Исчезнувший сенатор - Филипс Джадсон Пентикост - Страница 38

- Женщинам не звонили?

- Женщины, с которыми Джордж поддерживает постоянные отношения, главным образом живут в Вашингтоне. Я знаю, что у него в Нью-Йорке есть подружка, которую он довольно часто навещает, но я не представляю, кто она такая.

- Квартира, которую он содержит, находится в Нью-Йорке?

- Можете мне верить или нет, мистер Стайлс, но, как я говорил, понятия не имею.

Питер встал. Насколько можно верить Закари? Сомнительно, чтобы Вардон имел столько секретов от самого близкого к нему человека, а именно таковым уже много лет был Закари. Он знает, прикинул Питер, и где расположена квартира, и где находится коттедж, и что это за женщина из Нью-Йорка - и другие женщины. Он все знает - но, пока Вардон жив, никакое гестапо не вытянет из него этих сведений. Может, Закари от души потешается надо мной, отлично зная, где сейчас Вардон и что он собирается делать.

И тут случилось нечто из ряда вон выходящее. Закари встал, чтобы попрощаться с Питером, но у него дернулись уголки рта, и из воспаленных глаз потоком хлынули слезы.

- Если его убьют, мне не для чего будет жить, - произнес он сдавленным голосом.

Если он и притворялся, то сыграно это было блистательно.

Инспектор Бач отловил Питера около восьми часов. Казалось, что фэбээровец с трудом держится на ногах. На связь так никто и не выходил. Половина его людских резервов гонялась непонятно за кем. Телефоны в штаб-квартире были постоянно заняты звонками от людей, которые что-то видели или что-то слышали. Верно, что правительство было готово уплатить выкуп за сенатора Вардона, но об освобождении заключенных не могло быть и речи. Ситуация в порту тоже была из рук вон плоха. Поступали самые разные сведения от очевидцев, которые якобы видели Лауру с мальчиком, Тима Салливана; находились десятки людей, вроде бы знавших человека со шрамом. Ничего не подтверждалось.

Наконец Питер выложил свою теорию Бачу. Глаза инспектора смотрели на него холодно; мешки под глазами делали его взгляд еще мрачнее. Питер подумал, что его слова, должно быть, звучат для Бача очередным ужасающим бредом, который ему приходится выслушивать весь день напролет. Департамент тупиков.

- Предпочитаю не вспоминать, что несколько часов назад вас крепко трахнули по голове, - сказал Бач, когда Питер замолчал.

- Считаете, что этого не может быть?

- Вы попали под влияние дамы, которая предложила сходную идею, усмехнулся Бач. - Вы назвали это "женской интуицией". Кроме того, вы исходите из некоторых соображений Рокки Джексона. Мой опыт общения с Джексоном подсказывает, что он крайне опасная личность. Псих.

- Если бы я мог доказать, что ко времени процесса Вардон шантажировал Селлерса... если бы мог доказать, что Селлерс пытался что-то раскопать о Вардоне...

- И что было бы?

- Мне нужна ваша помощь.

- О Господи! - только и сказал Бач.

- Вы должны были поинтересоваться оружием, из которого убили Селлерса.

- Конечно, мы им интересовались. Судя по пуле, извлеченной из черепа Селлерса, это был автоматический пистолет 38-го калибра.

- Сложно ли узнать, было ли у Вардона такое оружие?

- Нет, если у него было разрешение; все они регистрируются.

- Не могли бы вы это выяснить?

- Конечно. Доставлю вам такое удовольствие, пока вы будете дожидаться звонка от похитителей.

- И еще - я просил вас заняться машиной, из которой выкинули тело Селлерса, - продолжал настаивать Питер.

- Абсолютно никаких следов. Наверное, краденая.

- Не стоит ли проверить прокатные агентства? Там может обнаружиться хоть какой-то след для вас, инспектор. Если это в самом деле было похищение, преступники могли арендовать машину. А если прав я, то Вардон почти обязательно должен был воспользоваться такой возможностью. Его должна была заблаговременно ждать прокатная машина; и если ее найти, то на обивке в салоне мы обнаружим одно или два пятнышка крови. Если у Вардона есть 38-й калибр и вы найдете арендованную машину со следами крови, которую взял напрокат благообразный седовласый мужчина пятидесяти с лишним лет... тогда-то вы мне поверите, не так ли?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Бач молчал.

- Попытавшись найти ответы на эти два вопроса, вы не потеряете время впустую, - сказал Питер.

- О'кей, - устало ответил Бач. - Проверю. - Он раздавил в пепельнице на столе тлеющий окурок сигареты. - Я помогу вам, если вы кое-что сделаете для меня.

- Что именно?

- Отправитесь домой и отдохнете. А я прикорну тут на месте. Я хочу знать, где вы будете, чтобы в случае звонка от похитителей я мог бы сразу же найти вас. Времени остается немного. Оставайтесь в пределах досягаемости. Я хочу, чтобы вы были в форме, если придется приступать к действиям. И если мы получим какие-то известия о семье Ллойдов или о вашем друге-репортере, обещаю, что сразу же сообщу вам.

- Но вы...

- Да, я проверю, было ли у Вардона оружие, проверю и агентства по прокату автомобилей.

Питер собрался уходить.

- Стайлс!

Питер обернулся. Бач позволил себе сдержанную улыбку.

- Вы рассказали забавную историю, - сказал инспектор. - Она не имеет никакого отношения к действительности, но тем не менее весьма любопытна. Вы думаете, Вардон будет ждать, пока соберут деньги для его же выкупа?

- Сомневаюсь. Я полагаю, что в ближайшие двадцать четыре часа он появится в вашей конторе с душераздирающей историей о своих приключениях... которые никогда с ним не происходили.

Бач засмеялся.

- Идите, - сказал он. - Вас трахнули по голове куда основательнее, чем я предполагал.

Квартира Питера в районе Ирвинг-Плейс располагалась на первом этаже и, как у Ллойдов, выходила на задний дворик, окруженный штакетником изгороди. Он снял ее, когда после ампутации ноги ходил на костылях. Ему нужно было жилье, где не было ступенек. За углом был Клуб игроков, в котором у него появились приятели.

Лишь добравшись до дома и включив свет, Питер понял, как смертельно устал. Он разделся в спальне, торопливо расстегнув ремни алюминиевой ноги. Культя, натруженная долгой ходьбой, ныла и саднила. Голым он залез под одеяло, выключил свет и, стоило ему закрыть глаза, сразу же провалился в сон.

Проснувшись, он попытался сообразить, сколько времени проспал, но его охватило какое-то странное беспокойство. Вокруг стояла непроглядная темнота, и лишь из-за высокой французской двери, что вела в соседнюю комнату, за которой располагался дворик, пробивался слабый серебристый свет. "Лунное сияние и уличные фонари", - подумал он. Он припомнил слова Пола Джаретта, художника, который говорил, что при такой луне ночи не бывают уж очень темными.