Королевство смерти - Филипс Джадсон Пентикост - Страница 42

- Говорю тебе, они еще и подойти не успеют, а он уже все будет знать. Прежде чем они окажутся на месте, девушку спустят в океан с камнем, привязанным к ногам. Я скажу тебе и кое-что еще, Мейсон. Скорее всего, он знает, что мы с тобой разговариваем. Он будет знать, куда ты отправишься отсюда. Он будет знать, поедешь ты к нему или нет.

Мейсон сузил глаза:

- А после того, как меня там прикончат и убьют Эприл, ты и дальше будешь держать язык за зубами, не так ли, Макс? Ведь ты не захочешь, чтобы кто-нибудь узнал о делах рук твоих.

- Послушай, Мейсон, ты должен меня понять. Я...

- Я понимаю тебя, Макс, от А до Зет! - Мейсон с силой перевел дыхание. - Передай мне под столом свой револьвер. А теперь - маршрут!

5

Маршрут был указан совершенно точно. Миновало четыре часа пополудни палящего душного дня, когда Мейсон достиг точки, от которой, как он прикинул, до дома Мадженты в Саут-Джерси оставалось не больше мили. Прежде чем пуститься в путь в своем "фольксвагене", он тщательно проверил весь маршрут.

Связался он и с клиникой на Двенадцатой Восточной улице. Мисс Шанд покинула ее вскоре после его посещения Лауры. Она попросила передать Мейсону, что направляется в "Беркшир", - на тот случай, если он позвонит.

В "Беркшире" его постигла неудача. Присутствие в маленьком холле отеля Эприл Шанд, конечно, не осталось бы без внимания. Но никто ее тут не видел. Ответ был ясен: до того, как она вошла в отель, ее перехватили люди Мадженты.

Последней возможностью оставался "Уолдорф". Но там ему сообщили лишь, что мисс Шанд нет в номере и что она не разрешила сообщать ни где находится, ни когда вернется. От ее имени может говорить мистер Грингласс, но и его нет на месте.

Из своей квартиры Мейсон позвонил в гараж, попросил заправить машину и выгнать ее на улицу. Затем сел за длинный узкий стол с пишущей машинкой и набросал письмо с инструкциями своему адвокату - на тот случай, если он бесследно исчезнет, станет жертвой автокатастрофы или его постигнет неожиданная смерть, - позаботиться о Лауре Трасковер. Услышав тихое поскуливание, он посмотрел на обеспокоенного Муггси, сидящего у его ног.

- Твое будущее тоже надо обеспечить, старина, - сказал он и приложил деньги на Муггси.

После чего Траск написал письмо Даниэлю Дж. Гебхардту, начальнику следственного отдела Портовой комиссии. Текст он начал с краткого изложения своего разговора с Максом Уолтером, в который трудно было поверить. И продолжил:

"Я пытался разрешить эту ситуацию с помощью своего интеллекта, мистер Гебхардт, - хотя знаю, вы считали, что его решительно не хватает. Я не могу понять и принять мир насилия и жестокости, в котором очутился два дня назад. Я знаю только факты - что моего брата довели до состояния, в котором он убил четырех человек и, в свою очередь, погиб сам. Страшная смерть постигла двоих невинных детей - из-за мести. Я видел, как под многотонным грузом металла погиб ваш обаятельный молодой сотрудник. Мне объяснили, что в нашем распоряжении есть лучшее из того, чем располагают силы охраны закона. Мой интеллект подвел меня, мистер Гебхардт. Он должен был заставить прийти к вам, отказавшись от поездки в Джерси, - или, по крайней мере, до нее. Но может, именно он и послал меня в дорогу - без предварительной встречи с вами. Коль скоро ты в Риме, то и веди себя как житель Рима. Если Рокки Маджента и не относится к числу благороднейших римлян, это он - самый могущественный.

Меня не пугает возможность смерти. В армии я уже привык цепенеть от страха. Вся эта история настолько нереальна, что я вообще ничего не чувствую. Сдается мне, я должен пойти на риск ради Эприл Шанд - и еще ради бухгалтеров! Желаю вам удачи, мистер Гебхардт. Я понимаю, мои слова звучат легкомысленно. Я надеюсь, что удача позволит вам прихватить Микки Фланнери и Рокки Мадженту - пусть даже по сфабрикованному обвинению по неуплате налогов с доходов сомнительного заведения на Сорок второй улице. Кроме того, надеюсь, справедливое возмездие настигнет и настоящего негодяя - моего приятеля Макса Уолтера.

Итак, я отправляюсь в путь за Рокки Маджентой!

Всего вам хорошего, мистер Гебхардт.

Мейсон Траск".

Мейсон задумался, как ему незаметно отправить письма. Если Уолтер был прав, с него не спускают глаз. Пока он обдумывал ситуацию, до него из-за двери донесся звон мусорных контейнеров, которые собирал управляющий.

Мейсон открыл дверь, и мистер Расмуссен уставился на него:

- О, мистер Траск, как я вам сочувствую. Я читал в газетах...

- Сделайте мне одолжение, - прервал его Мейсон. - Я должен уезжать. Совершенно неожиданно. Не могли бы отвезти Муггси к ветеринару? К доктору Кардинеру?

- Конечно, мистер Траск. Как только скажете.

- Когда закончите работу. И не могли бы по пути бросить эти письма?

- Все, что угодно, мистер Траск. Поводок...

- Я оставлю его на стуле за дверью.

Снова оставшись один, Мейсон нагнулся, взял Муггси на руки и уткнулся лицом в холодную собачью мордочку.

- Спасибо за все, Муггси. Скрести за меня лапы на счастье. Ладно?

Вот так. Гебхардт получит письмо завтра. Когда на все вопросы жизни и смерти будут получены ответы.

В своем "фольксвагене" Мейсон преодолел последнюю милю и, повернув, миновал массивные каменные ворота усадьбы, которую мог позволить себе в эти нелегкие времена только Маджента.

Мейсон заехал на овальную стоянку справа от парадных дверей дома из серого камня, стены которого были оплетены плющом. До него донесся ровный гул, и он понял, что недалеко шумит океанский прибой.

Разогнув ноги, Траск выбрался из машины. Правую руку он держал в кармане пиджака, сжимая рукоятку револьвера Уолтера. Мейсон уже был почти у входных дверей, когда краем глаза уловил легкое движение за густой, аккуратно подстриженной живой изгородью, окаймлявшей дорожку. За ней, скорчившись, находился человек, который явно хотел укрыться от взглядов. Мейсон ощутил или ему показалось, что у него встали дыбом волосы на затылке.

Он неторопливо прошел к парадным дверям и позвонил. Никакой реакции. Траск слегка повернулся, стараясь не показывать, куда он смотрит. Человек, пригнувшись, продолжал сидеть за живой изгородью. Мейсон снова позвонил, но опять ничего не произошло. Ладонь, сжимавшая револьвер в кармане, была влажной от пота.