Право на одиночество (СИ) - Шнайдер Анна - Страница 22

Я почему-то была уверена, что Королёв в жизни не прогонит Марину Ивановну. Вспомнив Михаила Юрьевича, я подумала, что тот наверняка бы сказал:

– Не позволяй какой-то некомпетентной шлюхе влиять на твои решения. Борись с ней, победи её, ты же сильнее! Не давай ей манипулировать тобой!

Да, Михаил Юрьевич, вы правы, как всегда… Но… я устала. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое – я не желаю никаких страстей, интриг, заговоров… Спокойно работать – это всё, о чём я мечтаю.

Приняв окончательное решение, я вылезла из ванной, натёрла все свои синяки мазью и вышла будить Светочку.

Это оказалось нелёгким делом. Она пиналась, брыкалась, материлась – короче говоря, делала всё, только бы не открывать глаза. Пришлось полить её из чайника, но даже после этого она только изрекла:

– Ну что вы меня поливаете? Я вам не клумба! – и перевернулась на другой бок.

– Свет, ты издеваешься? – тут я взорвалась. – Ты как вообще на работу встаёшь и вовремя приходишь?! Что мне нужно сделать, чтобы ты встала?

Подумав, она заявила:

– Ещё двадцать минуток посплю – и встану, чес-сло.

– Если ты не встанешь через двадцать минуток, я тебя горячей водой полью. Нет, кипятком! – видимо, мой голос произвёл на Свету впечатление, потому что она встала ровно через десять минут.

На работу мы почти не опоздали. Половина редакции уже была на месте. И я сразу же, как только увидела лица своих коллег, поняла, что о вчерашнем инциденте знают все. Осталось только понять, что именно…

Это было несложно. Посадив меня в кабинете, Светочка ушла на разведку.

Вернувшись через пятнадцать минут, она так потрясла меня своим рассказом, что я чуть не пролила чай себе на блузку.

Народ знал всё. Как, когда, откуда – непонятно. Причём знали все отделы. Знали, что Марина Ивановна подкупила мужика с соседней стройки, дала ему ключ от задней двери АХО и внутренний номер Светы, в назначенный час вызвала Петра Алексеевича к себе наверх и удерживала его там, задавая всякие глупые вопросы, около часа. Все знали, что я почти не пострадала и что меня спас Громов. Но больше всего меня поразило не это…

– Короче, – рявкнула Светочка, грохнув кулаком по столу, – все отделы готовы писать коллективное заявление об уходе, если Крутову не уволят сегодня же.

– Чего? – у меня, кажется, от удивления пропал голос.

– Того! Сегодня ты, а завтра кто? Если этой… этой… если ей приходят в голову такие «радикальные» способы борьбы с коллегами, кто знает, кого она в следующий раз наймёт! Может, киллера, который тут половину издательства перестреляет.

Ну да, вполне может быть. Мне такая мысль тоже в голову приходила… Но то, что все отделы готовы написать коллективную заяву об уходе, как-то в голове не укладывалось…

Меня беспокоило отсутствие Громова. Судя по всему, он ещё не появлялся, между тем как с начала рабочего дня прошёл целый час…

Я уже просто считала минуты. На двадцатой спросила у Светочки:

– Слушай, у тебя телефона Максима Петровича нет? Мобильного.

– Нет, – она покачала головой. – А нафиг? Он же у генерального. Сидит там с утра, мне Катя передала.

– Блин, – я вздохнула с облегчением. – Ну ты раньше сказать не могла? Я тут с ума уже начала сходить… Думала, вдруг ему вчерашний забег по лестницам со мной наперевес на пользу не пошёл… Или Марина Ивановна кого-нибудь наняла, чтобы его прибить…

В этот момент открылась дверь, и вошёл Громов. На его лице застыло… такое непонятное выражение… Мне оно совершенно не понравилось.

– Доброе утро, – кивнул он нам, – Наталья Вла… то есть, Наташа, пойдёмте ко мне, есть новости.

Я послушно пошла за Максимом Петровичем в его кабинет. Я ожидала, что он сядет за стол, а я – напротив, но Громов подошёл к дивану, сел с одной стороны и, похлопав рядом, сказал:

– Садитесь.

Я послушалась, но мне стало неловко. Хотя это глупо – мы просто сидели рядом, да и между нами, в принципе, мог бы ещё один человек поместиться… а вчера я тут лежала, причём с разорванной одеждой. Но тогда я была невменяемая, а сейчас…

В общем, начало этого разговора мне пришлось совсем не по душе.

Видимо, по моей зажатой позе – спина прямая, руки на коленях – Максим Петрович всё понял.

– Не удивляйтесь, что я предлагаю поговорить здесь. Просто беседа с Сергеем Борисовичем меня несколько утомила. У меня для вас… – он вздохнул, – …несколько хороших новостей.

Я подняла удивлённые глаза.

– Хороших? Для меня?

– Да, – Громов улыбнулся, но как-то грустно. – Во-первых, Крутову увольняют. Сегодня она уже не придёт на работу. Сейчас это узнают в её отделе – я представляю, чего там будет… Они этот день потом праздником объявят, помяните моё слово… Вчера Сергей Борисович заплатил огромную сумму – я не преувеличиваю, просто огромную – чтобы не заводили уголовное дело. Всё списали на ложный вызов. Плюс этому насильнику Королёв дал денег и контакты врача, у которого он может полечить свою дочь.

– Правда? Я даже не думала, что он выполнит мою просьбу.

– Между нами говоря, он и не хотел. Просто я… немного надавил, – в глазах Максима Петровича мелькнула лукавая искорка. – Так что могу вас поздравить с официальным избавлением от Крутовой.

– Спасибо, – я кивнула и тоже улыбнулась Максиму Петровичу. – Что-то ещё?

– О да, – опять эта грустная улыбка и взгляд! – Сейчас вы поднимитесь к Королёву и… я должен вам сообщить… В общем, он собирается предложить вам должность директора по маркетингу.

В этот момент в моей голове случился атомный взрыв. Такого потрясения я не испытывала ни разу в жизни. Сотни мыслей – и в то же время ни одной более-менее оформившейся в слова.

В результате я смогла только промычать:

– Э-м-м?!

Громова, кажется, моя реакция позабавила.

– Да, Наташ, он хочет, чтобы вы были директором по маркетингу. Королёв просил у меня согласия… Хотя он не обязан этого делать, да и вы не обязаны спрашивать моё мнение. Но так или иначе – я это согласие дал. Я считаю, что вы вполне компетентны и можете занять эту должность, несмотря на юный возраст.

Я смотрела на Максима Петровича во все глаза. Мне казалось, что у меня сейчас этих глаз больше, чем два, и они все скоро выпадут из своих орбит и поскачут по полу, как резиновые мячики-попрыгунчики.

– Максим Петрович, – я откашлялась, – вы… вы… всё это – серьёзно? Вы не шутите?

– Да уж какие тут шутки!

Громов подвинулся ко мне ближе и взял за руку. Ох, лучше бы он этого не делал. Сотни маленьких иголочек опять пронзили мои тело, в груди стало очень тепло, а глаза почему-то увлажнились.

– Я скажу вам откровенно. Конечно, мне не хотелось бы отпускать такого прекрасного и компетентного работника. Из всех моих помощниц, с которыми я когда-либо работал, вы – лучшая. Но… понимаете, Наташа, вам нужно расти. Вы заслуживаете большего. Вы – прирождённый руководитель. И должность директора по маркетингу – прекрасная возможность для вашего профессионального роста. Я уверен, что вы справитесь. Да и зарплата у вас будет в пять раз выше.

Громов замолчал, не отпуская мою руку. Я же обдумывала всё то, что он сказал.

– Максим Петрович… – я посмотрела ему прямо в глаза.

– Да?

– Вы правда хотите, чтобы я приняла это предложение?

– Конечно, – он кивнул.

– И… вы правда считаете, что я справлюсь со своими обязанностями?

– Безусловно. Вот в этом я не сомневаюсь ни минуты.

Я вздохнула.

– Наташа, – Громов сжал мои пальцы чуть сильнее. Я замерла.

– Вы станете директором по маркетингу, вторым человеком после Королёва. И вы приведёте в порядок этот отдел, найдёте хороших менеджеров. Я уверен в этом. Вы заслуживаете эту должность, Наташа, не то что Крутова, поэтому не сомневайтесь, принимайте предложение.

Максим Петрович отпустил мою руку и, вздохнув, сказал:

– Идите к Сергею Борисовичу. Он ждёт.

Я кивнула, встала с дивана и направилась к двери. Обернувшись на пороге, я посмотрела на Громова. Он… выглядел таким потерянным. Это было очень странно…