Сохранить себя (СИ) - Митрохин Василий - Страница 34

Первую псевдоплоть сталкеры увидели еще в самой начале, вскоре после Второго Взрыва на Чернобыльской АЭС. То есть, примерно, в 2007 или в 2008 году.

В 2009 году со стадом псевдоплотей повстречался знаменитый Юра Семецкий, по прозвищу Живчик. Кстати, именно после этой встречи он и получил это свое прозвище. Псевдоплоти не хило так потрепали Семецкого, но он умудрился выжить. С того времени Семецкий люто ненавидел псевдоплотей и старательно их уничтожал при каждой встрече.

Когда сталкеры перестали быть одиночным явлением в Зоне, к псевдоплоти привыкли. Она, на самом-то деле, не представляла собой серьезной угрозы. Потому что была пуглива, хоть и агрессивна. Кстати, вот именно поэтому и я и Нат вели себя тихо в спальне. Не буди лихо, пока оно тихо. Когда псевдоплоть пугается, это может закончиться как угодно. Она может напасть. Или забиться в угол и истошно верещать, пока не привлечет чье-либо, к примеру других псевдоплотей, внимание.

Одна псевдоплоть — так себе опасность. Все, что нужно — не попадаться под ее крабовые лапки, а также под ее бросок. Благодаря немалому весу дух она выбивает на раз. Только вот с инерцией проблемы.

Намного сложнее справиться с несколькими псевдоплотями. Одно радует, что они настолько пугливы, что порой хватает всего одного выстрела из пистолета в воздух. Когда псевдоплоти пугаются, они начинают поистине броуновское хаотичное движение. Или, как сказал бы я сам, они начинают выполнять самый правильный план эвакуации. Помните, тот, где стрелки идут по кругу и в центре этого круга только одно слово “АААА!” Скорее всего, перспективы у сталкера, оказавшегося в центре такой “эвакуации”, неважнецкие. Его просто растопчут. Как было когда-то с Семецким.

— Что будем делать? — спросила Нат. — Напугать эту псевдоплоть не получится, она нам все потопчет. И плакало наше расследование.

— Это да, но у тебя есть какие-нибудь мысли, кроме как пристрелить псевдоплоть с одного выстрела? — я почему-то не сомневался, что именно эта мысль сейчас бродила в голове у Нат.

— Было бы у меня противотанковое ружье или гаусс-пушка… Тогда можно было бы попробовать. Но калаш, обрез и макаров… Не, проще дождаться, когда она уснет.

— Ты в курсе, что мутанты не спят?

— Вообще-то спят. Когда поедят или когда им просто заняться больше нечем.

— Ну да, она сейчас вообще удобно устроилась, может и уснет, — усмехнулся я.

В этот момент к нам откуда ни возьмись подвалил Шурик. Где он до этого бродил я не в курсе. Со мной его на кухне было. Не думаю, что он прельстился вполне себе приличными формами Нат и пошел за ней. Шурик сейчас прельстился бы только бутылкой водки. Так что хрен его знает, где его носило.

Но его появление было как нельзя кстати. Я это ясно видел на лице Нат. У нее точно появилась какая-то идея.

— Шурик, а ты бы не мог нам помочь?

— А что надо? — усевшись в углу, спросил Шурик.

— Да ничего особенного, просто псевдоплоть тут засела, в спальне, а мы ее никак выкурить не можем. Ты бы смог?

— Могу, а чё… — Шурик степенно поднялся и потопал в спальню. Но едва туда зашел, сразу же выскочил оттуда, словно ошпаренный. — Зн-н-наете что! С-с-сами свою свинюшку забивайте! Не-не-не мясник я, вот, значится.

Он вновь примостился в углу, прислонившись спиной к стене и вытянув ноги. Мы с Нат удивленно переглянулись. На моей памяти впервые излом испугался какой-то псевдоплоти. Что значило — ни фига эта псевдоплоть ни какая-то. Или излом у нас какой-то неправильный. С учетом того, что всего несколько часов этот излом был обычным бомжом. А сейчас стал совсем необычным мобом, скорее даже неписью, что отыгрывал явно не ту роль, которую ему прописали разработчики.

Обычно мобы в Сталкере агрятся на все, что видят. Им особо не важно, что перед ними: живой игрок или такой же моб. Агр для мутантов Зоны — обычное состояние. Другого они не знают. Только неписи, которые обычно такие же сталкеры, как и живые игроки, не агрятся по пустякам, а имеют какую-то роль. Неписи выдают квесты, порой помогают живым игрокам и многое-многое другое. Только вот неписи не ведут себя так, как сейчас себя вел Шурик. Смотря на него, мне вспоминался Шуба. И в принципе, я мог поверить, что Шурик, такой же живой игрок, как и Шуба. Иначе его поведение объяснить было бы сложно. Только вот почему он порой вел себя как непись — вот это непонятно. А в самом начале нашего знакомства он вообще выглядел как моб.

— Ну и что будем делать? — спросила Нат.

— Не знаю. Ты можешь ее застрелить?

— Такую здоровую? Вряд ли. Выстрел в глаз псевдоплоти — дело хорошее для скоропостижной кончины, но с этой псевдоплотью я не уверена…

— Хм, — задумался я. Задумалась и Нат. Одному Шурику было пофиг. Кажется, его даже исчезновение Витька уже не так сильно волновало. А волновала его кухню. Пока думал, я успел заметить его пару косых взглядов в сторону кухни. Поймав еще раз его скорбный взгляд, я сжалился:

— Иди, — и Шурика словно ветром сдуло. Не прошло и пару секунд, как с кухни раздался звук льющейся водки в стакан. Потом хлопнула дверь холодильника. Наверное, Шурик вспомнил про закусь. И вот это натолкнуло меня на мысль.

— Слушай, — обратился я к Нат.

— Что такое?

— Джерри.

— Кажется, спит, — прислушалась Нат, слегка наклонившись к карману моего плаща.

— Ну да. Но разбудить его не проблема. Давай запустим его к псевдоплоти?

— Ты что, он же маленький совсем! — чего, чего, а вот такого возражения я от Нат не ожидал.

— Нат, ты ли это? — усмехнулся я.

— А чего такого? Джерри нам с бюрерами помог, он полноценный член команды…

— Нат, если бы ты чаще заглядывала в Энциклопедию, то знала бы, что тушканы — одни из самых опасных мутантов Зоны…

— Ты чего несешь? Их же соплей перешибешь…

— Есть такое. Только вот если эта тварь умудрится впиться своими зубками в твое мясцо, то пиши пропало. Сожрет и не подавится.

— Погоди, но ты уже убил одного тушкана как раз тогда, когда он тебе вцепился в ногу. Ты сам мне говорил.

— Ага. Скорее всего, они тогда сами немного прихренели от того, кем стали. Представляешь, ложишься ты спать симпатичной такой белой мышкой, а просыпаешься облезлым, клыкастым, вечно голодным, еще и с огромными задними лапами и ушами.

— Знаешь, благодаря тебе, — засмеялась Нат, — мне еще больше жаль Джерри. Что ты со мной делаешь, обезьяна?

— Прекрати называть меня обезьяной! Я хотел взять ником “Manky”, но он был уже занят.

— Manky? Что, серьезно? “Мужественный”?

— Ну да. Я был молод, не очень сообразителен и немного пафосен.

— Ясно все с тобой, — отмахнулась Нат, все еще посмеиваясь. — Ну так что будем делать с псевдоплотью?

— Не знаю, — развел я руками. — Штурм — идея неудачная, она нас просто раздавит. В таком тесном пространстве, как моя спальня, нас или рикошетом убьет от шального выстрела или мы будем нанизаны на ее крабовые лапки. Что ни мне ни тебе наверняка не хочется. А Джерри ты не хочешь почему-то пускать в бой, хотя я тебя заверяю, что этот тушкан сожрет псевдоплоть в два счета и не подавится.

— Точно? — вздохнула Нат.

— Точно. Давай так, я сейчас разбужу Джерри, а потом брошу его в спальню. Погибнет в бою, я, признаюсь, особо жалеть не стану. Он тот еще проглот. Я его прокормить точно не смогу. Только если не ценой некоторых моих конечностей. А я тебя уверяю, что когда-нибудь, когда я не найду, чем его покормить он доберется до моей ноги или руки.

— Ладно. Делай, что задумал.

Я не стал медлить и тут же засунул руку в карман плаща. Честно признаться после встречи с Борисом Борисычем я и думать забыл о Джерри. А он ведь как никак мой питомец. А я про него забыл. Нехорошо как-то получалось. А вдруг во время той стычки его вообще раздавили… Меня столько раз швыряло об землю, что вместо Джерри в моем кармане мог оказаться окровавленный плешивый блин.

Но мне повезло. Джерри был жив и здоров. И занимался любимым делом. Дрых. Мне даже немного завидно стало. Все-таки хороша жизнь домашних питомцев, пусть они хоть и мутанты. Ешь, спишь, ешь. И все. Классно. Мой внутренний ленивец от зависти едва не сдох, пока я пытался разбудить Джерри.