Феномен (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 6

Пришлось делать большой круг, думаю за три дня доберусь до Новгорода. А тут под вечер, удалившись от места боя километров на сорок, две речки пересёк вплавь, я вдруг видел просвет впереди, и петушиный крик. Никак хутор? Достал карту офицерскую, всё того же эсэсовца, и глянул. Та точная, но хутор не обозначен, хотя тут обозначения многих мест были, включая нескольких охотничьих сторожек. Странно всё это, но глянем. На опушку я выходить не стал, мало ли что, внимательно поглядывая по сторонам, двинул дальше. В одном месте я уже наткнулся на свежее минирование, хорошо засёк случайно натянутую нить, смог изучить немецкие мины, «лягухи» поставленные на растяжку, тронь леску и подрыв. Час убил, но двадцать шесть мин снял, пригодятся, да и тропу проложил. Не так и далеко от боя у озера обнаружил тот минировании участок. Причём готов был поклясться, мину поставлены на днях, свежие. Надо будет чуть позже снова на том участке поработать, мины интересные, пригодятся. Ну а пока сблизившись с опушкой, закинул верёвочную петлю на ветку дуба, это трофей с эсэсовцев, и поднялся метров на шесть, оттуда через листву в бинокль изучил хутор. Тот отлично скрыт от наблюдения с воздуха, видимо поэтому его и не обнаружили. Только вот увиденное меня изрядно озадачили. Такое я мог увидеть в нашем тылу, но не как в немецком. Небольшая поляна, на опушке с четырёх сторон пять строений. Большой дом, большой амбар, судя по трубе, отапливаемый, банька, скотник и коровник совмещённый с конюшней. На лугу пасётся конь, а чуть в стороне три коровы и бычок. Куры бегают, коза лениво прожёвывает траву. Огорода я не заметил, но где-то тот должен быть. Все строения покрыты соломой, и частично прикрыты ветвями деревьев, обнаружить хутор тяжело. Я наблюдал как стайка детишек, трое, не старше десяти лет, играли у скотника, дед с седой бородой на тачке вывозил навоз из курятника. Однако по мимо них я обнаружил и советских военнослужащих, девушка стояла с карабином на плече, с каской, по всей положение форме, на посту, скучала, откровенно позёвывая. Ещё две дивчины в нательных рубахах и юбках на козлах пилили брёвна. Это пока всё что я видел. Ну допустим разведгруппа тут может быть, но чтобы три дивчины? Ой сомневаюсь. Тут из-за угла дома ещё одна девушка вышла, я даже рассмотрел сержантские треугольники в петлицах. Нет, тут что-то не так. Идём знакомится, но нужно подготовится.

Первым делом я оббежал вокруг хутора. Нашёл старую заросшую дорогу, вот почему немцы тут не появлялись, и тропинку. Пробежался по ней. На соседней поляне и был огород и всё что положено. Тут же ещё один колодец, бочки с водой, поливать рассаду, других водоёмов рядом я не видел. На грядках работало две женщины в гражданском, одна пожилая, другая моложе, лет тридцати, и ещё две девушки в советской форме. Хм, я могу ошибиться, но похоже девушки из какого-то подразделения, и во время наступления немцев, прошлой зимой, оказались тут, и задержались. Хуторяне приставили их к делу, странно что в форме работают, износят и порвут же быстро, и похоже просто ожидали, когда эти территории освободятся. Как-то другого объяснения у меня не было. Хотя сержанта того стоит отметить, те вполне могли переодеться под местных, но нет, видимо та не дала и продолжала командовать девушками-военнослужащими, держа дисциплину. Любопытно. Женщины были так заняты грядками, выщипывали траву, что обнаружили меня, когда я подошёл и прочистил горло, приказав девушкам в форме:

- Представьтесь.

Все четверо замерли как суслики, рассматривая меня. А что, камуфляжный комбез, точнее костюм всё же, из рубахи с капюшоном и брюк, весь перевит ремнями, тут и поясной, и портупея, и ремешок планшетки, ремень «ППШ» что висел на правом боку. Да даже ремешок бинокля, что на груди висел. Однако на голове вполне обычная пилотка с красной звездой. Вот вещей нет, сидор я держал в хранилище, пусть думают где в стороне оставил вещи. Пусть я невысок, что для танкистов норма, но как говорят - ладно скроен и крепко сшит. Несколько секунд те на меня таращились, когда обе девушки, всхлипнули как-то одновременно, одна даже воскликнула:

- Наш! - и вскочив рванули ко мне.

Дав себя пообнимать, и всё же напомнил кто тут командир, построил девчат и козырнув, преставился:

- Капитан Ветер.

Те тоже вытянулись, и будучи без головных уборов, а вот это зря, солнце палит, и представились:

- Красноармеец Милошевич, - сообщила черноволосая красотка, настоящая русская красота, и фигура уже сформировалось. Похоже та самая старшая из девчат, лет двадцать пять, остальным едва ли больше двадцати. Девчушке что рядом стояло думаю и восемнадцати нет.

- Красноармеец Юрьева, - представилась вторая.

- Кто такие? Что тут делаете?

- Обозники мы, - сообщила та что постарше и явно побойчее, похоже привыкла к вниманию мужчин, вон и на меня с интересом поглядывает. - Когда в прошлом году в конце осени срочно формировали санитарный обоз, туда всех направили. Меня отправили, я телефонистка при штабе Двести Пятьдесят Шестой стрелковой дивизии, Соня художник, карты рисовала. Двадцать человек набрали. Мы два раза до станций раненых довозили, а когда возвращались нас атаковали немецкие танки на дороге. Побежали все. Двоих ранило, меня и сержанта Фомину. Нас шестеро было, вместе собрались, потом ещё двое обозников вышло. Я сама шла, а сержанта мы несли. Долго по лесам шли, пока не вышли на хутор. С нами те два мужика было, обозники, ушли на разведку и не вернулись. Так мы и перезимовали тут, дед Михай приютил, немцы вокруг. Мы ходили к дороге, но только немцев и видели. Сержант Фомина оправилась, сказала скоро к нашим пойдём… Скажите, товарищ капитан, а наши далеко?

- Наши наступают в этом направлении, у Калинина стояли, немцы его взяли, сейчас Калинин блокирован с немецкими войсками, а наши наступают. Где-то в ста пятидесяти километрах примерно от нас. Надеюсь через месяц уже тут будут. Кто ещё кроме вас тут?

- Старший военфельдшер Богданова, она у нас старшей обоза была, потом сержант Фомина, красноармейцы Мусина, Крапивина и Зиновьева.

- Это что, девчонки что ли одни?

- Да, товарищ капитан.

- Ладно, сейчас идём знакомится. Красноармеец Юрьева, бегом на хутор, предупредите о нашем приходе. А пока, товарищ Милошевич, представьте меня местным.

Та и познакомила с дочерью деда Михай, вполне весёлой женщиной, и с её же дочкой. Оказалась вторая женщина не внучка, а дочь женщине. Хотя для хозяина хутора внучка и есть. Та жена красного командира, эвакуировалась, и вот добралась до родных. С двумя своими детьми и сиротой, мать у того погибла, тоже сын красного командира. Та мне чем-то была знакома, я всё пытался припомнить. Даже сказал той об этом, на что женщина тоже начала морщится, пытаясь припомнить, и ей моё лицо было знакомо.

- Вспомнил! - воскликнул я. - Двадцать третьего июня, озеро у села где немцы оборону держали. Мой первый бой, я за него первую награду получил, орден «Красной Звезды». Командовал огнемётным танком. Больше роты солдат заживо сжёг, пушек, грузовиков, самоходок. Генерал Потапов лично награждал. Я когда опрашивал местных мальчишек у озера, как попасть незаметно в село, вас там и видел.

- Помню, молоденький сержант-танкист! - воскликнула та, в голосе проступало радостное узнавание. - Вы ещё сказали, что тут опасно, и немцев надолго не сдержите, велели уходить как можно быстрее. Мы успели, нас даже на поезд посадили и там добрались до родных, с пересадками.

- Вам повезло. Кстати, Кириленко ваша фамилия, а подполковник Кириленко не супруг часом?

- Муж у меня майором был. Артиллерист. Он погиб в начале войны, мне сообщили его красноармейцы. Они из окружения прорвались.

- Ну да, артиллерист. Павел Семёнович, если мне память не изменяет.

- Так это мой муж. Он что, жив? - та спросила с надеждой, сложив руки на пышной груди.

- Был ранен тяжело в начале войны, но выкарабкался. Под Москвой в госпитале лежал. Хромает сильно, с палочкой ходит, служит при штабе Юго-Западного фронта, я с ним познакомился весной. Хороший и опытный командир, одно удовольствие работать с ним было.