Хозяйка драконьей таверны. Часть 1 - Геярова Ная - Страница 2

Халли таких клыков даже у местных хищников не видела.

– Ты кто, родная? – спросила шепотом.

Девушка непонимающе смотрела на женщину.

– Я, – она обвела растерянным взглядом каморку. И чем дольше она рассматривала ее, тем более растерянным вид становился. – Я… – повторила незваная гостья, – Фелинария Хесстер, младшая дочь Доминика Хесстера.

Сказала таким тоном, словно это имя должно было произвести впечатление.

– Мне ваша фамилия ни о чем не говорит, – хмыкнула женщина.

Лицо у девушки вытянулось. Она, опираясь о стену, встала. Выпрямилась. Оглянулась.

– Кто вы?

Халли рассмеялась.

– Я хозяйка этой таверны. А вот ты кто? И как оказалась в погребе «Драконьего хвоста»?

– Чьего хвоста? – искренне удивилась незнакомка.

– Драконьего, – услужливо пояснила Халли. – Таверна у меня так называется.

– Странное название, – девушка посторонилась, пригладила растрепанные волосы.

Халли еще раз скользнула взглядом по ее одежде. Фигура у девчонки точеная. И штаны ей необычайно идут. Вот только не припомнит хозяйка, в какой из провинций девчата позволяют себе такое одеяние.

– Насколько понимаю, ты издалека, – осторожно попыталась выяснить. Судя по холеным ручкам незванки, она точно не из обычных горожан. – Расскажи, из какой страны ты приехала в Драконью яму?

– Приехала? Драконью яму? У вас здесь все связано с драконами?

Халли искренне поразилась. Драконья яма – городок небольшой. Можно даже сказать, село, но не знать его… Уж увольте. Некогда именно в Драконьей яме шли самые ожесточенные бои в период Нечистой войны. Именно здесь была одержана самая первая победа, приведшая в будущем к полному истреблению злобной нечисти. И историю Драконьей ямы начинали учить с первых классов. Все в их мире знали Драконью Яму как памятное место.

– Да кто же ты такая?

– Я?

– Фелинария, – подсказала Халли. – Это мы уже знаем. Ты откуда?

Девушка озадаченно моргнула.

– Я из Эдгердора. Мой отец – ректор Института Чародейства.

– Как ты сказала? – пришло время удивляться хозяйке. – Эдге… Гор…

– Эдгердор! – нахмурилась девица. – Столица Растельвании.

– Столица чего? – выдохнула совсем уже растерянная Халли.

Они стояли и смотрели друг на друга как на сумасшедших. Казалось, они обе друг друга не понимали.

– Я не знаю, что я здесь делаю, – выпалила девушка, и голос ее дрогнул. – Еще несколько часов назад я была в институте моего отца.

Халли тут же подступила и обняла ее за плечи, не позволяя зарыдать.

– Знаешь что, родная, – сказала, успокаивая. – Всему и всегда есть объяснение. Просто так никто нигде не появляется. Идем-ка отсюда. Подвал не место для разговоров. Прохладно здесь, и меня посетители заждались. На платочек, прикрой лицо. Ты с такими клыками на глаза никому попадаться не должна. Сейчас уже все пьяны и не обратят на тебя внимания. Я проведу тебя в свою комнату, посидишь пока в ней. А позже зайду и принесу тебе ужин. Посидим, поговорим, там и выясним, кто ты и что у вас там за Растель… вас… ван…

– Растельвания.

– Она самая.

Глава 1

Пятью часами ранее

– Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна! Фея, мы их сделаем! – взвизгнула моя лучшая подруга Элька.

И я выпила. Вытерла губы ладонью и ухмыльнулась в лицо офигевшим парням.

Не думайте, что я люблю выпить, но именно этот вечер пропустить было нельзя. Традиция перепивать первокурсников и ставить их на место родилась вместе с основами Института Чародейства. И я как правнучка его основателя просто не могла ударить в грязь лицом. Все три года обучения я уверенно перепивала любого из нашей академии. Поэтому право выступать за женскую половину на Праздновании Первокурсника в этом году досталась мне. Мало кто знал, что удивительный дар не пьянеть даже после пятой кружки местного пойла мне достался отнюдь не по наследству. Зато я умело пользовалась родовым чародейством. Правда, часа через три действие чар спадет. Пьяной я не буду, но ощущу дикий голод и сушняк, собственно, как и бывает после пьянки. Вот только если темные просто будут хотеть есть, то оборотней и вампиров вроде меня потянет на мясо и кровь (ее мы пьем достаточно редко и только из особых источников).

Давно прошли те времена, когда вампиры охотились на путников и всех остальных в надежде поживиться свежей кровью. Институт Чародейства хорошо отрабатывал лицензию и собственное существование. Помимо факультетов, где обучались будущие ученые и чародеи, существовали еще отделы по изобретению гомокрови и всяких заменителей, зелий и прочего, что помогало вампирам и оборотням уже с рождения лишаться чувства голода.

Итак, я выпила и облизнула зубы. Вернее, клыки. Клыки были моей гордостью. Ведь все знают: чем длиннее клыки, тем высокороднее вампир. Я старшая дочь ректора Института Чародейства, герцога Доминика Хесстера, среднего брата властвующего короля Василиана Хесстера. Он влиятельный, строгий и очень привлекательный мужчина. По крайне мере, женщин за ним всегда волочилось много. Он был вдовцом (мама покинула нас в далекие времена, я ее не помнила), и в доме часто появлялись претендентки на роль его пассии. Только ректор всячески избегал брачных уз и на моем веку ни одной даме не предлагал больше, чем одну ночь в его хладных объятиях. Наутро обычно претендентка пропадала. Нет, не думайте, что папочка делал все это на глазах дочерей. Скорее, это мы с Ларией втайне следили за его личной жизнью и про себя посмеивались над каждой новенькой, которая старалась завоевать сердце герцога.

Я оглянулась на притихших первокурсников и остальных ребят. Парни стояли, разинув рты, девушки – с широко распахнутыми глазами.

Кто-то подлил мне еще, и я снова с торжествующей улыбкой опрокинула выпивку в себя. После чего довольно усмехнулась. И, наверное, я бы добила их, вылакав и шестую кружку, но тут двери столовой распахнулись, и в них влетел мой однокурсник Геро.

– Атас, ректор идет!

Первокурсники перепуганной стайкой кинулись к выходу, преграждая путь мне. За ними ломанулись и остальные.

Я быстро сообразила, что не успею скрыться. Ой, как мне попадет! Намного сильнее, чем всем. Дочь ректора пьет с парнями наравне. Помнится, в прошлом году был знатный нагоняй, после чего последовал месяц жесткой отработки. Ректор не посмотрел на то, что я его дочь. Я ответила за всех.

Поэтому, крутанувшись на месте, я не нашла ничего лучше, чем кинуться к подсобкам столовой. Влетела в самую дальнюю, где пахло копченостями. И, прикрыв за собой дверь, спряталась в уголке.

Слышала, как раздался громогласный голос папеньки:

– Всем стоять!

Потом был долгий и нудный разбор полетов для тех, кто не успел скрыться.

Я сидела тихо, как мышка, молясь об одном, чтобы ректор не вздумал пойти искать других спрятавшихся. А он вздумал. Я слышала его громкие шаги. Закатила глаза и про себя взмолилась: «Нечистые, уберегите от гнева папеньки, спрячьте, скройте, хоть куда деньте, только уберегите!»

На какой-то момент мне показалось, что чары во мне отозвались, но тут же стихли вместе с тяжелыми шагами папы. Я замерла, вслушиваясь.

Тихо.

Очень тихо.

Нет, я пока не рискну выйти. Ректор может и под дверью караулить.

Я продолжила сидеть. Сколько именно я провела в тайнике, не знаю. Но действия чар от опьянения начали спадать. И вот тут я ощутила дикий, просто непередаваемый голод. Повела носом. Рядом одурительно пах копченый окорок. Облизнулась. Прокралась на запах в другой угол и впилась в мясо зубами.

И тут же пожалела.

Окорок был большим, тяжелым, и мои зубы как-то намертво в нем застряли. Я попыталась их вытянуть. Не получилось… Упиралась руками. Дергала. Тянула. Мотала головой… Да что же это!!! Нечистые, вы издеваетесь? Еще никогда такого не случалось. Я словно вклеилась в злосчастную тушку.

Я уж и так и этак… Окорок будто сам меня держал. Я продолжала попытки вырваться, пока не обессилела. Так и повисла на нем. Челюсть сводило, на глаза против воли накатывали слезы.