Проклятый скиталец (СИ) - Шульц Марк - Страница 20

     На меня вновь напала давящая тоска. Саволлу я знал лет пять, а может и больше. Многое случилось за это время, многое забылось. В том числе и та злополучная история с подделкой рекомендательных писем. Дело тогда казалось плевым. Всего-то и нужно было – написать разным почерком три письма, а одно заслужить. Проблема была лишь в печатке, которая заверяла достоверность писем. Ее, проблему эту, решили самым простым способом – мы пробрались на склады и попросту украли печатку. Вот только все оказалось куда запутаннее, чем могло показаться. Печаток было несколько видов, а так как мы не знали какая именно должна быть, взяли первую попавшуюся. Это и стало фатальной ошибкой. Когда старик узнал об этом, он не стал устраивать скандал или разнос всего и вся. Он лишь сказал: «Отработаешь все убытки, которые возникли из-за тебя. В свободное время, конечно.». Целый месяц я работал в шахтах. а после, вместе с Саволлой таскал грузы в восточных районах подконтрольных торговой гильдии…

     При воспоминаниях об этих временах меня пробил озноб.

     Делать было нечего. Я по-прежнему ошивался то тут, то там в надежде натолкнуться хоть на что-то, что могло помочь в нелегкой ситуации, ну или хотя бы подтолкнуть на мысль о решении возникшей «проблемки». Вот только надеждам моим не было суждено сбыться.

     Солнце уже дано скрылось уступив место яркой луне, а я даже заметить не успел, как ночь вступила в свои права. Патрули в сильной спешке начали сдавать свои смены, из «крысиных» нор выползли «алхимики», торговцы «пылью» и прочей запрещенной дрянью, квартал красных фонарей зажег свои огни… А я неспешным шагом плелся в сторону «Кабинета». Несмотря на поздний час, на улицах было оживленно. Отовсюду горланили различные песни, веселые и грустные, в переулках валялись в усмерть ужравшиеся работяги, возле которых то и дело крутилась различная шантрапа, и в воздухе витало что-то необычное, что-то навевающие одновременно веселье и тоску.

     Путь мой то и дело преграждали различные сценки практически безудержного кутежа и распутства, однако добрался я все же быстро и без проблем.

     Вот он – трехэтажный, здоровенный особняк, принадлежащий незабвенному вояке… Вход открыт, повезло. Значит, хотя бы немного денег получу, уже не плохо. Поднимаюсь на третий этаж, прохожу поворот… И слышу голоса.

     Старик, как и обычно восседал на своем «троне», однако был он не один, компанию ему составлял Дюран. Тот сидел напротив, вяло ведя беседу с хозяином. Впрочем, своим появлением я отвлек все внимание на себя.

     «Мд-а, неловко получилось…»

     – Прошу простить, не знал, зайду зав… – Начал я извиняться, склоняя голову в качестве приветственного жеста.

     – Не стоит. – Прервал меня Дюран. – Мы уже закончили. – После этих слов блондин начал подниматься со своего места. Кстати, «второе» лицо города был одет в мощный пластинный доспех, по верх которого был натянут алый сюрко с вышитым на нем гербом рода Д`Аля. Вся конструкция по малейшим прикидкам должна была весить немало и нехило так сковывать тело. Однако, если судить по тому как советник ловко и быстро сменил свое положение, не очень-то ему доспех и мешал.

     Направляясь к выходу, Кристоф обвел меня оценивающим взглядом, а после, как бы невзначай, сказал старику: «Кажется я знаю, кого можно определить в помощники», на что сам Старик не отреагировал, от слова совсем.

     Как только светлая макушка грозного блондина скрылась из поля видимости, я без всякого разрешения подошел к стариковскому столу, занял гостевой стул, на котором прежде восседал советник, и начал выжидать, о чем мне собирается поведать «начальство», а судя по виду, поведать было о чем. Правда, Старик не спешил. Он сидел, прикрыв глаза рукой, параллельно массируя весок и что-то тихо бурча себе под нос.

     – Старик – Решил я отвлечь уставшего от всей этой кутерьмы распорядителя. Тот, слегка оживился, медленно перевел на меня взгляд, на котором так и читалось: «Ну чего тебе?». На разговор он не был настроен, но мне еще жить как-то нужно, а потому я быстро вспомнил про «второе» счастье. Наглость то бишь. – Слушай, понимаю, тебе сейчас спать бы завалиться, а не на меня время тратить, но ты сам сказал: «Не рассчитанным никто не уйдет».

     – Я такое говорил, да? – Выпрямившись, он цокнул языком, расправил плечи – Эх… Ну и хер с тобой. Все равно я тебе отложил. – Порыскав, у себя под столом, он выудил мешочек средних размеров. – На, держи свои честно нажитые.

     – Благодарю. – Принимаю получку и тут же цепляю ее за пояс. – Старик, а о чем там Дюран говорил? Да и вообще, что он тут делал?

     – Что делал, о чем говорит… Может тебе еще интересно зачем он срет? – Монотонно произнес Старик. Мд-а, видать сил совсем у человека не осталось, надо бы его в покое оставить.

     –Понимаю, тогда не буду тебя более томить… – Я хотел было встать, но резко был остановлен.

     – Обожди. Посиди-ка.

     – А? – Уставился я на него с немым вопросом.

     – Ты не обращай внимания на ворчливость, с этой толпой кто-угодно волком на луну завоет. У всех одна проблема, но выслушивать приходится каждого, а это... В общем, сам понимаешь. – Он помахал рукой будто отгоняя муху. А после как-то резко сменил тему. – Ну как тебе сегодняшнее представление?

     – Представление?

     – Ну а как это еще назвать? Наш доблестный комендант на пару с советником решили на струнах моих нервов, целую симфонию сыграть. Прям как на какой-нибудь сраной арфе! Будто до этого проблем мало было… Пить будешь?

     – Ты ж сам с меня слово взял.

     – О, вот это правильный настрой! Уважаемо. И раз так, то надеюсь тебя не затруднит мне просто так компанию составить, а то в одиночку нажираться, это уж совсем… Ну, заодно малость впечатлениями поделишься, а то я уже затрахался весь день одно и тоже слушать! И что самое хреновое, отвечать приходилось также – одними и теми же словами. – С этим Старик встал со своего седалища и, разминаясь, бодрым шагом направился в сторону выхода…

     Вернулся тот минут через десять с небольшим бочонком наперевес и кружкой в руках. Быстро, почти не глядя, играючи, он вскрыл бочонок, зачерпнул бодрящий напиток и, садясь обратно, пригубил первую.