Ответные санкции (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич - Страница 15

— Благородство?

— Трезвый расчёт. У неё был выбор: положиться на заверения Кшесинского, что новый поворот событий сгладит промах рекрутёров, либо сохранить лояльность Корпорации. Она выбрала второе и принесла в жертву соучастников по пикнику. Во время экзекуции вызвала главу офиса по спутниковому телефону.

— У него тоже имелся мотив спустить дело на тормозах.

Ван Даймон важно откидывает бриллиантовую голову с благородным белым золотом на висках.

— Он предпочёл понижение неизбежным штрафным санкциям, что включены в каждый контракт. И, надо отдать должное, правильно расставил акценты. Замеченные вами уязвимости в системе безопасности — далеко не единственные. Скажу откровенно, если бы наши конкуренты из ЦРУ не вмешивались в алгоритм проверки, у вас не было бы шансов пройти отбор. Так что наверх доложено о крупной победе над противником.

Босс первый раз позволяет лёгкую полуулыбку, я открываю рот в надежде вывалить на него поток вопросов, но он прерывает рандеву.

— Вынужден откланяться. У нас сейчас аврал на всех уровнях, идёт жестокая проверка. Вами займётся другой сотрудник, чья лояльность больше не вызывает сомнений, — сопровождая уход рукопожатием, начальство поощряет меня комплиментом. — Новости смотрели? При выработке алжирской политики учтены ваши предложения. Мы промолчали о противокорабельных ракетах, а удар американцев отражён только на девяносто четыре процента.

— Но я настаивал на целесообразности пропустить их только по ненаселённым местам! Вплоть до минирования какого-нибудь заброшенного завода, чтоб его разрушение списать на флотскую ракету.

— Принимающие решение сочли, что смерть гражданских придаёт убедительность следующему шагу: открытому оказанию военной помощи алжирскому правительству, включая поставку ударных систем. Завтра с утра напишем проект официального заявления МИД.

Он удаляется, я смотрю вслед.

Американцы — «плохие парни», в этом уверен весь мир, кроме них самих и пары-тройки неискренних союзников. Мы имели возможность предотвратить смерть гражданских, но принесли арабов в жертву. Для кого-то они не люди, а чумазый расходный материал! И я способствовал, что их пустили на мясо…

Конечно, если бы наши военные не вмешались, жертв было бы раз в двадцать больше. Неделю назад «Африканский ответ» перехватил ракеты близ Сектора Газа, возможно — спас каких-то евреев. Так что баланс добра и зла как бы на моей стороне… Додумать неприятные мысли мне не даёт знакомый женский голос из-за двери, говорящий по-русски.

— Не помешала?

Сердце подпрыгивает, забивает гол в несуществующие ворота и продолжает стрелять частыми очередями. Вот уж кого не ожидал здесь увидеть…

Именно она заманила в местный филиал гестапо. Она же и спасла. Минус один балл и плюс один балл в результате даёт ноль, остаётся неприятный осадок толщиной в километр. Ладно, посмотрим.

Удивительно, смотреть приходится сверху вниз. Дабы не смущать коротышку, обулась в балетки? Ничего подобного, цокает каблучками сантиметров по десять, не меньше. Босоножки белые, как и открытое платье, на шее прозрачный платок.

— Не помешали. Если, конечно, вслед за вашим предложением пообщаться мне не выстрелят в глаз.

— Ваше право, Геннадий, меня подозревать или ненавидеть.

Отступаю вглубь комнаты.

— Будем считать, что вы с непередаваемой искренностью уверили меня, типа даже не подозревали о планах ЦРУшников крушить мои рёбра, а я охотно вам поверил. Что дальше?

— Ваше право, — повторила Элеонора, не балуя разнообразием текста. — Но чтобы уяснили, насколько всё отличается от ваших обычных представлений, начну с главного. Потом, если откажетесь работать со мной, ван Даймон отнесётся с пониманием.

— Грузите! — позволяю великодушно, отчётливо сознавая, что уступил половину поля сладкоголосой фее. А ей только плацдарм захватить. Присела на стул, освобождённый прошлым визитёром, и так закинула ногу на ногу, демонстрируя идеальную коленку над столь же идеально выбритой голенью, что даже идиоту ясно: артиллерия выкатилась на огневую позицию и готова работать прямой наводкой. Пли! Она и выпалила.

— В самолёте вы находились около трёх минут в состоянии клинической смерти. Никого там не встретили? Между тем, многие из реанимированных делятся впечатлениями. Обычно их списывают на галлюцинации умирающего мозга. Похожие переживания проскакивают у экстрасенсов, но им особо не предают значения. А зря. В Баминги установлена аппаратура, обеспечивающая контакт с загробным миром.

— Спиритический компьютер — это и есть Некрос? — я кусаю себя за губу, сдерживая ухмылку и желание схохмить.

— Некрос — это примерно то, что академик Вернадский называл ноосферой. Религиозные мыслители говорили о прибежище душ умерших людей, преддверии рая и ада. Если опустить подробности, наши умники заставили работать на Университет Корпорации интеллект умерших гениев. Отсюда и технологический прорыв, ракетные системы, опередившие американцев на полвека. А также медицина, обеспечившая моё превращение из серой мыши в модель и ваше скорое исцеление. Скрепляя ломаные кости, вам роста прибавили. Впечатляет?

Скрывая шок, шагаю к зеркалу, типа внезапно возникла необходимость что-то рассмотреть на обновлённой физиономии. В отражениивидна Элеонора. Наслаждаешься? Четыре года назад и тебя так огорошили, теперь в отместку стебёшься над новобранцами.

Марксизм давно перестал считаться государственной идеологией, но прагматический реализм, зашитый в основу сознания, никуда не делся. В церковь ходил за компанию, не вникая, просто — как другие. Элеоноре не поверил бы ни на грош, если бы заливала, что вызвала подкрепление в пустыню из тёплых чувств ко мне. А тут вижу: правду говорит. То есть всё ощущение мира, твёрдого, незыблемого, одномерного, материального… короче — привычного, проваливается в тартарары.

От пережитого, от контраста пытка-смерть-воскрешение, от видений убитых мной людей, а может — и от воздействия каких-то лекарств, не знаю, что там наизобретали эти мёртвые авиценны, вдруг жестоко подскакивает либидо. Просторные больничные шаровары сейчас прорвутся спереди…

Элеонора — дрянь. Способна подставить ради своих целей. И одновременно фантастически притягательна. Не из тех, кому посвящают стихи и платонические чувства. Желание наказать её просто затопляет разум. Наказать! Жестоко! За всё!

— Вы что…

Больше ничего она не успевает сказать. Я буквально впиваюсь в неё. Срываю одежду, едва не разодрав в клочки. Обдираю грудь щетиной. Кусаю соски. Швыряю на кровать. Сам не просто вхожу — влетаю. До боли, до хрипа! Сжимаю так, что кости трещат — её и мои. Плевать, что больница, что незапертая дверь, что могут войти, услышать с коридора, что видеокамеры…

Не просто кончаю — взрываюсь. И не могу успокоиться, начинаю второй раунд, не выходя после первого. Не меняя позы — некогда. Сильнее… Глубже… Чаще… Ещё!

— Ещё! — шепчет она.

Краем сознания замечаю, что женщина начинает меня догонять. Первый раз в первобытном приступе похоти даже не задумывался о её удовольствии. Наказывал. Теперь чутче. Улавливаю ответные движения. Работаю в такт. Форте! Фортиссимо! Ну-у… Апофеоз! Да-а-а!..

Чувствую судорогу, проходящую через её тело. С утробным рыком завершаю дело и удерживаю в объятиях, пока моя дрянь расслабленно не откидывается на подушку. А ведь всего-навсего выполнил врачебное предписание «привыкать к двигательным реакциям».

В работе разведчика есть свои преимущества.

Прелюдия шестая

Сколько существуют казино, столько же люди пытаются выиграть у казино. Задача безнадёжная, так как правила устанавливаются владельцами казино, шлифуются десятилетиями.

Но игровым заведениям присуще одно отличие от подростковых банд, откровенно отнимающих бумажники на улицах Бронкса. Необходимо создать иллюзию возможности выигрыша, иначе посетителя не заманить. В различных махинационных схемах на выигрыши отводится от тридцати до девяноста шести процентов от сумм, спущенных клиентами. Поэтому владельцы казино неизменно в прибыли. Все рецепты контригры рассчитаны на получение этих жертвенных процентов. Естественно, другим игрокам останется меньше плюшек.