Рожденные в СССР. Часть Первая. Пришествие (СИ) - Коруд Ал - Страница 20

— Интересный вы человек, — занавеска кабинета была зашторена, чтобы в помещение не бил яркий свет уличного фонаря. Полынин и Холмогорцев любили беседовать при уютном освещении настольной лампы. Её пышный зеленый абажур как будто вышел из более прошлой эпохи заметно менее деликатных бесед с людьми из компетентных органов. Потому, видимо, и вызывал некоторый внутренний трепет. Еще один плюсик к характеристике куратора — сильные руки в «мягких перчатках». — Имеете определенную техническую специальность, а рассуждаете, как чистый гуманитарий. Кстати, что с вашим зачетом по профессии?

— Почти прошел, — вздохнул Степан. — Нынешняя техника несколько отличается от нашей. Пришлось кое-что заново учить, оттого и задержка.

— Ну, еще бы! — легкая улыбка прорезала спокойное лицо куратора. — Вам ведь работать в закрытом НИИ. Туда кого ни попадя не возьмут, тем более временного путешественника.

— Значит, вопрос уже решен положительно?

— Почти, — тут же остудил вспыхнувший энтузиазм собеседника Полынин. — Да не расстраивайтесь так! Думаете, так просто всю эту махину разом провернуть? Вы представьте масштабы страны? Вспомните, как в ваши девяностые все туго шло и куда привело в итоге.

— Все-таки разворачиваете?

Полынин глянул на подопечного и неожиданно махнул рукой. Какой-то сегодня куратор Холмогорцева был задумчивым и неразговорчивым. Потом он встал, включил электрический чайник и полез в несгораемый шкаф. К огромному удивлению Степана, на столе вместо привычной розетки с вареньем появилась палка полукопченой колбасы, городская булка, банка с какой-то домашней заготовкой, а венчало все это великолепие бутылка коньяка с незнакомой этикеткой. Хотя нет, гора на рисунке была очень даже знакома. Неужели знаменитый армянский?

— Сегодня же суббота, так что предлагаю заполировать нашу душевную беседу приличным напитком. Не возражаете?

— Куйня вопрос!

Полынин на секунду оторопело застыл на месте, а после в голос засмеялся. Затем, разливая душистый напиток в невесть откуда-то взявшиеся здесь маленькие рюмочки, он сквозь слезы проговорил.

— Никогда бы не поверил, что интеллигентные люди из будущего будут такими забористыми матерщинниками. Только не обессудьте, без лимончика. Несезон.

— Откуда сиё богачество? — Степан кивнул в сторону стола, наслаждаясь послевкусием хорошего коньяка. Он еще раз осмотрел бутылку — «Двин». Название ни о чем не говорит. Хотя сам Степан всегда предпочитал виски или вино, особо в коньяках не разбирался.

— Ну ты, наверное, в курсе, что такое продуктовые наборы?

— Да, тут наши, кто ваши…, - Холмогорцев чуть не поперхнулся от получившегося сочетания слов, — времена помнит, про такую систему рассказывали. У нас в будущем похожая ситуация сложилась при дележке бюджетных денег. Своим кусок пожирнее, да не забыть про откаты. Остальные уж как-нибудь сами.

Сейчас пришла очередь закашляться уже куратору. Он отдышался, помотал головой и разлил еще по одной.

— Какие вы все-таки едкие, товарищи из будущего. Цепляетесь буквально ко всему.

— «Не мы такие, жизнь такая!»

Полынин поднял заблестевшие глаза.

— Я уже слышал эту фразу. Можно поподробней? Мне будет легче понять вас.

— Да без проблем, она из нашумевшего фильма про бандитов. Сначала бахнем?

— Однако, — куратор покачал головой после подробных пояснений Холмогорцева. Он вкратце рассказал сюжет фильма и известные ему истории из тех времен. — Так все и было?

— Частенько не так красиво, даже можно сказать совсем неприглядно. Быки чаще всего набирались из обычных и не самых умных пацанов с улиц, спортсменов туда еще много ушло. Они, как вы знаете, особым умом не отличаются.

— Сурово вы их!

— Извините, насмотрелся на их рожи в девяностые, до сих пор воротит. Да еще и нулевые захватил, когда те из тюрем выходить начали, да времена попутали. Тут уже менты и ваши коллеги рулили. Проще было в РуБОП обратиться или к знакомым парням из ОМОНа. Те тогда из Чечни не вылезали, были резкие как понос.

— Ох…ть! — коротко бросил Полынин. Скорей всего он о прелестях девяностых уже был наслышан, но как-то сильно переживал за возможное будущее своей родины. Еще бы! Вместо космического взлета и относительно спокойной жизни твои земляки получат бандитскую вдобавок с гражданской войны внутри страны. Каким бы ты заскорузлым и циничным служакой ни был, но такое порадовать никогда не сможет. В ГБ же и вовсе старались брать «Истинных арийцев».

— Это все фигня, Кирилл. Вот кто над этими быками и бригадами стоял, вот те по-настоящему серьезные люди. Чисто мафия по ухваткам. Сначала она небольшие города опутала, потом на регионы вышла, столицу решила захватить. Откуда они взялись, даже не скажу, не интересовался, но люди точно непростые. По городам тогда пронеслись настоящие криминальные войны, сотни жертв, стрельба прямо на центральных улицах, взрывы конкурентов. На кладбищах с той поры целые «Аллеи героев» из погибших боевиков стоят. Пацаны на разборках за чужое злато гибли пачками. Да и честных милиционеров в те годы полегло достаточно.

Вот их реально жалко, они-то присягу соблюдали и честь свою не продали. Выиграла же от черного передела исключительно всяческая сволочь. Сказки все это, что иначе нельзя было новый мир построить. Помню, если что хорошее в стране и происходило, то вопреки этому девятому валу зла. Крысы, по существу, все эти бандиты и продажные власти, просто натуральные крысы, утащившие по своим норкам чужое. Это я к чему вам сейчас говорю, — Степан понизил голос. — Уничтожьте обязательно всю кодлу напрочь! Без суда и следствия. Всех этих теневиков и воровскую мразь надо вывести под корень! Чтобы потом расти было нечему и неоткуда! Пока вы настоящую силу имеете и власть. Потом, поверьте мне на слово, поздно будет! Никто вам не разрешит и не позволит. Без суда и следствия!

— Ну ты даешь! — Полынин аж передернул плечами. — Степа, разве так можно? Больших нигилистов по отношению к закону я в жизни не видел! Вы там в будущем их, что ли, вообще, не соблюдаете? Как так — без суда?

— Вот так, Кирилл. По законам военного времени! Сел второй раз за серьезное преступление — марш на урановые рудники! По мелочи никого не сажать, а заставлять отрабатывать косяк в народном хозяйстве. Хоть две недели или несколько лет. Это смотря какой был ущерб. Через труд мозги лучше чистятся. Да и не на шее народа будут сидеть, как в мое время. Обворовали человека, а затем еще на его налоги в зоне парятся. Вот с расстрелами я бы не горячился. Сколько, как позже оказалось, невинных людей под статью пошло. Пусть независимое следствие такие дела перепроверяет. Про Чикатило слышали, надеюсь?

— И не только, — помрачнел Полынин. — Мы с уже полученным материалом плотно работаем. Из того, что могу тебе сказать — Евсеева, маньяка из Москвы взяли, и Скрынника.

— Не слышал о таких.

— Их должны арестовать намного позже, но у кого-то из ваших в телефоне нашлась статья про них. Так что повязали их на опережение, доказательная база есть. Вот видите, органы работают и по закону. Что же по полезному для общества труду, у нас, уже так согласно Указу Президиума от семидесятого года, существуют спецкомендатуры. Про «химию», надеюсь, слышал?

— Вроде как да.

— Могу еще тебе сказать точно, что вопрос об изменении Уголовного кодекса и приведении его в соответствующий развитому социализму вид уже поставлен на самом высоком уровне. Это я вам могу точно сообщить.

— Мы помогли? Уже хорошо.

— Это ты, Степан, хороший человек. Не только за свою шкуру радеешь.

Полынин хотел еще что-то добавить, но промолчал. Профессиональная деформация в действии. Даже в поддатом виде задумываться о силе слова. Так ничего удивительного, еще лет двадцать назад за неосторожное высказывание могли и в подвал увести. Доказывай потом, что имел в виду совсем иное. Не самое гуманное время тогда было, даже по объективным причинам. С другой стороны, почему тяжелое прошлое должно мешать строить иное будущее?