Второй шаг (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте" - Страница 49

— Мне не в чем признаваться, — упорствовал я, раздувая крылья носа.

— Зря, — поджал губы остроухий и холодно приказал мне: — Вытяну свою руку.

Я хотел было взбрыкнуть, но потом посмотрел на эльфов, возвышающихся за спиной патриарха, и передумал. Они тупо заставят меня, а я не в том состоянии, чтобы сражаться с ними. Да и нет никакого смысла тянуть время. Мне никто не поможет. Придётся покориться неизбежному. Авось, меня не убьют, засчитав послушание за сотрудничество со следствием.

Я протянул патриарху руку. Тот довольно улыбнулся, обхватил мою кисть левой ладонью, а указательным пальцем правой руки провёл по моему запястью. Его острый, серый ноготь распорол тонкую кожу, и показались капельки крови. Они засияли в искусственном свете точно крошечные овальные рубины. Арам подцепил холеным мизинцем одну капельку и отправил её в рот. Я затаил дыхание, жарко надеясь непонятно на что. Народ в подвале тоже замер, стараясь не дышать, чтобы не пропустить вердикт патриарха. А его лицо в это время на краткий миг, на долю секунды, исказила гримаса, словно он прожевал дольку лимона.

Потом Арам с каменной физиономией упруго выпрямился, оглядел трибуны и во всеуслышание заявил:

— Этот квартерон, которого мы знаем под псевдонимом Самоубийца, является обычным разумным!

Наверное, я больше всех охренел после его слов. Из меня будто выпустили весь воздух, а затем закачали квинтэссенцию облегчения. Я чуть слезу не пустил. Вероятно, подобным образом себя чувствуют осуждённые, которых помиловали прямо на плахе.

Публика же ахнула и загомонила. Но я не услышал недоверия в репликах, которыми обменивались зрители. Видать, авторитет Арама был непререкаем. Нелюдей почему-то вдруг взволновало то, чей я посвящённый. Кто-то даже предлагал купить меня, если объявится мой хозяин. И на сей раз я почувствовал себя рабом. Какой же оказалась богатой на события и чувства сегодняшняя ночь. И это ещё был не конец.

Арам неожиданно наклонился ко мне и прошептал в самое ухо:

— Я чту пакт о Великом нейтралитете.

Затем он махнул эльфам и вместе с ними вышел из клетки. А я, преодолевая боль, встал на ноги и поковылял к местному лазарету. В моей голове бились слова патриарха. Что он имел в виду? Какой пакт? Какой Великий нейтралитет? Надо бы спросить об этом у инквизитора. Он много чего знает.

Пока же я кое-как покинул арену под радостный голос распорядителя. Он официально объявил меня победителем третьего боя. Его слова влетали в мои уши, вызывая лишь кривую усмешку. Уже завтра будет финал. И ещё одна схватка не на жизнь, а насмерть. Восстановлюсь ли я к ней? Хрен его знает. Надеюсь, что да. И в этом мне отчасти должна помочь та самая эльфийка, которая и в прошлый раз латала мои раны.

Я ввалился в кабинет остроухой, и она сразу же захлопотала вокруг меня. Уложила на кушетку и стала промывать раны каким-то раствором. Мне пришлось приложить максимум усилий, чтобы не орать во весь голос от боли. Я лишь стонал сквозь плотно стиснутые зубы. Девушка, видя это, дала мне обезволивающее. И боль стала отступать. Эльфийка смогла спокойно закончить свои манипуляции с моими травмами. При этом она частенько с горечью посматривала на меня, жалея, что я не чистокровный эльф.

После лазарета я сумел одеться и покинуть опостылевший клуб, в котором, в клетке, шёл очередной бой. У меня уже не было ни сил, ни желания наблюдать за ним. Всё, что я хотел, это рухнуть на кровать и уснуть на неделю.

На улице царила морозная ночь. С чистого неба холодно светили яркие звёзды и жёлтая луна. А чуть в стороне от выхода из подвала топталась троица миловидных девушек. Они были разодеты в меха, ярко накрашены и звонко щебетали между собой. И на них косо падал ядовито-зелёный свет, идущий из окна клуба, в котором грохотала танцевальная музыка.

Мой безразличный взгляд скользнул по девушкам, и я потопал к дороге, устало опустив голову.

Но вдруг раздался музыкальный голос одной из цыпочек:

— Хм… как некультурно. Ты даже не поздороваешься со своей старой знакомой?

Я скосил глаза и вперился недружелюбным взглядом в насмешливое лицо говорившей. Кажется, я правда где-то её видел. Ровные белые зубки, курносый носик, манящие губы и васильковые глаза. Твою мать, да это же та самая фея из салона красоты! Недавно она меня вместе с дядей привела в кабинет главной феи. Какого дьявола она здесь делает? И видела ли мой бой? Сейчас девушка была по другому одета и накрашена, поэтому я сперва и не узнал её. А вот теперь признал. Надеюсь, узнавание не отразилось на моём лице, а то это было бы очень некстати.

Я быстро отвернулся, ускорил шаг и хрипло пробурчал:

— Вы меня с кем-то перепутали.

— Нет, это Арам тебя с кем-то перепутал, — многозначительно бросила мне в спину фея, подтвердив мои подозрения. Она видела мой бой и всё, что после него происходило. И эта сука прекрасно знает, что я не совсем простой квартерон. Ведь в том кабинете в салоне красоты одна из её товарок попробовала мою кровь.

Да что же сегодня за ночь-то такая! Беды валятся на меня как из рога изобилия! Что теперь будут делать фея с такой информацией? Она же знает, что Арам соврал.

Мой мозг принялся взвинчено прокручивать различные варианты развития событий, а ноги всё дальше уносили меня от трижды проклятого клуба и его обитателей. Чтоб они все вместе в тартарары провалились! А тут ещё появился виновник львиной доли моих злоключений. Знакомый мерседес плавно остановился возле бордюра, мягко урча мотором, словно довольный кот. Я резко открыл автомобильную дверь, будто хотел оторвать её, а затем плюхнулся на переднее пассажирское сиденье. И сразу же наградил инквизитора яростным взглядом, за которым последовал не менее яростный скрип зубов.

Константин же нажал на педаль газа и безмятежно проронил:

— Ты какой-то нервный.

— Нервный? — опешил я от его наглости. И даже онемел на пару секунд. Но зато потом я, почти не контролируя себя, вывалил на его прилизанную голову почти все свои проблемы, щедро сдобрив их отборным матом и экспрессивными жестами. Инквизитор узнал и о смерти моего дяди, и о феях, и об Араме, и о Великом нейтралитете. И на всё это великолепие Константин отреагировал только тем, что хмыкнул.

— Что, млять, «хм»?! — проорал я охрипшим голосом. Моя грудь ходила ходуном, а замотанные бинтами ноги снова начинали болеть.

— Успокойся, — посоветовал мне инквизитор, ровно вдыхая табачную вонь, пропитавшую салон тачки. — Давай по порядку. Ты щепку видел?

— Видел. Она была сегодня на арене, — нехотя произнёс я, стараясь успокоиться. Положил ладони на колени, откинулся на спинку сиденья и расслабил мышцы.

— Отлично, — прошептал себе под нос Константин, задумчиво нахмурив лоб. — А о феях не волнуйся. Я возьму их на себя. Они никому не расскажут о том, что Арам солгал.

— Надеюсь, — буркнул я.

— Меня больше интересует твоя кровь. Она действительно так сильно отличается от обычной?

— Ну, не знаю, — заюлил я, проклиная себя за несдержанность. Инквизитор узнал слишком много того, чего мне не следовало говорить.

Собеседник покосился на меня, но не стал развивать эту тему. Он задал мне следующий вопрос:

— Теперь Великий нейтралитет. Что именно сказал тебе патриарх?

— Я чту пакт о Великом нейтралитете, — повторил я слово в слово реплику вампира. — Вы знаете что это такое?

— Нет, — проронил борец с монстрами и погладил подбородок, заросший седой щетиной. — Но, по-моему, я где-то читал о нём. В каком-то древнем фолианте. Сегодня найду его и посмотрю.

— Вы мне расскажите о том, что узнали? И без этих ваших баш на баш? — осведомился я, хмуро глядя на мужчину. С него станется опять взять с меня какое-нибудь обещание.

— Расскажу, — удивил он меня. — А ты скажи мне вот что… Дракон. Ты видел его сегодня? Вы говорили?

— Угу. Но совсем немного. Перебросились парой слов — и всё, — соврал я, решив оставить при себе бредни гнома. Я и так сегодня наговорил больше, чем по пьяни. А лучше вообще перевести тему от греха подальше. — Константин, мне сегодня не хило так досталось. Веркот чуть не лишил меня ног и едва-едва башку не вскрыл. А орк-крокодил почти кишки мне выпустил. Так вот…