До сорокалетия Терьяну оставалось чуть больше двух недель.

Фирма

Название «Инфокар» родилось весьма просто. «Инфо» обозначало родственную связь с итальянской фирмой «Инфолокис», которой принадлежало пятьдесят процентов в уставном капитале «Инфокара», а «кар» — это, конечно же, автомобиль.

Томмазо Леонарди был коммерческим директором «Инфолокиса», поэтому не удивительно, что он вошел в Совет директоров нового предприятия и занял там прочное место. Главой Совета директоров «Инфокара» стал папа Гриша.

Томмазо был высокого роста, с клочковатой черной бородой, невероятно густыми черными бровями и смуглым лицом. Среди сотрудников «Инфолокиса» он слыл крупным специалистом по Советскому Союзу.

…В гостинице при Заводе Платон и Томмазо жили уже четвертый день. С самого начала Томмазо четко дал Платону понять, что участие «Инфокара» в совместных проектах Завода и «Инфолокиса», мягко говоря, нежелательно. Платон предлагал свести функции «Инфолокиса» к поставке оборудования и неадаптированных программ, а все остальные работы поручить «Инфокару». Леонардо признавал, что в экономическом плане эта идея была не лишена смысла, и вместе с тем считал ее нежизнеспособной, ибо она задевала интересы конкретных лиц, а следовательно, не имела шансов на реализацию.

Платон, наблюдая за реакциями папы Гриши и директора, и сам понимал, что если Завод тратит такие бешеные деньги на адаптацию программ и командировки специалистов, то это выгодно слишком большому числу людей, причем людей влиятельных. Но заявка была уже сделана, и об отступлении думать не приходилось. Задача состояла в том, чтобы с помощью Томмазо найти хоть какую-нибудь щелку, в которую можно было бы влезть, не затронув ничьих интересов и сохранив при этом лицо.

В конце концов, с помощью папы Гриши и под напором Томмазо, удалось отхватить для «Инфокара» работу по обновлению технической библиотеки Завода.

Первоначальный контракт был подписан лет семь назад и предполагал, что обновление будет происходить бесплатно. Однако тот же контракт предусматривал, что если на Заводе возникнут какие-нибудь экзотические пожелания, то удовлетворение любого из них подлежит отдельной оплате. Как выяснилось при встрече в научно-техническом центре Завода, за последние годы набралось достаточное количество «экзотических пожеланий», и было принято решение их по-братски поделить — половину «Инфолокису», а половину — «Инфокару». Теперь оба договора находились на заключительном согласовании в финуправлении Завода.

За ужином Томмазо четко обозначил, что такие вещи бесплатно не делаются и потребовал двадцать процентов от заработка «Инфокара». Платон мотнул головой, что могло означать как отказ, так и согласие, и перешел к прощупыванию Томмазо на предмет дальнейших взаимодействий.

То, что предлагал Леонарди, выглядело более чем перспективно. По его оценке выходило, что через несколько лет в СССР начнется настоящий бум в области телефонизации. Если люди годами не могут поставить у себя дома телефон, это позор, не так ли? Вот вы, господин Платон, что вы будете делать, если вам нужно поговорить с человеком, а у него дома нет телефона? Или, к примеру, вы едете в машине, находитесь вне офиса, а вас нужно срочно найти, — это возможно?

У вас — невозможно. А в мире такой проблемы давно уже не существует. Мобильные телефоны! Но в Советском Союзе этим никто всерьез не занимается. То есть, на уровне партийного руководства проблема решена, однако ведь надо подумать и о потребностях зарождающегося бизнеса. Поэтому предлагается вот что. Он, Томмазо, берется привести американцев. И не какую-нибудь шушеру, а «Американ Телефон энд Телеграф», Эй-Ти-энд-Ти. Если удастся организовать нормальное отношение с советской стороны — например, заручиться поддержкой Минсвязи, Минрадиопрома, — то можно говорить о большом совместном проекте. Советская сторона обеспечит необходимую инфраструктуру, американцы принесут деньги, а «Инфокар» реализует проект.