Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Филе женщины в винном соусе - Дубчак Анна Васильевна - Страница 12


12
Изменить размер шрифта:

Нет, она больше не будет делать этого. Так дальше продолжаться не может. Кто ей позволил подсматривать за чужой жизнью? Она узнала ее. Девчонка из ее школы, почти ровесница, года на два-три младше Наталии. Катя Неустроева. Зачем она забралась с этим парнем в туалет? И тотчас в памяти всплыла картина: привязанная к кровати женщина. А что, если это предостережение? Что, если надо срочно увидеться с Катей и предупредить ее о том, чтобы она не встречалась с этим мужчиной? А результат? Да она просто примет ее за сумасшедшую и рассмеется ей в лицо. И будет права.

Руки машинально коснулись клавиш. На этот раз она сыграла просто мелодию, одной правой рукой. И вдруг увидела мальчика, играющего на виолончели. В темных бархатных штанишках и белой рубашке, он сосредоточенно водил смычком по струнам и почему-то плакал. Быть может, потому, что мелодия выходила фальшивая и звучала словно насмешка бессмертному творению Бетховена «Сурок». Затем возник фон: стало ясно, что мальчик играет на сцене музыкальной школы, скорее всего даже на экзамене.

– Не плачь, соберись и сыграй еще раз, – донеслось откуда-то сбоку; Наталия повернулась, но ничего не увидела, кроме размытых стен ее собственного кабинета. Мальчик перестал играть. Достал носовой платок и вытер им слезы. Вздохнул, как могут вздыхать только дети – судорожно, надсадно и трогательно, с хлюпаньем и причмокиванием, – и снова начал выводить мелодию «Сурка». «Кто этот мальчик? Я его не знаю». И словно ответом где-то в памяти прозвучала тема виолончели. Даже не тема, а попытка сыграть чисто эту же мелодию. Наталия вскочила со стула, включила свет и достала папку с зарисовками, которые сделала в ночь убийства Нины Лискиной. Вот он, зимний пейзаж, который сопровождала игра на виолончели. Как-то все это связано. Лист с изображением привязанной к кровати женщины она положила в самый низ, спрятала подальше: ей было страшно. Затем достала новый лист и нарисовала, как могла, углем силуэт мальчика, играющего на виолончели. Затем белую кабинку с лицом девушки с закрытыми глазами. Лица мужчины она не видела, а потому нарисовала только затылок и плечи с частью спины. Пусть будет. А вдруг она поможет отыскать убийцу Нины Лискиной? Ведь если бы не история с пропажей альбома Бланш и немецкими марками, она бы и не обратила внимания на все это.

Вернее, обратить-то бы обратила, но только с точки зрения нездоровья, диагноза. Спрятав папку с рисунками в стол, она вернулась на кухню. Остатки пирога вызвали в ней приступ жалости к себе: он так и не пришел. Игорь Логинов – свинья. Вот и ему поставлен диагноз.

Она выглянула из квартиры на площадку – букет сирени лежал на пороге. «Господи, цветы-то здесь при чем?» Наталия бережно отнесла их в комнату и поставила в свою любимую белую большую вазу. Затем выключила везде свет и легла в постель. Нет, не так представляла она себе эту ночь.

Глава 9

ПУСТЬ ВСЕ БУДЕТ КРАСИВО И РОСКОШНО

Она подъехала к драмтеатру за четверть часа до условленного времени. Оставив свой вишневый джип на параллельной улице, поднялась по ступенькам на парадное крыльцо и принялась разглядывать афиши. Падал снег. Было темно, и только свет газовых фонарей освещал площадь перед театром. На свидание она решила пойти в новой норковой шубе и таком же берете. Пусть все будет красиво и роскошно. В джипе у нее было припасено шампанское – на тот случай, если вдруг у ее любовника не хватит фантазии или денег. Хотя если у него нашлись деньги на казино, то уж на бутылку шампанского… Увидев приближающегося к театру мужчину с букетом белых цветов, она вся напряглась: это он. Но мужчина прошел мимо. А ведь он нес сирень. И это в декабре. Даже Сан Саныч не додумался до такого. Надо бы ему намекнуть…

– Привет. – Кто-то тронул ее за плечо; она повернулась и увидела его.

– Ой, вы так внезапно… – Она отметила про себя, что он в той же кожаной куртке. Неужели ему не холодно? Должно быть, приехал на машине.

– Давно ждешь? – Он был без шапки, и в волосы успел забиться снег.

«Где же он оставил машину, интересно?»

– Нет, только что пришла, – соврала она, чтобы не показать, как важна для нее эта встреча.

– Какие планы?

Увидев, что он пришел без цветов, она ужасно расстроилась, но все-таки с надеждой подумала: «Наверное, оставил в машине».

– Не знаю.

– Отлично выглядишь.

Катя улыбнулась.

– Ты на машине? – спросил он. – А то моя что-то забарахлила.

Он пришел без цветов. Не говоря уже о шампанском, конфетах и прочих необходимых атрибутах первого свидания. Очевидно, это его стиль. И не надо требовать невозможного.

– Да, она здесь, за углом.

– Надеюсь, ты одна?

– Конечно.

Они спустились с крыльца, прошли квартал и свернули на Бахметьевскую. Увидев джип, мужчина присвистнул:

– Нормальная машина. Куда поедем?

Катя пожала плечами и села за руль. А она-то думала, что он составил целую программу…

– Тогда на мою дачу, ты не против? Там тепло, хорошо…

– Вы даже не сказали, как вас зовут.

– Александр. Можно просто Саша.

– А далеко ваша дача?

– Нет, в двадцати километрах от города. По Московской дороге.

Катя завела мотор, и джип плавно покатил в сторону перекрестка. Всю дорогу молчали. Когда выехали за город, он попросил ее остановить машину.

– Раздевайся, – сказал он сухо.

– Как это? – Ее щеки залила краска. Что это еще он выдумал?

– Просто раздевайся, и все тут. – Ему так хотелось ее унизить, что он не мог дотерпеть до дачи. – Быстро.

Она попыталась было открыть дверцу, но он больно ударил ее по руке. Катя вскрикнула.

– Больше я повторять не стану, – угрожающим тоном произнес он.

Она округлившимися глазами смотрела на него. Мужчина повернулся, она дернулась от страха и принялась снимать шубу. За рулем делать это было неудобно. Затем сняла через голову шерстяное платье, сорочку, лифчик и осталась в колготках и теплых ботинках. От стыда, ужаса и страха она вся пошла красными пятнами. Мужчина расстегнул джинсы.

– Знаешь, как это делается?

– Не надо…

– Почему же? Своему толстопузу делаешь, а мне нет? – Он закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья. За окном падал снег, девушка, опустив голову, переживала самые ужасные минуты своей жизни.

Спустя полчаса он позволил ей надеть на голое тело шубу и приказал вести машину вдоль леса, по заснеженной дороге к поселку, рядом с которым и располагалась его дача. Катя, находясь в полуобморочном состоянии от всего того, что только что произошло, хотела умереть от стыда. Она жалела об одном: сумочка с пистолетом находилась на заднем сиденье. Зачем он везет ее на дачу? В доме было натоплено. И она поняла, что здесь живут. И что газовую печь топили с самого утра. Ее семья тоже жила в доме с газовыми печами, поэтому ей нетрудно было об этом догадаться. Обстановка дома говорила о том, что Саша нищий, это во-первых, а во-вторых, понятия чистоты для него не существовало: всюду был разбросан какой-то хлам, полы грязные, на окнах выгоревшие, линялые занавески, постель на железной узкой кровати разобрана и испачкана чем-то отвратительно-желтым. Она могла только догадываться чем. Он запер двери и, повернувшись к ней, сказал:

– Ложись.

– Но я не хочу.

Мужчина подошел к ней и сорвал с нее шубу. Боже, как она испугалась! Ее прямо-таки затрясло от страха. Лицо стало белым, как молоко. Он вышел из комнаты. Вернулся с виолончелью, сел на стул.

– Бетховен. «Сурок», – объявил он и принялся играть.

– Отпустите меня, пожалуйста, домой, – прошептала она, когда он закончил игру и начал раздеваться. – Если вам нужны деньги, то я дам вам их столько, сколько попросите. Мой муж даст их мне… Только не убивайте меня, пожалуйста…

Он сорвал с нее золотую цепочку и приказал снять все кольца. «У той-то было посолиднее», – подумал он, аккуратно складывая украшения на стул.

– Скажи мне, что такого сделал твой толстяк, что ты отдалась ему? Он красив? Умен?