Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Я хочу от тебя сына (СИ) - Ареева Дина - Страница 3


3
Изменить размер шрифта:

Тут не все их точно знают, такие вот, к примеру, как Тимур Талеров, не знают. Откуда, если он подкидыш?

При воспоминании о Тиме мне становится очень тоскливо. Я больше его не видела с тех пор, как он приходил в больницу. Хоть апельсины мне потом еще долго приносила воспитательница, Инна Андреевна.

Она каждый день заводила меня в свой кабинет, чистила апельсин и заставляла съедать. Говорила, что я очень сильно переболела, и мне нужны витамины, а если другие дети увидят, отберут. Но она бы всем купила, она добрая, я знаю, у нее просто денег на всех не хватит.

А потом я поняла, что это не она покупала, у нее и на меня денег нет, апельсины же дорогие. Я случайно увидела, когда она в шкаф полезла папку положить, там зеркало напротив висит. Вот в зеркале я увидела целый пакет с апельсинами, спрятанный в шкафу.

Сразу поняла, что это Тим. Он не приезжает в детдом, не знаю, почему — может, времени нет. Но он все время обо мне заботится, не забывает. Мы помним друг о друге, и это самое главное.

— Доминика, — Сонька подбегает, хватает меня за руку и тянет в кабинет к воспитателям, — быстро, там тебя сказали позвать.

Я поправляю покрывало на кровати, и мы вместе бежим по коридору. Настречу директриса.

— Здрасьти, Татьян Борисна!

— Драсьте, Татьян Борисна!

И бежим дальше, она даже кивнуть не успевает.

Я влетаю в кабинет первая и чуть не падаю — спиной ко мне стоит Тимур, а рядом Инна Андревна. У нее сердитое лицо, и она что-то выговаривает Талерову, но увидев меня, замолкает.

Тимур оборачивается, и я вижу, что он тоже сердит. Но при виде меня складки на лбу разглаживаются, и хоть он не улыбается, взгляд заметно теплеет.

— Ну, здравствуй, Доминика. С днем рождения!

Тим подходит и приседает передо мной на корточки. Я жадно рассматриваю его лицо, стараясь запомнить каждую черточку, потому что знаю, он уйдет, и мы нескоро увидимся. Он всегда уходит.

— У тебя сегодня юбилей, это от меня подарок.

Он протягивает небольшую бархатную коробочку. Вижу, что Инне Андреевне это не нравится, она хмурит брови и порывается что-то сказать. Но мне все равно, что думает воспитательница, что там думает пыхтящая Сонька.

Я беру одной рукой коробочку, а второй обнимаю Тимура за шею.

«Забери меня отсюда, пожалуйста!»

Глава 4

Мне хочется это сказать, но я не говорю. Я уже слишком взрослая, чтобы не понимать — Тимур Талеров не может забрать меня из детдома. Ему не позволят быть моим опекуном, как объяснила мне однажды Инна Андреевна.

«Вот если бы он был женат, Доминика, тогда может быть, а так он мужчина, ты — маленькая девочка. Никто ему тебя не доверит!»

Если Тим Талер когда-нибудь женится — не на мне, на ком-то другом — я в тот же день умру от горя. Я так и заявила Инне, она прям побелела вся. Так что лучше я тут буду, а он пусть не женится, пусть ждет, когда мне исполнится восемнадцать, и я уйду из детского дома.

— Посмотри, что там, — кивает Тим на коробочку, я открываю ее и тихонько ахаю.

Маленькие сережки, гвоздики, с настоящими камешками, пусть и крошечными, но которые сияют как настоящие звездочки.

— Спасибо! — шепчу расстроганно и обнимаю его еще раз.

От него пахнет чем-то родным, теплым. Домом. Тимур гладит меня по голове, и я готова так стоять вечность. Все восемь оставшихся лет.

Хочу, чтобы Тимур продел мне сережки в уши, но Инна Андреевна присаживается рядом и начинает мне помогать.

— Тимур, — в кабинет заглядывает Татьяна Борисовна, — ты уже поздравил Доминику? Зайди ко мне.

Он кивает ей, прощается со мной и уходит. Инна подводит меня к зеркалу, и мы вместе рассматриваем крохотные звездочки в моих ушах.

— У этого мальчика хороший вкус, — говорит задумчиво воспитательница, и я молча соглашаюсь.

Сонька тоже цокает языком, я знаю, что ей тоже хочется сережки, и не задумываясь протягиваю свои старые, купленные мамой.

— Возьми, Сонь, это тебе.

Мне не жалко, потому что у меня две пары, а у Соньки ни одной. У нее уши не проколоты, но она все равно счастлива.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Бросается мне на шею, а потом бежит к девчонкам — хвастаться.

Иду обратно в комнату, но по дороге сворачиваю к кабинету директрисы. Если Тимур там, я попрошу его проколоть Соньке уши. Сам он, конечно, прокалывать не станет, пусть Инну попросит, в любой парикмахерской можно проколоть. Я бы ее сама отвела, но у меня нет денег.

Захожу в приемную, секретаря на месте нет, а из кабинета доносятся голоса Борисовны и Тимура.

Я не люблю подслушивать, нет, оно само собой получается. Я слышу свое имя, и ноги будто прирастают к полу.

— Зачем ты ходишь, Тим, зачем душу ей бередишь? — Борисовна выговаривает не зло, а как-то устало. — Разве ты не видишь, она влюблена в тебя? И это не детская блажь, детская прошла бы давно. А это уже четыре года длится.

— Я не могу ее бросить, Татьяна Борисовна, — голос Тимура звучит глухо, вымученно, — почему мне ее не отдают? Я клянусь, что у меня и в мыслях ничего нет. Но ей нельзя здесь, она такая домашняя девочка, у меня сердце переворачивается, когда о ней думаю.

— Потому что ты мужик, молодой здоровый мужик. Кто в здравом уме ее тебе отдаст? Год-два, и она взрослеть начнет, что ты с ней будешь делать, особенно учитывая то, чем ты занимаешься?

— Няньку ей найму, гувернантку, репетиторов разных… На кружки возить буду.

— Ты женись, детей нарожай и нанимай им мамок-нянек.

— Но Татьяна Борисовна, я…

— Послушай, Тим, — теперь и директриса говорит вымученно, — у девочки такая трагедия, семью вырезали, мы ей так и не сказали, тут психолог хороший нужен. А у нас сам знаешь как с психологами, вот обещали прислать новенькую, подождем, может, с этой повезет. А с Доминикой очень все непросто. На, посмотри, что я у нее под подушкой нашла, это же она тебе пишет, Тимур…

У меня немеют ноги и холодеют пальцы. Семью вырезали… Кажется, что потолок отделяется и падает на голову. Я делаю шаг вперед и хватаюсь за ручку, чтобы не упасть.

Дверь открывается, вижу Тимура с моей тетрадкой в руках, его лицо мрачное и угрюмое. Они с Борисовной вдвоем оборачиваются, и на секунду наши с Талером взгляды встречаются.

С силой толкаю дверь и вылетаю в коридор. Откуда они и берутся, силы.

— Доминика! — слышу сзади требовательное директорское.

— Доминика! — несется вслед полный отчаяния крик.

А я бегу. Бегу не разбирая дороги, слетаю вниз по лестнице и мчусь к выходу. Калитка заперта, я вскарабкиваюсь на забор и прыгаю вниз. Приземляюсь как кошка, на все четые конечности.

Ободранные коленки и ладони пекут, а я вылетаю на улицу и бегу.

Их нет, их никого нет. Я знала, давно поняла, что никто никуда не уезжал, но что так… Где это произошло, в нашей квартире? И что это для меня меняет?

Гул мотора, визг тормозов — дальше я помню только фрагменты. Голубое небо с белой тучкой, похожей на слона. Видно плохо, потому что по лицу течет что-то теплое и густое.

Помню перекошенное от страха лицо Тимура, который склонился надо мной и что-то пытается сказать, но не может, только сипит. И мне становится его жалко.

Тим Талер никогда не улыбался, по крайней мере, никто этого не видел. Я тоже никогда не видела, зато один раз в жизни я видела, как он плакал.

Глава 5

Шесть лет назад

Я сижу в коляске на пирсе и кормлю чаек. После того, как меня сбила машина, я второй год передвигаюсь с помощью инвалидной коляски. И уже полгода нахожусь в санатории на берегу моря.

Здесь всякие процедуры и грязи. Доктора говорят, что прогнозы хорошие и я пойду, надо просто разрабатывать ноги. Я верю, потому и не переживаю. И еще я знаю, что сюда меня привезли по настоянию Тимура, он оплатил лечение и реабилитацию, и я не знаю, как мне донести до него, как я ему благодарна.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Нашу Борисовну сначала чуть не посадили, затем на время отстранили от должности. Все решили что я убежала, потому что узнала о родителях, а я убежала, потому что узнала, что Тимур хотел забрать меня из детдома, а ему не дали.