Рожденные в СССР. Часть Первая. Пришествие (СИ) - Коруд Ал - Страница 37

— Ага, свобода их хваленая. Особенно она здорово проявится, если ты не дай бог начнешь открыто наезжать на ЛГБТ. Паша, в какой-нибудь Швеции тебя за такое посягательство в прямом эфире четвертуют! Эти меньшинства на самом деле страсть какие экстремисты. Лично там с людьми, которым они карьеру закрыли, беседовал. Сам прифигел с такой необузданной толерантности.

— Толик, твой аргумент против правил, настоящий удар под дых, — засмеялся в ответ Павел.

— Вот видите, — тут же взбеленился бородач, — даже ваш товарищ подтверждает большую свободу в демократическом обществе! Свобода передвижения, обмена информацией, инвестициями. Здесь совок проигрывает на пять порядков разом! Нельзя запланировать абсолютно все, должен быть свободный рынок, который сам отрегулирует спрос и предложение, — Марк пересказывал либеральные бредни начала девяностых, как по писаному. Как будто не было последующих десятилетий, полностью развенчавших давно устаревший миф советских восьмидесятников. Холмогорцеву даже стало интересно — неужели он сам это верит? Или продолжает играть некую роль? Степан знал точно, что центральное ТВ на своих дебильных политических шоу щедро оплачивало роль назначенным «врагам народа». Туда даже целая очередь собиралась. Рассказывали, что непримиримые противники в студии, они потом вместе бухали в буфете. Так сказать, обмывая полученные гонорары. Лохи же перед телевизором свято верили, что в студии все взаправду.

— Вы, дражайший, несете, полную ахинею, впрочем, как и ваши соратники, — живо откликнулся на каверзный спич рыжий. — Как «свободный» рынок в России работает, мы на собственной шкуре испытали. Рынок сам по себе ничего не решает.

— Что может хорошего выйти у потомков совка?

— Дело не в этом, а в непонимании сути постиндустриальной экономики. Она уже давно почти полностью плановая. В каждой крупной корпорации имеются собственные плановый и рекламные отделы. Их задача просчитать и далее стимулировать реальный спрос, а также вычислить потенциального потребителя. То есть сам спрос зачастую не угадывается, а создается на ровном месте. Выбираются конкретные тренды для раскручивания и продажи. Не было бы этого, мы постоянно наблюдали бы постоянный кризис перепроизводства. Мы же на поверку видели, что все больше и больше людей вовлекаются в так называемый «потребительский рай». Вспомните хотя бы нашу страну до начала кризиса. Доступные кредиты, стимулирование роста зарплат и дешевого предложения из Китая. Непрерывный забег по торговым центрам за новыми шмотками, гаджетами, услугами, нескончаемый и ведущий человечество к гибели.

— Это почему к гибели? — вмешался в беседу Степан. Вроде бы бесполезный поначалу разговор навел его на неожиданные мысли.

— Это же так банально, сударь! Ресурсы, — веско ответил Анатолий. — Земля, к сожалению, имеет конечные ресурсы, и потребительская пирамида когда-нибудь должна была обязательно схлопнуться. Буржуазные правительства так и не сподобились сделать хоть что-нибудь для остановки общего бега в никуда. Вы в курсе, как обстоят дела с экологией в Китае? Что он по всему миру скупал все имеющиеся ресурсы? Африка, Латинская Америка, да и из нашей Сибири круглый лес вывозился эшелонами. При полном, кстати, непротивлении властей. Кому охота ругаться с первой фабрикой мира? Вот в ней, кстати, планирование производства точно имеется. Экономика регулируется и контролируется под чутким руководством партии. Огромный муравейник с четким распределением всего и вся.

— Итоги взявшейся ниоткуда пандемии также не в пользу «свободного мира», — пробормотал задумчиво Степан.

— Вы что-то знаете? Я провалился сюда в марте двадцать первого, — заинтересованно обернулся Анатолий.

— Видел не так давно одного занятного субъекта. Он из декабря двадцать первого. Похоже, дела там полный швах. Люди разбегаются из городов, государство начинает разваливаться.

— Интересно. Поэтому мы стали валиться сюда?

— Паша, а ты догадливый!

— Это не моя гипотеза, — блондинчик был серьезен. — Возможно, наш мир погиб, и нас прислали сюда, чтобы дать уже этому второй шанс.

— Да ладно! — бородач едко хихикнул. — И что мы можем здесь сделать? Давать умные советы Политбюро, как в тех глупых книжках о прогрессорах! Товарищ Брежнев, подвиньтесь! Здесь наверху, думаете, совсем дураки работают? Да клали они на ваши советы с большим прибором! Мне лично, вообще, совок ни разу неинтересен. За границу нас так и так не выпустят, так что поищу тепленькое местечко и отсвечивать не буду. Все равно рано или поздно совок развалится, тогда и потолкуем.

Холмогорцев с интересом глянул на Марка Васильевича, так он всем представлялся. Не этот ли тип был тем самым добровольным стукачом, что упоминал Полынин! Везде и всюду свой нос сует, но близко ни к кому не прислоняется, друзей не заводит. Наглый и беспринципный до невозможности. В том, будущем мире имел небольшой, но прибыльный бизнес, получив его самым банальным способом. Когда проходила всеобщая приватизация, то бывший рекламно-производственный центр «неожиданно» оказался в руках трех лиц. Одним из учредителей и стал Марк Васильевич. Что может быть проще, чем сдача в аренду помещений? Греби деньги лопатой, достраивай четвертый этаж и незаконно прихватизитируй муниципальную парковку.

И ведь этот гражданин открыто гордился своей бессовестной хитропопостью! Остальных людей за лохов держал. Вот они какие защитники «свободного предпринимательства». По существу, ему свобода и не нужна, ведь тогда сразу всплывет вся его мутная подноготная. Такие, как он завсегда за полицейское государство голосуют. Хм, а ведь в итоге они его там и построили. Один дебильный закон о том, чтобы больше трех не собираться чего стоит. Степан едко осведомился:

— Ты уверен, что тебя оставят в покое? И ты сможешь снова превратиться в тунеядца рантье?

— Но-но, попрошу без хамства!

— Другого ты недостоин.

— Это за гранью допустимого! — бородач густо покраснел.

— Степан, не трогай говно — вонять не будет, — поднял примирительно руки Анатолий.

— Да вы, да я!

— Вот и скатертью дорога.

Павел, глядящий вслед убегающему оппоненту, мягко пожурил Холмогорцева.

— И стоило так с ним?

— Только так и надо, Паша. Ты еще не понял, что это и есть наш самый настоящий враг. Главный противник СССР — заурядный мелкий буржуа, лавочник и подкулачник. Вы в принципе правильно тему разбираете, только не в одной экономике дело. Мы еще просто советского человека как новую общность создать не успели. Были потуги, попытки, но слишком много отступлений и провалов. Необходимо еще как минимум два поколения, чтобы ситуацию окончательно переломить в пользу социализма. Ну а для этого надобно хотя бы сохранить СССР, как единое государство и мир вокруг него. Без расщепления его на непримиримые друг к другу блоки.

— Ого, как широко шагаешь, смотри — штаны порвешь! — рыжий Анатолий ехидно кривил губы, но глаза у него были веселые.

— Ты мне лучше скажи, соображаешь в этой самой экономике?

— Ага, в восемьдесят восьмом ленинградский финансовый закончил. Как раз время кооперативов настало. Сначала с комсомольцами крутился, потом в банковскую сферу ушел.

— Капиталист?

— Альтруист! Ушел оттуда на вольные хлеба, как только широкополосный интернет появился.

— Фрилансер, что ли?

— Да, надоело на дядю работать, неблагодарное это занятие. Все равно тебя в дураках оставят. Так что помогал дистанционно кое-какие вести дела, да молодежь учил. Просто с бумажками работать скучно стало.

Холмогорцев уставился на моложаво выглядящего паренька. То ли ему случайно попадаются такие интересные личности, то ли неведомая «мельница» отбирает далеко не всех.

— Ну а местной власти есть что посоветовать?

— Конечно! С Пашей уже неделю сидим, простыню составляем, — Павел кивнул в сторону толстенной тетради. — Письмо турецкому султану.

— Кому-кому?

— Косыгину. Хотим представить свой взгляд на экономику Советского Союза.