Я разве похож на аристократа? Том 4 (СИ) - Романов Илья Николаевич - Страница 45

— Госпожа, мне нужно… — обратился к ней престарелый мужчина, одетый в белоснежный халат — целитель клана.

— Пока мой муж не придёт, вы ничего с ним не сделаете. — безоговорочно ответила она, сжав в руке синий платочек, подаренный Юдзеном в этот день. Её более не заботил приём и гости, с которыми она желала поговорить… Всё это стало для неё пустым.

Дверь лазарета открылась, привлекая всеобщее внимание, ведь у сторожащих её бойцов был прямой приказ — никого не впускать!

С трудом подняв головы, Саори и Натсуми увидели зашедших в помещение отца и полуголого Широ с Минами на плече… Появление мальчишки их мимолётно удивило, но потом это чувство пропало и они стали просто ждать, что будет дальше…

Вот только их мать не разделяла подобных чувств. Увидев Хакагурэ, она, словно фурия быстро поднялась со своего места и приготовилась к бою! Её руки сжались в кулаки, а взгляд вспыхнул синевой, давая понять, что она Владеющая стихии воды.

— Что он здесь делает?! — прорычала она, с трудом сдерживая вырывающуюся наружу ярость. Появление того, кто приходится братом убийцы её сына, очень злило женщину.

Но стоило ей переместить свой взгляд на плечо юнца, она увидела бессознательную Минами. Сила забурлила в ней с утроенной мощью, а сама она готовилась разорвать мальчишку и убийцу Юдзена!

— Мама… — тихо позвала её Натсуми.

— Мам… — вторила ей Саори, всхлипнув.

Не обращая внимания на гнев своей жены, Ватари подошёл к телу своего сына и посмотрел на его лицо. Чувство утраты и потери с новой силой овладело его душой и сердцем… Его наследник… Опора и будущее…

— Минато, — обратился он к целителю. — Найди для девушки чистую постель и окажи помощь. — отдал Ватари приказ.

Услышав его слова, престарелый мужчина поклонился, а женщина набрала в лёгкие воздух, готовясь разразиться гневной тирадой… Но только Ватари посмотрел в её глаза, как вся злоба испарилась из неё…

Забрав тело Минами, целитель под внимательным взглядом юноши положил её на недалеко стоявшую кровать. Затем, его руки засветились зелёным светом и он стал проводить осмотр.

Не заметив в действиях мужчины какого-либо подвоха, Арлекин кивнул и двинулся к кровати Юдзена. И чем ближе он подходил, тем острее и гневнее становился взгляд госпожи Кояма.

— Зачем они здесь? — с трудом сдерживая рык, спросила она своего мужа.

— Ты знаешь, что Минами бы никогда подобного не сделала. — ответил Ватари.

— Вера и факт — разные вещи, Ватари! Она убила нашего сына! — сорвалась она на крик, вновь заслужив острый взгляд мужа, заставивший её стушеваться.

Не обращая внимания на слова и разборки семьи Кояма, Арлекин подошёл к кровати Юдзена и спокойно обратился к Натсуми:

— Не могла бы ты…

Взглянув на него, девушка поняла, что мешает и, с трудом кивнув, поднялась с колен, отходя от кровати.

— Кояма-сан, — посмотрел он на мужчину, получив в ответ потухший взгляд. — Я вряд ли когда-нибудь прощу вас за произошедшее предательство, — удивил он двух сестёр, но не жену. — Но вы дали мне время на раздумье, а слова, которые когда-то сказал ваш отец, заставляют меня думать не только о себе… — посмотрел он на бессознательную Минами, а увидевшие направление его взгляда члены семьи Кояма, последовали за ним. — Поэтому, ради возможного будущего для тех, кто будет жить в этом мире… Я хочу дать шанс.

«Для тех, кто будет жить в этом мире?» — пронеслась недоуменная мысль в головах четы Кояма… И лишь Саори осознала сказанное.

Закончив говорить, Арлекин посмотрел на Юдзена, а затем положил свои руки на его грудь и закрыл глаза. Сейчас от него требовалось невозможное… Не просто исцеление, которое далось ему с трудом в случае с Отомо Юрико… А нечто большее… Находящееся за гранью возможного.

Он стал падать во тьму своей души, уходя всё дальше и дальше… Туда, откуда многие желающие просвещения, не могли найти пути назад. Будучи в Далай-лам, он видел монахов, которые слишком глубоко уходили в себя и не возвращались, оставаясь лишь оболочками в этом мире.

Он чувствовал, как тьма обволакивает его, словно тёплое покрывало… Сон и желание отдохнуть стало давить на его душу и сознание, обещая покой и умиротворение… Но Адам продолжал тонуть, уходя на самое дно.

«Второй раз я вижу, как Адам Фрост идёт на риск. — прозвучал голос Всадника, эхом отдавшийся во тьме. — И второй раз я удивляюсь этому. Храбрость вкупе с идиотизмом? Или же истинное желание силы и спасения? — продолжал говорить первый среди братьев, а затем тьма покрылась рябью и Арлекин услышал громоподобный рёв. — Удиви меня вновь, смертный!»

Арлекин желал ответить… Бросить свою очередную шутку или рассмеяться… Но слова не вырывались из его рта… Он ощущал безмерную пустоту, желающую забраться в его душу и поглотить её, оставив лишь пустую оболочку, как это было с множеством наглецов, посмевшими зайти так далеко.

Чувство страха и доля отчаяния стали овладевать им, желая сломить волю и дух… Ведь ни один смертный не способен противиться пустоте и тьме, что в ней обитает… Вот только, Арлекин был не один.

— Чума и Хаос. Лишь они несут изменение и преображение, снимая границы невозможного. — с трудом прорычал он, продолжая тонуть во тьме, а сказанные им слова, прозвучали и в белоснежном помещении лазарета, сильно удивив всех находящихся в нём.

И только он их произнёс, как вдруг его душа вспыхнула тёмно-зелёным пламенем, озаряя пустоту и прогоняя тьму, окружавшую его. Арлекин чувствовал жар этого пламени, которое забрало множество душ смертных. Он ощущал боль, которая пронизывала его и нарастала с каждым мгновеньем. Но лишь это пламя свободно сделать то, что когда-то произошло… На том стадионе, в одну из тёмных ночей.

Терпя адскую и невыносимую боль, пожирающую его душу, он сжал кулаки и собрал в них всю силу тёмно-зелёного пламени, а затем возжелал вырваться от тьмы…

И его желание было услышано. С мощным рёвом, Чума и Хаос вырвались из слабой и ничтожной души смертного, выжигая всё на своём пути и открывая проход назад.

Открыв глаза, Арлекин увидел перед собой тело Юдзена, а затем медленно оглянулся по сторонам, чтобы столкнуться с полными ужаса и страха глазами семьи Кояма.

И их страх был понятен. Всё тело юноши было объято тёмно-зелёным пламенем, обволакивающим его, словно покрывало. Кроваво-красные глаза пылали, будто два горящих огня, не оставив зрачков. Белоснежные волосы отросли до плеч и вздымались, словно под порывом ветра. Руки Широ были опалены до локтей… Кожа, мясо, сухожилья… Всё это поглотило тёмно-зелёное пламя, оставив лишь кости.

Посмотрев на свои конечности, Арлекин не чувствовал боли, лишь мимолётное удивление и не более. Он понял, что Чума и Хаос ещё сильнее выжгли его душу, забрав себе частичку смертного, желающего силы…

— Все мы когда-нибудь умрём… Да, Ворон? — тихо пробормотал он, думая, что его никто не услышит. И потому, он не заметил, как изменились лица Натсуми и Саори, после его слов.

Нахмурившись, он посильнее надавил на грудь Юдзена, а затем отдал тёмно-зелёному пламени приказ — Вернуть то, что было утрачено.

Помещение лазарета задрожало, словно произошло мощное землетрясение. Металлические стулья и столики попадали на белоснежную плитку, а лежавшие на них медицинские приборы разбросались по полу. Стёкла помещения задребезжали, грозясь в любую секунду разлететься на множество осколков. Даже сам воздух задрожал, буквально наполняясь мощью и силой Всадника. И от этого, находящиеся внутри целитель, жена и дочери Кояма Ватари, попадали в обморок, а Ватари с трудом держался в сознании…

«Да кто же ты такой? Широ…» — раздалась шокированная мысль в его голове.

Тёмно-зелёное пламя, окружающее Арлекина, вспыхнуло с утроенной силой, а затем втянулось в тело Юдзена. Землетрясение и давящая аура исчезли, оставив после себя лишь беспорядок… И только двое человек, находящиеся в сознании, смотрели на тело юноши, грудь которого сделала первый вдох.

Не веря в увиденное, Ватари будто оживился и мигом поднялся с колен. Подбежав к своему сыну, он, затаив дыхание, всмотрелся в его лицо и через секунду увидел, как тот открыл глаза и мутным взглядом, посмотрел на ошеломлённого отца.