Венчур - Ефремов Иван Антонович - Страница 8

«Тигр» въезжает на территорию отряда, где продолжается будничная жизнь. Несколько пограничников с немецкими овчарками бегают по полосе препятствий, экипажи броневиков возятся со своими машинами.

Руслан вместе с молодым пограничником поджидает их у «Тайфуна». Заговорщики садятся в круг, используя в качестве сидений что попало.

– Тимур – лучший стрелок части, – представляет солдата Руслан. – У него есть дружок на полигоне.

– Ну так, однокашник, – поправляет Тимур. – Мы с ним вместе в стрелковом училище начинали. Говорят, он иногда приторговывает бракованными и сэкономленными боеприпасами. Но парень он ушлый и задешево не отдаст.

– В общем, как обычно, чтобы заработать деньги, нужны деньги, – иронизирует Антон. – Без полковника не обойтись. Ты с ним договорился встретиться?

– Да, сразу после работы, – отвечает Руслан.

Вечереет. В кабинете полковника уже горит свет. Саид, Руслан, Антон, Булат и Абдул сидят перед Бахромом, который внимательно слушает инициаторов плана захвата Джафара аль-Катари – главаря джихадистов, спонсора теракта и наркобарона.

– Мы проверили, – говорит Саид, – на сайте ФСБ до сих пор висит сообщение о вознаграждении в пятьдесят миллионов долларов.

– И я выяснил кое-что про этого араба, – сообщает Руслан. – Лидер халифата ИГ Абу Бакр аль-Багдади, за которого американцы дают двадцать пять миллионов, назначил Джафара главарем исламистов провинции Кундуз в декабре пятнадцатого, то есть сразу после теракта в Египте. Это подтверждает слова Абдула о том, что именно аль-Катари спонсировал теракт.

– Косвенно… – замечает полковник.

– Вертолетчики согласились, – говорит Денисов. – Изначально Ми-26 создавался для доставки броневиков и десантников, поэтому он легко довезет нас к месту засады.

– Как они могли согласиться, Денисов? – недоумевает полковник. – Их уволят и накажут!

– Они мечтают взять в лизинг небольшой вертолет и возить туристов на экскурсии, – поясняет Булат. – А тут возможность заработать деньги на покупку вертолета всего за один день. Ночью надо будет пролететь от границы меньше ста километров – это всего двадцать минут полета над холмистой местностью. А потом они просто подождут. Наш «Тайфун» справится с несколькими машинами боевиков, даже если на них будут пулеметы. Машины Джафара мы остановим, если надо – постреляем по колесам. Всех заставим выйти из машин без оружия. Джафару предложим переговоры о поставках его героина в Россию. А когда он подойдет к броневику, мы загрузим его, расстреляем машины, людей не тронем, заедем в вертушку и улетим.

Матерый полковник настроен скептически:

– Я повторю. Наркокурьер придумал легенду про дочь и распечатал для себя алиби. А вы, почуяв большие деньги, готовы верить в поле чудес в стране дураков. А пуштун просто хочет заманить вас в Афган, а там смыться. Попадетесь его соплеменникам – они, не задумываясь, завалят вас! Или возьмут в заложники! И неизвестно, что хуже.

Дослушав перевод Руслана на пушту, Абдул объясняет на английском:

– Я первый раз пересек границу с героином Джафара и не собирался отдавать ему деньги. Хотел помочь русским захватить террориста, получить за него награду и переправить семью в Россию. Если я вернусь без денег, Джафар меня убьет. Тем более он знает: пока жив, я не отдам ему дочь без ее согласия. Прятаться с семьей в Афгане мы долго не сможем – талибы меня убьют за то, что я работал в Баграме на американцев. Мне нельзя возвращаться!

Сафаров выступает на стороне Абдула:

– Мой отец говорил, что доминирующая сила в сознании таджиков – это семья. У русских – это справедливость. У китайцев – Поднебесная. У американцев – прибыль. А у пуштунов – свод древних неписаных законов Пуштунвалай.

– Следуя кодексу чести Пуштунвалая, я должен соблюдать Намус – обязанность защищать честь женщины, – Абдул смотрит на полковника. – Гульали маленькая, но все же женщина. Она не хочет выходить замуж за старого араба. Этот педофил унизил мою семью уже тем, что втайне от меня подарил дочери роман «Лолита». И теперь я должен соблюсти Бадаль – отомстить за оскорбление.

– Такие подробности на ходу не придумать, – произносит полковник. – Я начинаю тебе верить.

– Шансы захватить Джафара небольшие, – рассуждает Антон, – но, учитывая сумму награды, риск оправдан.

– То есть вы готовы пойти на большой риск ради добычи?

– Ради большой добычи. Ситуацию оценим на месте. Если риски будут слишком высоки, нападать просто не будем.

– Оценивать ситуацию на месте, вероятнее всего, будет уже поздно, – возражает полковник.

– В любом случае, поймаем Джафара или не поймаем, сразу вылетим назад, – заверяет Денисов.

– Так легко не получится, – уверен Бахром. – Это дерзкий, коварный и жестокий гад. Многих подсадил на свое зелье ради наживы.

– Кто-то же должен наказать его, – настаивает Саид.

– Не надо играть в благородство, капитан… Хотя арестовать Джафара дорогого стоит… Американцы за террориста номер один – бин Ладена – обещали заплатить двадцать пять миллионов, искали десять лет. В штурме его дома на западе Пакистана участвовали два вертолета и двадцать четыре «морских котика». На организацию операции было потрачено шестьдесят миллионов долларов!

– Так мы еще сэкономим для ФСБ десять миллионов! – улыбаясь, вставляет Булат.

– Американцы награду никому не выплатили.

– Поэтому и надо обойтись своими силами, – замечает Саид.

– Против арабов сил-то у вас маловато. Вы должны все взвесить, – уже без твердой уверенности в безнадежности засады произносит полковник. – И чтобы не ошибиться, не спешите. Вспомните русскую пословицу: «Семь раз отмерь, один раз отрежь».

– А я знаю нерусскую, – парирует Руслан. – Пока семь раз отмеришь, другие уже отрежут.

– В операции будет участвовать человек десять, – уточняет Саид. – Каждому – по пять миллионов.

– Я служу на границе не из-за денег! – хмурится полковник. – Сам напросился в отряд, потому что мой сын умер от передоза. Он хотел попробовать один раз, но героин оказался слишком крепким… Раньше кристаллизацией белого для Европы занимались турки. Но арабские джихадисты притащили эту технологию на север Афганистана, к нашей границе. После похорон я передал пакетик из-под пыли в лабораторию. Оказалось, для большего эффекта Джафар подмешивал в героин биокатализатор.

– Мы можем хотя бы попытаться наказать его, – говорит Денисов. – Если грубо прикинуть, прогноз вероятности такой: возвращаемся пустыми – сорок процентов, привозим трофей – двадцать, остаемся навечно в Афгане – процентов десять. Остальные тридцать – неопределенность. Исходя из суммы вознаграждения, есть смысл рискнуть.

– И как же ты вычислил этот смысл?

– Умножил сумму награды на вероятность ее добыть – получилось десять миллионов долларов.

– Ну-ну, – качает головой Бахром, мол, какие вы все еще наивные. – А теперь умножь цену твоей жизни на вероятность смерти.

– Сегодня цена моей жизни несколько изменилась… – отвечает Денисов. – Такой риск стал для меня приемлемым.

– А для твоих близких? Самое большое горе для родителей – когда ребенок умирает раньше них. Я пережил… Хочу, чтобы другим такого не довелось испытать.

– Пока такие, как Джафар, будут жить, смертей невинных жертв не избежать.

– Ладно… – сдается полковник. – Участвовать не буду, но и мешать не стану, и от справедливой доли не откажусь.

– Необходимо топливо для полета.

– Бензин смог бы достать, а керосин не могу.

– Летчики подсчитали, – говорит Денисов, – что топливо обойдется в десять тысяч долларов.

В кабинете все замолкают, только Руслан переводит последние слова на пушту.

– Завтра в Пархаре у меня встреча с покупателями героина, – оживляется Абдул. – Они обещали заплатить сто пятьдесят тысяч.

Полковник задумчиво барабанит по столу пальцами:

– Штаты воевали с упертыми афганцами восемнадцать лет. За это время маковые поля разрослись многократно. Производство опиатов увеличилось в десятки раз: до десяти тысяч тонн в год. Пока за рекой будут делать героин, его поток не остановить.