В интересах государства. Орден Надежды (СИ) - Хай Алекс - Страница 41

Младшая Штофф вскрикнула, не ожидав такого поворота. А Матильда у меня получилась просто роскошная — не зря вдоволь нагляделся на ее экстравагантные модные образы. В обтягивающем платье, с уложенными, как у голливудской звезды ретро-кино волосами и в шляпке с сетчатой вуалью, и накрашенными яркой помадой губами, она метнулась к Ирине.

— Позорище!

Ирэн обмерла от страха.

— Тетушка… я…

— Молчать! Этому ли я тебя учила? Для этого потратила прорву времени на твою подготовку? Чтобы Аудиториум слал мне гневные письма с перечислением твоих провинностей?

— Тетушка, как ты…

— Не имеет значения, как я узнала! И ладно бы полезла к кому-нибудь попроще, но к Соколову? Ты хоть понимаешь, что он может тебя в порошок стереть при желании? Говорила я, что нечего тебе с ним близко якшаться, говорила же!

— Тетушка, я просто очень за него волнуюсь. Мне кажется, что он влез во что-то очень плохое и опасное. А ведь я его… Ну, дорог он мне.

Ирэн плакала — в проекции и наяву. Мне на лоб упала горячая слезинка, и я отчего-то ощутил себя последней сволочью. Кажется, слегка передавил.

— Брысь из его головы и больше себе подобного не позволяй, — смягчился образ Матильды. Баронесса ткнула длиннющим мундштуком ей в грудь, и девчонка ойкнула. — Михаил молчит не просто так. И ты помалкивай, даже если что-то подозреваешь. А если все же хочешь выведать правду, то, черт тебя дери, включи голову и подожди с расспросами до каникул, пока вы не окажетесь в безопасности.

Ирэн вытерла слезы и кивнула.

— П-прости, тетушка.

— Брысь отсюда. И пиши мне почаще. Мне нравится читать твои письма.

Я ощутил, как Ирэн принялась медленно выходить из проекции. Слои моих защит вставали на место одна за другой, как в луковице. Я все еще не открывал глаз — решил доиграть сцену до конца.

Ирэн окончательно вернулась в реальность и всхлипнула.

— Что ты видела? — спросил Сперанский.

— Ирин, ты в порядке? — а это уже был Ронцов.

— Да… Мне хорошенько ударили по рукам. Либо это очень мощная самообучаемая защита, либо… В общем, больше не просите меня это делать. Это ошибка.

— Так ты ничего не выяснила? — помрачнел Коля.

— Мне сказали одну фразу… Что Миша молчит не просто так. И я думаю, что нужно и правда оставить его в покое, пока не разберется с долгами. Если захочет, на каникулах расскажет.

— Как знал, что надо было просить кого-нибудь другого, — почему-то Коля здорово расстроился, узнав, что Ира не преуспела. — Ты влюблена. Чувства всегда ослабляют менталиста.

— Я не могла вломиться в полную силу! — прошипела девушка. — Нас бы засекли! Не хватало еще объясняться с куратором.

Сперанский долго молчал.

— Ладно, — вздохнул он. — Попробуем поговорить еще раз на каникулах. Сейчас и правда главное, чтобы он сдал.

Я незаметно открыл глаза. Ребята переглядывались с Ронцовым и не увидели, что я очнулся.

— Я работаю на Аудиториум, — сказал я, и все трое подпрыгнули как ошпаренные. — Выполняю кое-какие поручения ректора. И рассказать о них не могу, потому что дал клятву. Будьте спокойны — вас это не коснется. Никому ничего не угрожает.

Сперанский бросил взгляд на Ирку.

— Ты же сказала, что он пару часов проспит.

— Ну… Ошиблась, как видишь. — Ирэн подалась ко мне. — Прости меня, пожалуйста. И Колю с Сережей. Это и правда была очень плохая идея…

Я нехотя кивнул. Знал ведь, что эти дурни хотели как лучше и заботились обо мне, но все равно было обидно.

— Вы хотели знать — я сказал, — хмуро ответил я. — Это не ложь. А интерес во мне у Аудиториума потому, что они хотят изучать родовую силу. Еще вопросы?

Ребята покачали головами. Лишь Ронцов глядел на меня с легким страхом, словно боялся, что я сболтну лишнего. Надо бы поговорить с парнем, успокоить. А то он, вон, аж извелся весь.

— Тогда я спать, — в подтверждение своих слов я широко зевнул. — Денек был тот еще, а завтра много дел по учебе.

Ирэн поднялась и направилась к выходу.

— Спокойной ночи.

— И еще, — я уселся на кровати и по очереди смерил каждого взглядом. — Такой несусветной глупости я от вас не ожидал. Особенно от тебя, Ирина. Ты же знаешь, кто и что я. Еще раз попытаетесь меня опоить и влезть в голову без разрешения, будут проблемы. Причем не я их вам обеспечу, а сила, которую я в себе ношу. Вам сегодня очень повезло, что защита не посчитала вас серьезной угрозой.

***

Я пристально наблюдал за движущейся стрелкой на больших часах перед дверями лазарета. Вот она сместилась на двенадцать, и в глубине отсека послышался хрустальный звон.

Пересменка. Мое время.

Окутав себя низкоуровневым куполом, я бесшумно отворил дверь. Сменщица уже зашла и как раз переодевалась в помещении для персонала. Затем они начнут передавать друг другу дела и попьют чаю — на все это уйдет около четверти часа.

Мало, слишком мало времени, но на большее я рассчитывать не мог.

Денисова я нашел быстро — он валялся в одиночной палате, первой по коридору. Дверь была открыта. Войдя, я плотно закрыл ее за собой и уставился на спящего Константина.

Хорошо, что они держали его под седативными — от руки тянулась трубка к мешочку с капельницей. Я взглянул на объем — ушло меньше половины. Значит, быстро не зайдут, но придут обязательно.

Не теряя времени, я сел на кровать и положил руки на лоб Денисову.

— Прости… друг.

Мне было странно так называть человека, с которым мы еще месяц назад были готовы разодрать друг другу глотки. Чудны деяния твои, боженька. Но Денисов и правда оказался не таким уж и плохим парнем. Да и наше совместное расследование показало, что он был надежнее, чем казался. Словом, из него еще мог получиться нормальный человек.

И жаль, что моя работа с его памятью сотрет весь этот прогресс.

Я потянулся к источнику и зачерпнул горсть из нужного потока. Связал боевую и ментальную силы, чтобы быстро пробить его и без того хилую защиту. А затем начал быстро перебирать его воспоминания, словно листал фотоальбом.

Выбирая одно за другим, я вычищал их — торопливо, стараясь успеть. Кое-что смог заместить, иные пробелы оставил как есть. Все равно спишут на отравление едким дымом. Может и хорошо, что в этой работе была некоторая небрежность.

Занятый работой, я не заметил, как отворилась дверь.

— Молодой человек!

Я вздрогнул. С пальцев сорвалось больше силы, чем я рассчитывал — она вылилась вся. Денисов чуть дернулся, но, видимо, в него вкачали столько успокоительного, что рефлексы оказались очень слабыми.

— Юноша! — На пороге стояла женщина с лицом стареющей простушки, в руках она держала поднос с градусниками. — Я вас даже не сразу заметила… Напугали. Вы что здесь делаете?

Мне пришлось резко отнять руки. Проклятье. Я не доделал все до конца, не проверил, что вышло. Не заместил часть образов, как собирался. Она пришла на шесть минут раньше…

— Зашел проведать друга, — ответил я, поднимаясь с кровати. — Я его одногруппник. Ребята волнуются. Решил, будет лучше, если зайду я, а не вся толпа.

— Ага. Но наследили вы так, молодой человек, словно и правда вся группа приходила. Ну стоит же корзина с бахилами у входа…

— Простите великодушно. Если дадите швабру, все уберу.

Женщина отмахнулась.

— Санитарка придет и уберет. А вы, юноша, приходите в часы посещения. Ваш друг очнется не раньше, чем через…

Договорить она не успела. Денисов открыл глаза и протяжно застонал.

— Пить… Пить, пожалуйста…

Медсестра нахмурилась и взглянула на капельницу.

— Странно… Должен был спать. Ладно, сейчас позову лекаря.

Она ушла, а Денисов попытался сесть. Игла чуть не вывалилась из катетера, и я успел ее придержать.

— Спасибо… А вы кто? — Константин вытаращился на меня и принялся шарить рукой по телу. — Больница?

— Костя, все хорошо. Это я, Миша Соколов.

— Какой еще Соколов? Я… Я вас не знаю.

— Однокурсник твой, из Аудиториума. Ты в лазарете, вчера надышался отравленного дыма при пожаре. Тебя отправили в лазарет. А я пришел тебя проведать.