Не вместо (СИ) - Гейл Александра - Страница 6

— Дочь, — пытается успокоить меня отец, поднимая руки и будто бы сдаваясь. — Я тебя понял и даже в чем-то разделяю твою позицию. Если исключить тот факт, что университеты придуманы для занятия… другими делами, в общем и целом ты права. Но эти девочки распустили ничем не подтвержденные сплетни, просто сплетни, а вот ты точно не станешь бросаться голословными обвинениями и не успокоишься, пока не выкопаешь на девушек компромат. Ты им навредишь всерьез.

— Но они мне уже навредили, как ты не понимаешь?! — восклицаю я.

Отец тяжело вздыхает и откладывает распечатки, явно не собираясь к ним возвращаться. Значит, точно ждал меня.

— Дело в Майлзе Докери?

Вздохнув, отвечаю:

— Да.

— Ты его любишь?

— Да, — отвечаю я, помедлив.

Я пытаюсь скрывать, потому что безответная любовь — это жалко. Особенно если ты тянешь на главную стерву университета. Но папа знает. И Майлз, думаю, тоже давно догадался. В папе и маме я уверена. Остается надеяться, что и Майлзу хватает такта помалкивать.

— Шерил, видишь ли, в чем подвох: и те, кто занимается в кабинках туалетов вещами, для которых те не предназначены, достойны быть любимыми. А ты надеешься построить отношения с человеком, который якобы способен поверить первой же сплетне о тебе. И даже больше: допуская мысль, что та, которой ты являешься, никогда не устроит твоего избранника. Ты ведь очень сильно изменилась за прошедший год. Ты бросила чирлидинг, стала гнаться за популярностью, оглядываться на чужое мнение…

— Пап, дай мне самой с этим разобраться.

Он обреченно вздыхает и отвечает:

— Конечно, Шерри, дело твое и жизнь тоже твоя. Я просто хочу, чтобы ты знала: ты не в ответе за ошибки Джеймса. Мы с мамой уверены, что вы с ним оба хорошие люди. Тебе не нужно пытаться стать лучше, чтобы тебя любили. Ты хороша такой, какая есть. Для нас и для Майлза. Перешагни этот инцидент и иди дальше.

Я вскидываю на него голову и скупо улыбаюсь:

— Я поняла тебя, папа. Можно теперь мне идти спать?

Он вздыхает и кивает, осознав, что я его не услышала. Но он не все знает. Ослепленный родительской любовью, он не понимает, что я вовсе не хорошая. Больше нет. Теперь я справедливая. И виноваты в этом люди, чувствующие свою безнаказанность. Люди вроде Зака Эммерсона или тех подружек: Тори Браун и Лизы Ньюберг. Они начинают с малого, уверенные, что им ничего не будет за их проделки, и, если вовремя не дать им отпор, повторяют снова и снова, пока не превращаются в настоящих монстров.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я поднимаюсь к себе на второй этаж, но наверху лестницы останавливаюсь и, помедлив, заглядываю в комнату брата. Мама давным-давно сложила его вещи в коробки, но одну из них я распотрошила и достала оттуда пару кофт. Запах брата полностью выветрился из его вещей, но мне все равно нравится их касаться. Это помогает отогнать сосущее чувство одиночества. Как и просмотр его любимых фильмов или прослушивание его любимой музыки, которая раньше нередко гремела из дома на полной громкости. Джеймс вообще не умел быть незаметным парнем. Как… как Стефан Фейрстах.

Не понимая, откуда в голове взялся мой новый знакомый, я хмурю брови и достаю телефон. Только в последний момент останавливаю себя от того, чтобы заглянуть в фэйсбук и проверить, действительно ли к нему в друзья добавилась половина нашего университета. Вместо этого я выбираю совсем другое имя из списка контактов.

Шерил: «Нужен компромат на Тори Браун и Лизу Ньюберг. За ценой не постою».

6. Бартер и мини на миндальном молоке

Фотография с хештегом #АТочноЛи разносится по кампусу почти так же быстро, как новость о «коронном отсосе Шерил Абрамс». И сегодня весь день те, кто еще недавно шептался за моей спиной, пытаются загладить свою вину. Это именно то, что мне нужно после провала с Заком Эммерсоном, бессонной ночи и мучительных сборов в университет. Это, удавшаяся с первой попытки безупречная укладка и новое платье. Жаль только, что у меня под глазами двойной слой консилера. Я еще никогда его так плотно не наносила и теперь переживаю, не скатается ли, добавив коже несовершенств.

Лос-Анджелес только кажется территорией солнца и вечного лета. Обыватели знают, что смог и пронизывающий ветер делают это местечко почти непригодным для отдыха. Но все равно элитная часть университетского кафе расположена в патио. Сегодня там на удивление комфортно. Едва я появляюсь в дверях со своим стандартным набором: зеленым салатом и латте на миндальном молоке, как разговоры стихают. Под общими опасливыми взглядами мы с подругами усаживаемся за привычный столик и ставим на него свои коробки с ланчем, призванным сохранить наши фигуры до глубокой старости, а затем передать по наследству наряду с впечатляющей силой воли.

Все дело в том, что в обмен на очень неплохую уступку наше университетское братство во главе с Джастином Масконо нашло для меня фотографию тройничка с участием куриц, пустивших про меня слух. Такие грязные снимки распространяются только между парнями. Пришлось пойти на серьезные жертвы, но результат того стоил.

Теперь вроде как уже и не вполне явно, то ли я зажгла со Стефаном, то ли девчонки вдвоем ублажали его, попались и решили спихнуть все на меня. Но если меня никто на коленях с членом во рту не фоткал, то им повезло меньше. Второй день всего, а от этой истории уже тошно. И чуточку тошно от самой себя. Но, еще раз, кто мешал им обсудить мое пребывание в туалете одновременно со Стефаном Фейрстахом друг с другом, а затем закрыть рот на замок? Глупо было подставляться. Не первокурсницы, чтобы ничего обо мне не слышать!

Джастин: «Отлично вышло, детка, так держать».

Наша с Масконо игра в «услуги» началась в день, когда я возглавила сестринство. Мы с «братьями» ладим, но всегда немножко соперничаем, поэтому Джас никогда не делает нам одолжений за красивые глаза. Меня это устраивает: не люблю быть должной. Это в ста процентах случаев обходится дороже. А Джастин пока не требовал непомерную плату. Поправка: не требовал до сегодняшнего дня.

Кинув взгляд через патио, я замечаю, что Джас смотрит в экран, расплывшись в предвкушающей улыбке, даже не пытаясь скрываться от друзей. Заметив мой взгляд, Масконо помахивает телефоном, намекая, что он жаждет получить ответ. Но у меня нет ни малейшего желания сейчас с ним разговаривать, и я с дежурной улыбкой кладу сотовый на столик. Джастин тут же активизируется сам.

Джастин: «Неужели тебя так расстроил дресс-код для хеллоуинской вечеринки?»

Они потребовали от девчонок явиться в принудительном порядке в мини. А значит, заставят нас почти раздеться, всех сфоткают, повесят на доску и обсудят, как товар на рынке. Или начнут этими фотками шантажировать, как я — куриц. И вот на это извращение я обрекла всю женскую половину университета? Ладно, до Хеллоуина время есть — еще переиграем.

Шерри: «Совесть гложет?»

Джастин: «Вот еще. Слышал, ты была на вечеринке у Эммерсона?»

Плохо. Масконо один из тех, кто знает Джеймса, потому что мы все учились в одной школе. А еще он знает, что когда-то они с Заком Эммерсоном были в одной серфинговой компании. Не знает Джастин одного: с какой стати мой брат как в воду канул. Вариант «из-за девчонки» не выдерживает никакой критики, но другого у нас нет. Отец очень потрудился, чтобы правда была известна единицам. И Докери — одна из тех семей, которые ему в этом помогли: не выносить полицейские разборки на широкую публику, в обмен на свое имя на университетской библиотеке. То есть Майлз в курсе. И мне пришлось год уговаривать его взять меня на вечеринку: он боялся, что я вспылю и наломаю дров раньше времени. Какое счастье, что он понятия не имел о деталях моего плана. Его мы никогда не обсуждали.

— Хм, новенький, — задумчиво тянет Аманда, рассматривая сидящего через два столика от нас Стефана. — Если так разобраться, мало кому придет в голову осуждать тебя за секс с ним, Шерри. Он, может, не так влиятелен, как твой Майлз, но чертовски горяч.