Снова в школу (СИ) - "Amaranthe" - Страница 3

— Тебе не медичкой, тебе палачом на рудниках работать, каторжников пытать в профилактических целях.

— Эх, я бы с радостью, вот только не взяли, гады. И в обосновании отказа написали, что отворот поворот дали по причине излишней жестокости, — она усмехнулась и щелкнула сцепленными в замок пальцами, затем поднесла руки к моим ранкам и прикрыла глаза, бормоча что-то неразборчивое. От кончиков ее пальцев отделились несколько золотистых искорок, которые немного поднялись в воздух, а затем все вместе нырнули в мои горящие огнем конечности. Боль тут же прошла, а ссадины начали затягиваться молодой нежной кожей. Еще пара секунд и на руках не осталось и следа от недавних повреждений. Люба открыла глаза, в которых несколько секунд еще полыхало золотистое пламя только что вызванного дара, которые быстро потухли и на меня снова смотрела привычная, циничная и в меру развязная медичка, которая не стеснялась меня осматривать в прошлый раз, зажав ярко-красными губами сигарету. — Свободен. И, Савельев, обратись к воздушникам. Твой сосед Кузин, вроде из них. Пускай они тебе защиту на руки изготовят. А лучше, купи кастет.

Отсалютовав ей уже здоровыми руками, я выскочил из лазарета и направился уже к кампусу. Надо пожрать успеть, да Кузю предупредить, что меня сегодня, скорее всего, припрягут на дисциплинарные работы.

Пройдя по посыпанной мелким белым гравием, приятно шуршащим под ногами, дорожке мимо учебных корпусов, стадиона и полигона для отработки боевых заклятий, я вышел непосредственно к воротам кампуса. Подойдя ближе, протянул руку с ключом, по которому скользнул луч-идентификатор, и принялся ждать, когда откроется металлическая дверь, состоящая из острых металлических пик, плотно переплетенных между собой. Наконец, опознание произошло и передо мной открылась дверь, но все равно я вздрогнул, увидев, как одна из пик шевельнулась и ее острие оказалось нацеленным в мою сторону. Но ничего криминального не произошло, и я быстро дошел до огромного здания общаги, в котором на втором этаже западного крыла находилась крохотная комнатка, которую я делил с Сашкой Кузиным, или попросту Кузей, из клана воздушников и таких же знатных неудачников, как и Савельевы.

Глава 2

— Ну что? — Кузя оторвал голову от учебника, который читал до того момента как я вошел в комнату и упал на свою кровать, и посмотрел на меня слегка воспаленными от постоянного чтения глазами.

— Живой и, как видишь, не лишенный ключа, — я продемонстрировал дельту, хотя само мое нахождение в комнате делало абсурдным теорию о том, что я каким-то образом, будучи уже не студентом, попал на территорию кампуса. — Викентий сказал, что меня ждет жуткая дисциплинарка, и в общем-то все на этом.

— И с чего он такой добренький? Когда тебя мутузили так, что я боялся, что ты когда-нибудь сдохнешь в луже собственной кровищи, на это вообще не обращали внимания, а тут сразу всех на ковер потащили. А ведь ты ему даже нос не сломал, по-моему, — Кузя развернулся ко мне вместе со стулом и сложил руки на груди, словно обвиняя меня в том, что я сначала давал себя избивать, а потом внезапно дал сдачи и поставил себя тем самым под угрозу отчисления.

— Да нет, носяру я ему попортил, это точно, — заложив руки за голову, я принялся рассматривать потолок с горящим на нем шаром, аналогом привычной мне лампочки накаливания. Из того, что я уже узнал об этом мире, можно сделать определенные выводы. — Думаю, что все дело в престиже школы. Если здесь будут учиться все типа того же Лося, и выгонят всех представителей старой аристократии, то престиж этот рухнет в тот же день. Школе-то уже без малого три сотни лет, здесь сложившиеся традиции и все такое. Так что никого из нас не выгонят. Но, если когда-нибудь Лосик кого-то до смерти забодает, ему тоже ни черта не будет грозить, папашкины деньги все, что нужно смажут толстым слоем и даже скрипа не раздастся, а гибель студента спишут на несчастный случай.

— Как-то это нехорошо звучит, не внушающе оптимизма, — и Кузя снова развернулся к столу и принялся читать учебник, что-то периодически записывая в блокнот. По какой-то причине текст книг, касаемых магии и дара в целом, мог храниться только на бумажных носителях, и совершенно не ложился на цифру. Поэтому в школе все еще сохранялась огромная библиотека, полная самых настоящих бумажных фолиантов. Располагалась эта библиотека на территории кампуса, как в самом защищенном месте школы и была открыта к доступу как учащимся, так и преподавательскому составу. Посмотрев с минуту на то, как Кузя старательно выписывает сложнейшие формулы, проговаривая их шепотом, чтобы легче запомнить, я закрыл глаза и еще раз прокрутил в голове произошедшие со мной события с того момента, как на меня наехало тело на электоросамокате.

Наверное, я принял свое попадание довольно спокойно по одной простой причине — местный Савельев действительно или почти дошел после побоев, или совсем, а на его место спикировал я. А может быть это и есть то самое перерождение, о котором постоянно говорят индусы, черт его знает. Чем бы оно не являлось я по непонятной мне самому причине быстро принял то, что сейчас нахожусь в параллельном, альтернативном, или как он правильно называется, мире. Никаких истерик с вырыванием волос и воплей: «За что?! Что мне теперь делать?!» — не было от слова совсем. Ну вот так получилось, что сначала я был там, а сейчас здесь, ничего ведь не изменишь, и какой смысл рефлефксировать? Нужно как-то приспосабливаться к новым реалиям и просто жить дальше так, как я считаю нужным, вот и весь сказ.

Я пока плохо понимал все эти приколы типа кланов, корпораций, стоящих за кланами, семейных дел… Мне бы школу закончить, я ведь в последнем выпускном классе сейчас учусь, точнее, начал учиться, учебный год, который в этой вселенной какой-то садюга решил начинать с июля, только-только начался. Так что этот год, можно сказать, дан мне для того, чтобы я сумел освоиться и уже вышел в большой мир более-менее соображающим, что вообще этот самый мир собой представляет. Ну и еще дар. Не похоже, что местного Саву его дар хоть как-то интересовал, потому что он вообще его не развивал, в отличие от того же Кузи, у которого остались семейные крохи управления воздухом, и он с маниакальным упорством пытался овладеть этими крохами.

Приоткрыв один глаз, я посмотрел на раскрытую ладонь и сосредоточился. За то время, которое здесь провел, я практически поселился в библиотеке, уподобляясь Кузе и вызывая у него здоровое недоумение своими потугами постигнуть суть такой сложной штуки как семейный дар, которые он вскоре списал на сильные удары по моей Савиной голове.

Концентрация, сродни гипнозу, до такой степени, что в один прекрасный момент моего сосредоточения все линии на ладони словно приобрели трехмерную структуру и отделились от кожи, зависнув в воздухе. Вода. Вода — это жизнь, в каждой клеточке тела содержится ее представитель. В каждом миллиметре воздуха есть вода, ее много, она повсюду, она подчиняется мне, моему клану, всегда, от начала времен… Эта мантра звучала в голове уже самостоятельно, словно я сумел записать ее на носитель в мозге и теперь просто прокручивал, когда мне нужно было воззвать к своему дару. Вообще, в умных книжках написано, что это только в первое время сложно, потом не нужно будет мантры читать и зависать, все будет происходить автоматически. Только вот когда это еще будет? В центре ладони появился небольшой фонтанчик, который начал постепенно расти под моим пристальным взглядом. Завораживающее зрелище. Я слегка повернул ладонь и водяной столб вопреки всем законам физики изогнулся вместе со своей опорой…

— Савельев, принимай дисциплинарное взыскание! — столб воды, который был уже довольно приличного размера, рухнул, разливаясь холодной лужей и изрядно вымочив меня. Матерясь сквозь зубы, я подошел к двери, распахнул ее и увидел какого-то молодого препода, держащего в руке конверт. Это, наверное, и есть дежурный преподаватель. Препод окинул меня внимательным взглядом. — Ты чего такой мокрый?