Филе женщины в винном соусе - Дубчак Анна Васильевна - Страница 14

– Я же и буду. Раз уж у нас с тобой такой откровенный разговор, то так уж и быть, я тебе еще кое-что скажу. Понимаешь, наверное, мне просто необходимо вести две жизни. Мне мало одной. Но только одна из жизней должна быть насыщена событиями, а другая – полная противоположность. После всех этих видений, а тем более действий, с ними связанных, мне доставляет огромное удовольствие ощущать себя в полной безопасности, находясь в школе и глядя в глаза своим ученикам. Это такой разительный контраст… Ты понимаешь меня?

– Конечно, – очень серьезно заметил Игорь, – каждому человеку нужна тихая гавань.

– А у тебя такая есть?

– Теперь есть. Можно, я буду иногда приходить к тебе? Это вовсе не означает, что ты должна встречать меня борщами и пирогами. Ты мне просто улыбнись и постели где-нибудь на диванчике. Мне будет приятно знать, что ты находишься где-то рядом.

– Ты это серьезно? – Она приблизилась к нему и, взяв в ладони его голову, поцеловала в лоб. – Приходи, конечно. Я даже могу тебе дать ключ.

– Вот так сразу?

Наташа кивнула.

– А ты не обидишься, если я сейчас уйду? – немножко виновато улыбнулся Игорь.

– Нет, конечно. Только у меня сегодня выходной, ты не мог бы взять меня с собой?

– Куда, в прокуратуру?

– Нет, в морг, туда, где находится Катя.

– И тебе не будет страшно?

– Не знаю. Понимаешь, я должна сама убедиться, что это она.

– Тогда собирайся. Поедем. Я позвоню?.. – Он встал, подошел к телефону и договорился, чтобы прислали машину.

Она вышла из морга подавленная. Игорь взял ее под локоть. Под ногами хлюпал чуть растаявший снег. Воздух был сырой и какой-то грязно-серый.

– Тебе, наверное, не надо было сюда приходить?

– Ты так ничего и не понял. Я могла, понимаешь, могла все это предотвратить, я же видела их вдвоем… Ну что мне стоило разыскать ее и предупредить?

– Ты же сама недавно говорила, что она бы тебе все равно не поверила, – напомнил Игорь.

– В крайнем случае я бы поехала следом за ней.

– Чтобы и с тобой сделали то же самое? И почему ты думаешь, что убийца был один? Всякое могло случиться…

– Ты видел, что он с ней сделал? – не слыша его, всхлипывала Наталия. – Кто же этот урод?

– Поехали сейчас ко мне, ты мне еще раз расскажешь, что видела, и мы прикинем, как будем действовать дальше. Только предупреждаю сразу – никому ни слова. Не хватало еще, чтобы меня проверили на диагноз. – Они сели в машину и поехали в прокуратуру.

– Теперь я тебя буду угощать кофе. – Игорь распахнул дверь кабинета, приглашая свою гостью войти. – Больше у меня здесь ничего не водится. Ты будешь курить?

– Ты что, я не курю. Разве что в редких случаях… – Она села напротив прокурора и внимательно посмотрела ему в глаза. – По-моему, этот парень – музыкант. Виолончелист. Когда-то в детстве он ходил в музыкальную школу, но то ли потому, что ему это занятие не нравилось, то ли просто из-за отсутствия слуха игра на виолончели стала для него пыткой. Я видела, как он плакал на экзамене, когда играл «Сурка» Бетховена.

– Вполне вероятно. Теперь послушай меня. Вернее, подумай над таким вопросом: что общего у обеих жертв? Что объединяет Нину Лискину и Катю Неустроеву? Подожди минуточку… – Он взял телефон и набрал номер. – Родионов? Это Логинов. Ты узнал, о чем я тебя просил?.. Так, понятно. – Он что-то записал в блокноте. Затем положил трубку и снова обратился к Наталии: – Она вышла замуж за Бедрицкого, директора пивзавода. Слышала о таком, наверно?

– Катя? За Бедрицкого?

– Вот и получается, что убийца действовал скорее всего из корыстных побуждений. На Лискиной было бриллиантов миллионов на тридцать. А вот относительно того, во что была одета твоя Катя и какие украшения были на ней в день убийства, мы узнаем чуть позже. Но думаю, это «потянет» ничуть не меньше. Кроме того, этот тип превратил в груду металлолома новенький джип, в котором наверняка были права на имя Кати Бедрицкой. Если бы не взрыв, мы бы куда раньше определили личность потерпевшей. Ты о чем задумалась?

– Да я все про виолончель думаю. При чем здесь эта мелодия?

– У каждого убийцы свои причуды. Быть может, эта мелодия его вдохновляла, – мрачно заметил он. – A y меня перед глазами стоит та твоя картинка, на которой изображен зимний пейзаж. Ведь то, что он свои жертвы оставляет возле железнодорожного переезда, говорит скорее всего о том, что он мучил девушек за городом. Зачем бы ему везти трупы в машине, это же рискованно, тем более ночью, когда его в любую минуту может остановить ГАИ… Ты взяла с собой папку с рисунками?

– Ну да. – Она, словно придя в себя от раздумий, достала из пластикового пакета папку и протянула ее Игорю. – Знаешь, а ведь мне намного легче стало, когда я тебе все это рассказала. И если так случится, что я помогу тебе найти этого ненормального, то, возможно, полностью избавлюсь от комплекса неполноценности.

Он кивнул, раскрыл папку и углубился в просмотр рисунков.

– Вот, смотри, пейзаж. Полоска леса. Трудно определить, где все это может находиться. Где угодно на московской трассе. Надо будет расспросить местных жителей прилегающих поселков и дачных массивов (если там, конечно, кто-то живет в такое время), не видел ли кто-нибудь из них вишневый джип. – Зазвонил телефон, Игорь взял трубку. Долго слушал не перебивая, затем поднялся и сказал: – Все, товарищ генерал, еду.

Наталия тоже встала.

– Я понимаю, у тебя помимо этого дела еще масса других. Я, пожалуй, поеду домой.

– А ты не пробовала садиться за рояль в дневные или утренние часы?

– Если честно, то нет. Я же то на работе, то занимаюсь чем-нибудь по дому… Ты хочешь, чтобы я сейчас приехала домой и села за рояль? – Она слабо улыбнулась. Потому что испытала чувство страха, что снова может увидеть убийцу. Но сказать об этом Игорю побоялась. Тогда он немедленно отстранит ее от дела, а в душе посмеется над ней. – Хорошо, я так и сделаю.

– Тебя сейчас отвезет мой водитель.

Она хотела спросить, придет ли он сегодня вечером, но сдержала себя. Только попросила его визитную карточку с телефонами. «Мало ли что». Дома она делала все, чтобы как-то оттянуть то, ради чего она сюда и вернулась: пылесосила, мыла посуду, стирала, убирала постель и даже приготовила курицу в микроволновке. Взглянула на часы: половина третьего. А вдруг Игорь позвонит ей и спросит, что она увидела! Куриные потроха да белье? Наталия настроилась и вошла в «классную». Села за рояль. И руки, как ни странно, сами начали наигрывать мелодию «Сурка». Она закрыла глаза. Сразу стало темно. Неужели она ничего не увидит? Никаких видений, а только женские голоса и такой густой запах мыла и дешевых духов, косметики и крема, какой бывает только в парикмахерских.

– Сары Самуиловны сейчас нет, а что ей передать? – услышала Наталия высокий девичий голос. – Хорошо, я скажу ей, что вы перезвоните в пять.

Потом видения стали проясняться, но сильно затуманенные; проступили контуры кресел, замерцали огромные прямоугольные зеркала, появились фигурки девушек, работающих фенами и щипцами, с бигуди и деревянными костяшками для паровой и химической завивки. Наталия раскрыла глаза – картинка стала выразительнее. Она внимательно рассматривала лица девушек в надежде увидеть что-то или кого-то, ради чего ее мозг и произвел в видимую плоскость этот сюжет, но пока ничего не могла понять. Единственное, что она узнала, – это был салон «Кристина». Очень дорогой, куда записывались за месяц самые богатые женщины города. Директором этого салона была как раз та самая Сара Кауфман, которой только что кто-то позвонил. Ей было около пятидесяти, хотя выглядела она очень даже неплохо. Обычно еврейки к старости полнеют, Сара же сохранила довольно стройную фигуру. Единственное, что ей не удалось уменьшить в размерах, – это была ее грудь. Но она ее не портила.

Наталия знала Сару как бабушку одного из своих учеников. Он уже выучился в школе и поступил в музыкальное училище. Поначалу она думала, что маленького Марка водит в школу мама, но потом, когда выяснилось, что это была бабушка, Сара получила все причитающиеся в таком случае комплименты. В учительской говорили, что Сара – вдова. Что несколько лет назад ее муж, известный в городе стоматолог, умер и оставил ей кругленькую сумму и недвижимость. Поэтому никто не удивился, когда Сара, немного воспрянув духом, открыла косметический салон, оснащенный самой дорогой и престижной аппаратурой, начиная с приборов для наращивания ногтей и кончая камерами для похудения.