Шиноби Скрытого Хогвартса (СИ) - Кицунэ Миято - Страница 38

— Может быть, твой брат осознал, что систематизированное обучение и разнообразный досуг намного лучше и интересней, чем праздное времяпрепровождение? — вклинилась в разговор Гермиона. — Он — молодец в этом плане. Другой бы, может, ушёл в «загул», а Рон, между прочим, все уроки сам сделал, я потом, после каникул, у него посмотрела. Его эссе про гриндилоу больше, чем у меня, и по нумерологии он все задачи без ошибок решил. Тебе самой хорошо бы у брата поучиться.

— Я просто спросила, — смутилась такой отповеди Джинни, но тут же нашлась: — И что ты так его защищаешь, влюбилась, что ли?

Гермиона чуть не подавилась соком от такого вопроса и начала краснеть, явно не зная, чем ответить на такой выпад. Тут как: начнёшь бурно отрицать — задразнят, а сказать «да, влюбилась» это тоже как-то стрёмно. К тому же Гермиона довольно тактична, не станет же она ржать на весь стол и говорить «ну ты скажешь? Влюбилась? В кого? В Рона Уизли? Да ты его вообще видела? Он же в конопушках весь!» — это уже некрасиво по отношению к Рону будет. Потом его задразнят. Просто возраст такой бурный… у нас начался.

А интерес окружающих к завязавшемуся разговору, кажется, уже можно было потрогать руками.

— А тебе какая разница, Джинни, даже если Гермиона и влюбилась? — спросил я. — В кого влюбляться — это вообще только её дело. Мы все вместе учимся, мы все — товарищи. А товарищи всегда друг друга поддерживают. Гермиона со всеми хорошо общается и помогает в учёбе, она у нас очень умная. Или получается, что если человека заслуженно похвалят, то уже влюбились? Я тоже считаю, что Рон — молодец, что продолжает нормально учиться, не ленится и не расслабляется, как когда-то было. Может, и я в него влюбился?

— Просто кое у кого, видимо, все мысли об одном, — поддержал меня Драко, подмигнув мне.

Лаванда и Фэй переглянулись и фыркнули.

— Кстати, Лаванда, мама прислала мне образцы тканей, о которых я говорила, — перевела тему Келла, которой тоже пришла почта. — Могут подойти к нашим костюмам для полётов. После завтрака можно будет посмотреть в гостиной. Ещё Анджелина Джонсон и Кэти хотели оценить.

* * *

— Ну что, готов? — спросил меня Драко.

— Да, идём, — кивнул я.

После дополнительных занятий по зельеварению на неделе, Малфой встретил факультетское привидение Слизерина и смог пригласить Кровавого Барона на встречу в подземельях сегодня. Встреч на выходные у меня вообще было запланировано до неприличия много: на завтрашний вечер я ещё договорился с Алисой о сеансе связи с её биджуу-Волдемортом, а ночью собирался улизнуть к Снейпу-сенсею, чтобы наведаться с ним в Мир Чёрных Пещер. Плюс ко всему, до обеда я уже побывал у мистера Филча и отдал ему канистру с керосином, которую прикупил в Литтл-Уингинге.

Примус старику, кстати, очень понравился, он сказал, что теплее, чем с камином, получается. Может, мне показалось, но за каникулы Филч как будто немного изменился и в его волосах стало меньше седины. Возможно, что если магия вернётся к нему, он сможет хотя бы не так старо выглядеть. Впрочем, заявлять о своих наблюдениях я не стал, не желая заранее обнадёживать.

Нынче я даже пил чай не просто в «кабинете» мистера Филча, а в его комнате. Кстати, даже немного тронуло, что там, на стене, висел мой старый рисунок с серой кошкой на цветущей сакуре, который я когда-то ему на Рождество дарил ещё на первом курсе. А ещё заметил, что нигде не было зеркал. Даже в небольшом санузле, который примыкал к подсобке-«кабинету» и личной комнате завхоза. Впрочем, оно и понятно, когда из семнадцатилетнего юноши вдруг превращаешься в шестидесятилетнего старика, то смотреться на себя в зеркало нет никакой охоты.

Но самое важное, мистер Филч предупредил меня, чтобы я был осторожней, так как по замку «ходят слухи», что мне может угрожать какая-то опасность. Что именно за опасность, мистер Филч не знал, но сообщил, что «витает» что-то.

Я, кстати, отмахиваться от волнующегося старика не стал, так как у самого зудело чувство, что мне ещё аукнется поездка в Малфой-манор. К тому же о «ходящих слухах» я уже вчера узнал от Блейза, который шепнул, что на Слизерине начались разговоры о том, что отец и дед Драко — бывшие Пожиратели и им могло не понравиться, что в их имение прибыл Избранный, который победил «их Лорда». Может, конечно, это Снейп-сенсей пустил дезинформацию, но было сомнительно.

Такие «внезапные» народные фантазии изрядно настораживали, как и косые взгляды слизеринцев. Конечно, на «факультете аристократии» все умели себя вести и не подавать виду, в принципе, Драко за неделю так и не понял, что о нём сплетничают, да и я только от Блейза узнал, который с Дафной Гринграсс и Панси Паркинсон хорошо общается. Но вкупе с предупреждением завхоза всё складывалось в довольно мрачную картину: что-то назревает.

В подземельях было очень холодно, всё же коридоры — не факультетская гостиная Слизерина, в которой ковры с подогревом. Промороженные стены с пушистым инеем навевали воспоминания о Стране Железа, или всё дело было в той встрече с ненастоящей Хинатой здесь же. Хорошо ещё, что нематериальный боггарт воздействовал только на моё сознание, а не появился в виде окровавленной девушки, так сказать, «во плоти». Вопросов тогда было бы не избежать.

— Фэй сказала, что ваше испытание было очень трудным, — словно услышал мои мысли Драко. — И ты почти полчаса был один на один со своими кошмарами и чуть не умер.

— Фэй так сказала? — удивился я.

— Да… Просто мы с ней разговорились после ЗОТИ… — смутился Малфой. — Что произошло? Ты мне не рассказывал.

— Ты тоже не рассказывал, как вы ловили своего боггарта, — парировал я.

— Знаешь… У нас тоже не всё гладко было, — вздохнул мой друг и отвёл взгляд. — Не зря я потом прочитал в библиотеке манора про преобразование судебной системы Гэмпа.

— Гэмпа? Это который ещё пять законов элементарной трансфигурации сформулировал? — переспросил я, заинтересовавшись, что же такого нарыл Драко.

— Нет, его потомка — Улика Гэмпа, он был председателем Визенгамота, а потом стал первым Министром Магии, как раз на переломном моменте принятия Британией Международного Статута о секретности.

— В тысяча шестьсот восемьдесят девятом году? — дату принятия Статута должны были знать все маги.

— Ага, примерно в это время, но Британское Министерство основали только в тысяча семьсот седьмом году, — согласился Драко, который много лучше меня разбирался в местной истории. — Я читал книгу, написанную моим предком, Брутусом Малфоем, который был заместителем Гэмпа.

— И что с этой судебной системой?

— Ну… Насколько я понял, маги не особо боялись… В общем-то из-за магии. Лишить мага силы можно, но весьма сложно, ну, по тем временам… За это легко схлопотать магический откат или проклятье, да и все волшебники держались семьями, родами. За преследование какого-то волшебника можно было получить в заклятые враги слишком многих… В общем, они придумали, как воздействовать на сообщество магов, запугать их, чтобы слушались и боялись наказания. Тогда были довольно тёмные времена и ещё Статут…

— Запугивание? — я задумался и в голове прострелила мысль. — Ты про Азкабан?

— Да, — кивнул Драко. — Маленькие тюрьмы, в которых могли содержаться маги и магглы, не могли удержать волшебника от побега, который при этом обычно сопровождался… Нарушением Статута. Поэтому они хотели построить магическую тюрьму.

— Н-да, представляю, — хмыкнул я. То ещё шоу можно устроить на глазах у изумлённых магглов, которые, по идее, должны были забыть, что магический мир вполне себе существует.

— В то же время мой предок, Брутус, обнаружил остров Азкабан в Северном море. Там стоял замок и жил сумасшедший колдун, который заманивал моряков-магглов, чтобы практиковать различные… всякую тёмную магию, — сбился Драко. — В общем-то, так мой предок его и обнаружил: министр поручил расследовать эти загадочные и подозрительные исчезновения, которые обеспокоили маггловские власти и могли привести к открытой войне и раскрытию принятого Статута.