Я подарю тебе ребёнка (СИ) - Малиновская Маша - Страница 25

Но понял я одно, совершенно точно определил для себя, что хочу её оберегать. От всего, что только можно: придурка-бывшего, волнений и страхов, любых жизненных проблем. Но позволит ли?

Бывший, слава Богу, не явился, а я побрёл пешком домой к себе. Идти не очень-то и далеко, а ходить пешком полезно. Мы хоть постоянно в беготне, а пеших прогулок и нет. Неспешный шаг проясняет мысли, улучшает самочувствие, а мне ещё нужно было выветрить алкоголь. Утром нужно было за руль — обещал Вику на анализы отвезти, тем более она оставила машину возле своего офиса.

Заканчиваю с бумагами, ещё раз проверяю состояние Лидии Шевченко. Она спит под капельницей. Детская реанимация отчитывается, что состояние новорождённого стабильное. От проверки журнала смены отвлекает звонок по внутреннему телефону.

— Слушаю, — отвечаю, не отвлекаясь от записей.

— Зернов, это Дарина, — смотрю на часы — у неё ещё два часа до смены. — Спустись в приёмный. Тут твоя Вика. У неё кровотечение.

18

Вика

Утро начинается уже с привычной тошноты. Но я не жалуюсь и не страдаю, это плата за моё счастье. Когда становится особенно дурно, разговариваю с малышом и поглаживаю живот, говорю вслух, что всё будет хорошо, мы пройдём все трудности вместе. И мы будем друг у друга — вот ради этого стоит потерпеть.

Чай с лимоном облегчает состояние, но сегодня мне можно только стакан воды — надо же сдать анализы.

Захар присылает сообщение, что заедет через двадцать минут. Я как раз уже приняла душ и высушила волосы. Осталось подвести глаза и одеться.

Складываю еду в контейнер, глядя на неё с голодным сожалением. Надо будет поесть сразу после анализов.

Собравшись, жду звонка, а пока достаю телефон и захожу в любимое приложение. Это мой ежедневный ритуал. А сегодня он особенно приятен, потому что линеечка отмечает старт новой недели — десятой. Пишут, что теперь мой малыш размером с черешенку и весит целых два грамма. Ещё такой крошка, но больше не скопление клеток, не точка. У него уже сформированы все части тела, хоть и не до конца, и даже уже появились веки, пусть и откроются нескоро, а сердце больше не группа пульсирующих клеток, оно как у любого человека — состоит из четырёх камер.

Телефон пиликает, сообщив, что Захар уже приехал. По телу неожиданно пробегает волна радости и предвкушения встречи, и я тороплюсь надеть пальто, сапоги и скорее спуститься вниз.

— Привет, — он ждёт у машины, поигрывая в пальцах ключами.

Снова обращаю внимание, какой он привлекательный. Стройный, подтянутый, голубоглазый мой доктор. И улыбка такая красивая! Если у меня будет сын, хочу чтобы он был весь в папу.

— Привет, — тоже улыбаюсь и первой тянусь с поцелуем. В щёку. На большее не решаюсь.

Зернов приобнимает меня за талию и чуть прижимает к себе, и я думаю, что может и зря, что решилась только в щёку.

В машине негромко играет музыка, и до самой клиники мы болтаем о вчерашнем вечере. Было здорово пообщаться с его друзьями. Игорь и Маша — замечательная пара. Я очень давно так душевно не отдыхала. Да, признаться, даже и не помню когда в последний раз. Встречи с друзьями Ильи всегда носили какой-то соревновательный оттенок, завуалированные попытки показать свою успешность, сравнить, утвердить лидерство. Это утомляло, мне скорее хотелось вернуться домой. А тут я действительно отдохнула от души.

— Ты сейчас работать будешь? — спрашиваю Захара, уплетая после анализов у него в комнатке отдыха свой завтрак.

Приём до обеда в клинике, а ночью дежурство в роддоме. У коллеги ребёнок заболел, надо подменить.

После Зернов отвозит меня на работу и спрашивает, не против ли я, если он завтра вечером заедет на чай.

Конечно же я не против. Ещё как не против. Возникает желание даже что-то вкусное такое приготовить, а ведь я совсем не отношу себя к женщинам, для которых кухня — полёт творческой фантазии. Но об этом желании я решаю умолчать, и просто с улыбкой говорю, что буду ждать.

В офисе меня как и обычно сразу затягивает в рабочий водоворот. Люди — бумаги — цифры. И снова по кругу. Несколько раз накрывает тошнота и приходится бежать в туалет. Стараюсь чаще перекусывать чем-то полезным. Вес пока почти не набираю, укладываюсь во все нормы, да пока ещё и не должна набирать особо. Но за питанием лучше начать следить внимательнее сейчас. Живота не видно. Если только совсем немного, если покрутиться перед зеркалом дома без одежды.

В кафетерий решаю не спускаться. Последний разговор вызвал во мне негатив. Да и работы полно, я ведь стараюсь теперь не задерживаться и не брать на дом. Сложно, но выполнимо.

Так весь день и проходит. Я смотрю на часы — половина шестого. Сейчас разошлю план-сетку по объектам и буду собираться домой.

Но, видимо, не судьба.

После короткого стука дверь в офис открывается, и входит тот, кого я сейчас видеть хочу меньше всего.

— Здравствуй, Илья, — говорю холодно. — Я уже собираюсь уходить. Надеюсь, у тебя дело несрочное и подождёт до завтра.

— Нет, не подождёт.

Его тон резкий и мне совершенно не нравится.

— Мне не нравится, что ты снюхалась с этим доктором, — становится напротив и опирается ладонями на мой стол.

— Мне плевать, что тебе нравится, а что нет.

Я хочу встать, но он удерживает меня за плечо, вынудив остаться на месте. Поражённо замираю, удивляясь его наглости и бесцеремонности.

— Ты совсем что ли оборзел, Разумовский?!

— Слушай сюда, Вика. Этот Зернов нам мешает. Это не личное. И если я узнаю, что ты ему сливаешь информацию…

— Только угрожать мне не надо! — Сталкиваю его руку с плеча и всё же встаю. — О личном я даже не говорю — тебя это не касается. А в остальном, я понятия не имею, о чём ты.

Конечно, имею. И от этого ещё более тревожно. Но тот разговор в кабинете шефа был не о законных методах, и я ни капли не жалею, что сказала Захару. Просто предупредила, чтобы был осторожен.

— Знаешь, Вика, он ведь не такой идеальный, как ты думаешь, — Разумовский складывает руки на груди и чуть отклоняется, глядя на меня с презрением. — Ты поинтересуйся на досуге, почему он уехал из Москвы, ведь у него там были блестящие перспективы, — выдерживает паузу, а потом добавляет: — Он убийца.

— Бред!

Спроси, кто такая Беляева. Посмотри на реакцию и всё поймёшь сама, Вика.

— Уйди уже, Илья.

Окатив меня ледяным взглядом, мой бывший муж, наконец, испаряется, а я оседаю в кресло. Мерзко, гадко от него. Боже, это человек, с которым я каждый вечер ложилась в одну постель!

Выключаю компьютер, одеваюсь и быстрее ухожу. Скорее бы оказаться дома и выдохнуть.

За рулём меня мутит. Приходится ехать медленно, концентрировать внимание сложно. Надо будет на ближайший период пересесть на такси.

Дома тоже чувствую себя не очень. Расслабиться не получается, немного трясёт, будто у меня температура. Градусник выдаёт норму, но легче от этого не становится.

«Убийца»

Я не верю. Захар не может быть убийцей. Наверное, это какой-то несчастный случай в практике, исход которого от него не зависел.

Внизу живот прихватывает. Иногда мой организм так реагирует на стресс. То же случается и ночью, но когда иду в туалет, вся кровь вдруг приливает к сердцу.

Только не это! Нет-нет, пожалуйста…

Но сколько бы раз я не проморгалась, это не изменит того, что на белье расплылось большое бурое пятно.

19

Захар

— Захар Леонидович…

Пролетаю мимо медсестры возле лестничного пролёта, едва не зацепив её и не выбив журнал регистрации из рук. Не сейчас, Люда. Не до тебя.

Сейчас у меня в груди замыкание какое-то. Треск и слишком быстрый стук. Надо тормозить, я ведь прекрасно понимаю, что кровотечение бывает разное. Не факт, что серьезное. Но… И как назло, телефон забыл включить после родов девчонки с зависимостью. Наверное, Вика звонила, а я был вне доступа. Умнмца, что Дарине набрала.