Песня в облаках. Том 1 (СИ) - Аккуратов Иван - Страница 21

— Вы когда-нибудь ездили на автомобиле? — доброжелательно спросил он. — Ну конечно же ездили! Он же построен на вашем заводе. Наверняка у вас даже есть свой. Может быть, прямо в этом ангаре?

Джервис сглотнул, напрягшись как струна, однако мужчина снова хлопнул его по плечу и мерзко хохотнул.

— Знаете, — заговорил он, — моя матушка никогда не думала, что мне удастся прокатиться на одном из таких. Она всегда повторяла, что нужно знать своё место, и не лезть куда не следует. Однако, как именно можно выяснить, где ты должен быть, если даже не двигаться?

Они подошли к чёрному автомобилю с оранжевой шестерёнкой, нарисованной на двери. Внутри уже скучал водитель. Мужчина в зелёной бабочке открыл дверь перед Джервисом, а солдаты подошли так близко, что механику ничего не оставалось, кроме как сесть внутрь, в новый, пахнущей кожей салон.

И всё, о чём Джервис мог думать в этот момент, как сильно ему хочется быть где угодно, лишь бы не здесь. Подошёл бы завод Пехорро, его дом, оставшийся позади… Боги, даже грязный барак Иль’Прита, где он провёл детство, был бы лучше этого дорогого автомобиля.

— Как бы то ни было, — продолжил толстяк, залезая вслед за Джервисом и садясь напротив. — Я никогда не был с ней согласен. Судьба, боги, да всё что угодно привело нас именно сюда, заставило нас с вами встретиться. А значит, так и должно было случиться. Значит, именно здесь и есть наше место… Вам удобно, мистер Майлз?

Джервис неопределённо кивнул, хоть и не испытывал никакого удобства. А в следующий миг дверца автомобиля захлопнулась.

Глава 3. Сердце острова. Джервис

От дома Джервиса Майлза до центра города было не больше получаса езды. Дорогой автомобиль, в котором едва заметно пахло цветами и куда более заметно пахло мылом, пробирался сквозь натыканные впритык друг к другу усадьбы, разделённые каменными заборами. Выехав на оживлённую магистраль, водитель направил его к высокой мраморной арке и, преодолев пост солдат мэра Олси, въехал в основную черту города.

Широкая проезжая часть превратилась в лабиринт узких улочек, переулков и тупиков, по которым тут и там сновали люди в простой рабочей одежде. Каменные замки тут же сменились уродливыми, одинаковыми жилыми домами, плотно прилегающими друг к другу. Они вырастали из мостовой будто грибы, стремясь к небу остроконечными крышами.

Здесь было людно, грязно и темно, и даже развешенные на балконах цветные гирлянды не могли скрыть уродства этого места. Улица, где теперь ехала машина, была такой узкой, что даже две повозки, запряжённые карусами, здесь с трудом бы разъехались. На дороге тут и там валялся мусор, а фонтаны, которыми славился Иль’Пхор, и вовсе отсутствовали. А ещё здесь постоянно ходили патрули солдат. Удивительно, сколько вооружённых людей требовалось мэру Олси, чтобы чувствовать себя в безопасности, учитывая, что война на острове давно закончилась.

Только придя к власти, он обещал улучшить жизни простых граждан, сделав при этом остров красивым и технологичным. Однако стараясь поймать сразу две рыбы, похоже, остался без улова. Череда новых районов разделила и преобразила город.

Олси старался строить особняки, чтобы привлечь зажиточных жителей Царь-древа или других богатых аристократов, надеясь тем самым заставить их вкладываться в растущее, благодаря заводу, производство. Из-за маленьких ставок на рабочую силу, некоторые действительно оставались в городе, но высокие налоги и необходимость поддерживать идущую полным ходом индустриализацию превращали многие открывшиеся фабрики в пустующие ангары.

Рабочие же кварталы, в одном из которых сейчас оказался Джервис, были почти непригодны для жилья. Пышущие дымом производства, жар котельных, вонь свалок и канализации — в таких условиях приходилось обитать людям, работающим в городе.

Те, кто прилетал на остров в поисках работы, селились вблизи порта: по дюжине человек в квартире, или в казармах, где в комнатах не было ничего, кроме кровати. Джервис и сам жил в такой какое-то время и с ужасом вспоминал об этом. Мусор выбрасывали прямо на шумную улицу, крысы и насекомые сновали по полу, а зарплаты хватало лишь на оплату жилья и еды.

Джервис вырвался из этого ада, но теперь, вполне вероятно, ему придётся вернуться к тому, с чего он начинал много лет назад. И это лишь в том случае, если горе-вора не отправят гнить за решёткой, на флот или на виселицу посреди площади.

Механик раз за разом прокручивал в голове, что именно собирается сказать старику Пехорро при встрече, если ему позволят оправдаться. Он мог бы пожаловаться на большое количество работы, незаконченные проекты, сослаться на помощь кому-то из знакомых в починке стиральной машинки. Боги, да он даже мог бы признаться, что напился на рабочем месте и проспал весь день в своей подсобке. За это полагался выговор, но механик стал бы далеко не первым работником, который такой выговор получил.

Однако его мучили воспоминания о разговоре, который довелось подслушать. Механик не узнал из него ничего важного, и почти ничего не запомнил, но у него было стойкое ощущение, что беседа не предназначалась для чужих ушей. А если так, и если Пехорро думает, что Джервис что-то разнюхивал, ограничится ли дело увольнением?

— Как вы отнеслись к последним новостям, мистер Майлз? — неожиданно прервал размышления механика толстяк с зелёной бабочкой, сидевший напротив.

— Новостям? — неуверенно спросил Джервис и в ту же секунду пожалел об этом. Он знал, что мэр Олси во время празднования спуска собирался объявить о чём-то важном. И Джервис должен был знать об этом, если только в этот момент не находился где-то ещё.

— Иль’Пхор умирает, — мужчина вздохнул, приняв расслабленную позу, будто бы только что сообщил о начавшемся дожде. — Мы, похоже, отправляемся в последнее своё путешествие. Может быть, уже отправились. Теперь вас, меня, да и всех прочих ждут большие перемены.

— Перемены? — Джервис поймал себя на мысли, что лишь переспрашивает очевидные вещи, и, наверное, кажется собеседнику полным идиотом, но ничего не мог с этим поделать. Иль’Пхор умирает? Это и было то важное объявление, сделанное мэром? Но как такое возможно? Иль’Пхор был одним из семи титанов, а титаны — бессмертны. Это все знают.

— Конечно! — перебил его мысли толстяк. — Глупое животное решило отдать концы, а мы, по всей видимости, остаёмся сами по себе. Одиннадцать детёнышей, целых одиннадцать… Больше, чем у любого титана во всей Песне. И ни один из них не пригоден для жизни без родителя. Иронично, не правда ли? У других жилых островов рождается по два или три детёныша, и даже у них иногда они вырастают до размеров родителя. А у нас — ни одного. Но такая уж жизнь, не так ли?

Джервис не нашёл, что ответить, но собеседник никаких слов и не ждал. Автомобиль, тем временем, сделал резкий вираж, вырулил из небольшого переулка, встрепенув развешенные между домами мокрые полотенца, и оказался на мощёной магистрали. Джервис удивился, ведь это не был ближайший путь к заводу Пехорро, но чем дольше они ехали, тем больше у него было времени что-то придумать.

— Да, — кивнул толстяк сам себе, — на богов никогда нельзя положиться, это уж точно.

— Но что же с нами будет? — заговорил наконец Джервис.

— Как это что? — удивился мужчина. — Всё, что взбредёт в голову королю, конечно. Скорее всего расселят на другие острова по всему королевству. Те, кто что-то умеют, вроде нас с вами, найдут там жильё, работу и выстроят свою жизнь заново. Другие же попадут на корни Царь-древа, и останутся там, моля короля о милости, которую он вряд ли им ниспошлёт.

Джервис нахмурился, пытаясь представить, как будет вновь искать работу после увольнения из мастерской Пехорро, а может быть и изгнания с Иль’Пхора, и поморщился. Ещё несколько дней назад он был полон надежд на исполнение собственной мечты, а теперь будущее становилось для него всё более беспросветным.