Магическая таверна (СИ) - Мещерская Татьяна - Страница 19

— Ничего, что я вас слышу? — поджав губы, поинтересовалась я. — Что вам от меня надо?

Мой голос звучал удивительно холодно, словно не стучал пульс в венах пойманной птицей, не немели от ужаса губы. Я чуть прищурилась, инстинктивно принимая выражение лица, которое видела у Даэля. Молча смотрела на мужчину в чёрном и тот вновь обратил взгляд на меня. Глаза у него были, к слову, светло-голубые, почти прозрачные.

— Хм. Магиня, неучтённая. Магия, скорее всего, огня, — произнёс он тоном, словно это всё объясняло. — Связь с драконом пока слабая, ты же человечка, иномирянка. Проведём ритуал и будешь как новенькая.

Я покосилась на Эйлин, на лице которой расцветала счастливая улыбка. Вот так, в паре кратких фраз совсем с иным эмоциональным оттенком умещалось: «Ты важна, Ника». И ведь не врала, наглая! Действительно важна. Только важность эта для меня ничем хорошим не обернётся. Потому что, во-первых — я не желаю участвовать в чужих войнах и во-вторых — испытываю отвращение, когда меня используют в тёмную, спасибо Стасу. Но временно решила промолчать, пусть мужчина полностью выскажется.

— Идём, покажу как мы здесь устроились, — тем временем произнёс он и зашагал в центр поляны, ни капельки не сомневаясь, что все следуют за ним.

Я пошла, внимательно запоминая лагерь. Плотной кучкой в центре стояли высокие шестиугольные палатки, натянутые на шестах. У входа в каждую были воткнуты в землю флаги. Особенно приковывали взгляд узкие штандарты напротив одной из них: два вертикальных полотна ярко-зелёного цвета с золотой каймой по краю и золотым непонятным символом в середине. Символ показался знакомым. Я видела такой совсем недавно! Сосредоточившись, я припомнила где. Посмотрев на грудь вышагивающего рядом Найтеса убедилась, что точно: застёжка фибула на его плечах повторяла очертания символа. Оу, так он не просто колдун, а некого знатного рода, со своими гербом и регалиями? Понятно, почему потеряла голову бедная Эйлин: девочек такое впечатляет, уносит фантазиями. А тут ещё мужчина красив, галантен, ухожен. Хотя, как по мне, то его вид для лесной поляны слишком вычурный. Он кажется здесь чужим и неуместным.

— Я вижу, ты сравниваешь узор, Ника, — отреагировал на мой взгляд Найтес и я поспешно отвела глаза.

— Я не сильна в геральдике.

— Конечно. — Колдун улыбнулся легко, но не снисходительно. — Я объясню. Этот символ читается на эсшаорском как «Свобода». Мы называем себя Вольной Лигой. Наша цель уйти от господства драконов и организовать свой порядок. Тут со мной колдуны и ведьмы, которые поддерживают эти взгляды. В общем, нас можно также звать и независимым ко́веном[10].

Угу. Отщепенцы значит. Ренегаты и борцы. Вот мне повезло-то! Должно быть, на лице у меня отразилось истинное отношение к ситуации, потому что взгляд Найтеса посуровел.

— Не стоит так сразу отказываться. Ты в нашем мире всего два дня.

— Три.

— Не влияет. Видела ли ты достаточно, чтобы делать глобальные выводы? Конечно, нет. Всё, что тебе известно, ты узнала от драконов. Они умеют быть убедительными, особенно впечатляют юных дев.

Щёки у меня вспыхнули румянцем, я рухнула в поцелуй, который произошёл между мной и Даэлем ночью, и Найтес довольно улыбнулся, считав реакции.

— О, эти порозовевшие щёчки, приоткрывшиеся губки и прелестное смущение на милом личике, — проворковал он. — У тебя, девочка, явное чувственное расстройство от драконов.

— Это для вас расстройство, а для меня радость, — пробормотала я, однако ведьмак как не слышал.

— Так как же он проник в твоё сердечко? Прикосновения? Поцелуй? На кого из них ты запала? — насмешливо пропел он. — А ведь мужчины в темноте все одинаковы.

В его тоне звучала издёвка. Вот гад!

Глава 6. Выбор

— Магия — это не нарушение законов природы, как думают некоторые, — вещал Найтес, ведя меня по лагерю дальше.

На нас смотрели, я чувствовала, что меня с любопытством разглядывают, однако близко из постоянных обитателей лагеря к нам никто не подходил и признаков беспокойства от наличия внезапно появившейся из леса девушки тоже никто не выказывал. Парочка молчаливых ведьм, вышедших встречать нас с Эйлин вместе с Роскарио молча удалилась, так не проронив ни слова, зато сама рыжая девушка следовала за Найтесом попятам, не сводя с него влюблённого взгляда. Прилипла намертво. Я, правда, не понимала, что она в нём нашла, но о вкусах не спорят. Найтес же, после того как я не отреагировала на двусмысленное высказывание о драконах, вроде бы успокоился, перестал ехидничать и с большим удовольствием взялся говорить о магии, посвящая меня в азы. Ему явно нравилось, настолько он разошёлся. Я слушала, так как чего-чего, а лектор из него вышел отличный. Рассказывал интересно, не отвлекаясь на постороннее, только дельные вещи. И вообще, переключившись на сугубо научную стезю Найтес стал вполне выносим. Хотя время от времени мне чудилось, что он бросает на меня загадочные взгляды. На Эйлин при этом он обращал внимание не больше чем на дерево.

— Я знаю, в твоём мире есть такая наука физика и она находится в прямом конфликте с принятием волшебства, как и любого чуда, напрочь отрицая существование магии, а мы в Эсшаоре не просто верим в неё, мы ей живём. Магия — это альтернативные законы. И она, и ваша физика держатся на структурном понимании реальности: есть А, есть В и они влияют друг на друга. Только вот то каким образом влияют и вносит центральную суть. В Лонгании упорно считается, что магия в любом виде может использоваться для обмана людей. Все владеющие ей — это шарлатаны. В лучшем случае, люди «не в себе», а вот физика другое дело! Это же наука. А чем наука отличается от деяний волшебников?

— Может быть способом воздействия на мировоззрение, — сухо проговорила я.

— О, сейчас ты скажешь, что наука объективна, неотъемлема от развития, а магия есть суть сверхъестественное, где нельзя потрогать, — обрадовался Найтес. — В этом плане физика, конечно, более приятная штука. Почти все явления ей изучаемые можно трогать, тогда как магия эфемерна. А людям необходим тактильный контакт, дабы убедиться в реальности.

— Вы много знаете о моём мире, — ушла от прямого ответа я.

В душе коварным образом встрепенулась надежда: может, спросить Найтеса о способе вернуться домой? Он наверняка знает. Но, посмотрев на тонкие, охваченные пылом беседы черты мужского лица, я отбросила эту мысль. Не скажет. Пусть лучше просто говорит о Земле.

— Конечно, глупая человечка! — Найтес всплеснул изящными холёными кистями, в облаке кружев.

Пока мы шли по поляне, он всё время укладывал их, расправлял манжеты с любовью и тщательно. Выравнивал, и я подробно разглядела богатое шитьё, выглядывающее в декоративные прорези на широких рукавах. Рассмотрела даже цветную контрастную подкладку, виднеющуюся по краю.

— Я изучал многие миры, прежде чем вывел собственную концепцию. Прежде чем понял, как хочу всё устроить здесь, в Эсшаоре. Я взял лучшее от многих их них.

— Понятно, — пробормотала я.

Спорить на эту тему не хотелось.

Сердце опасливо сжалось, настолько фанатичный огонь мелькнул в глазах Роскарио. Я даже отшагнула от него на всякий случай.

— А можно не звать меня человечкой? — встречно выдвинула претензию я. — Звучит унизительно. Словно вы о комнатной собачке говорите.

Найтес звонко рассмеялся, запрокидывая голову.

— Это не оскорбление, Ника. Это твоя расовая принадлежность.

— А вы все здесь, на поляне, разве не люди?

— Люди… В каком-то смысле.

Голубой глаз блеснул на меня нескрываемым удовлетворением. Интриган! Кто-то кроме лекций о магии обожает напускать туману.