Сновидец против магов (СИ) - Шилов Сергей Евгеньевич - Страница 36

Сет сидел на крыше и заматывал бинтом последнюю, шестую гранату. Когда она была спелёната как младенец, он привязал свободные концы бинтов к запястьям, по три к каждому, а потом осторожно вытащил кольца. На лестнице слышался чеканный шаг сапог. То ли чекисты не спешили, то ли хотели провести психическое воздействие на Сета, маршируя по ступеням как белогвардейцы в психической атаке, то ли… в сапогах действительно сложно бегать по лестницам.

Сначала на крышу вышли огнемётчики, сразу взяв Сета на прицел, за ними показался офицер в неуставном капюшоне и ботаник в пиджаке. Командир посмотрел на стоящего в десяти метрах Сета, держащего руки за спиной и только хотел сказать что-то явно пафосное, как Сет, которому сейчас было тяжело отделить свои мысли от мыслей Черносвета — видимо эту ментальную болтовню, а вовсе не магию теней, он и имел в виду под своей поддержкой, спросил, — а вы знаете почему на войне огнемётчиков в плен не берут? — и бросил в них все шесть гранат.

Те полетели, разворачивая и оставляя за собой белые бинтовые полосы, а огнемётчики, не дожидаясь команды выдали им навстречу три струи огня. Сколько времени бинт может существовать в горящем напалме? Чуть меньше чем нисколько. Задержка взрыва в три с чем-то секунды дала бы какой-то шанс, но пламя под 1000 градусов взорвало их мгновенно, примерно на середине… хотя нет, гранаты всё же оказались ближе к чекистам, так что Сета взрывной волной с крыши не сбросило. Потрепало, конечно осколками, но по сравнению с тем, что его окатило напалмом, это были мелочи.

Чекистам повезло меньше. Взорвавшиеся почти перед лицами гранаты сразу вынесли огнемётчиков, нашпиговав их головы осколками и сделали стоящих за их спинами кандидатами на пластическую хирургию — плащ и пиджак, приняв на себя почти весь урон, справились на отлично, а вот о лицах выживших этого сказать было нельзя. Если бы дальше всё пошло как в старинном голливудском блокбастере, по крайней мере один из них должен был превратиться в особо уродливого суперзлодея, но пронесло. Один из отброшенных взрывной волной мёртвых огнемётчиков не прекратил нажимать на спусковой крючок и обоих кандидатов на должность суперзлодея окатило напалмом.

Офицер умер сразу, но ему и осколков под капюшон больше залетело, а когда поверхность его плаща поднялась до тысячи градусов, он просто изжарился в нём как кура гриль. А вот ботанику не так повезло, его окатило ниже пояса, так что ему пришлось срочно прыгать с крыши. Наверно, когда он возродится со всеми кожаными ублюдками в клонилке, то откажется от своего пристрастия к пиджакам и перейдёт на уставную форму одежды.

А что Сет? Как последний тополь на Плющихе после ядерного удара по центру города, стоял он, обтекая огнём и рассыпающейся в пепел мёртвой плотью. Боли естественно, не было, а жар казался даже приятным, он успел подумать, что жаль, что не способен на реинкарнацию и уже хотел сказать Черносвету, что тому придётся уходить одному, как вдруг понял, что он что-то слишком долго живёт в пламени.

При такой температуре зомби просто превращаются в горку пепла, даже кости сгорают, что всегда являлось отличительной чертой низшей нежити. А тут он более-менее спокойно стоит, хотя уже превратился в один пылающий скелет, да ещё, в теперь пустой черепушке хихикает Черносвет, бормоча что-то о пользе шоковой терапии в борьбе с амнезией. Но всё отошло на задний план, когда Сет посмотрел на своё правое предплечье — на внутренней стороне лучевой кости светилась надпись: «Легион. Универсальный терминатор. Металлизированный пластик».

Глава 26. Вьетнамский флешбек универсального солдата

Все социально активные социопаты делятся на два вида — тех, кто в детстве мучил домашних животных и тех, кто с большим удовольствие открутил бы головы представителям первой группы. И вторые, без всякого сомнения, являются адекватными и полезными для цивилизации индивидуумами, а из первых, если их не придушить в детстве вырастают всякие ба… кумиры личностей с пониженной интеллектуальной ответственностью.

Почему Черносвет, который уже несколько суток пребывал в теневой дрёме, вдруг вспомнил о славянине, душащем в детстве котят, для воспитания в себе патриотизма, допатриотизничавшего в этом до того, что стал апологетом теории расового арийского превосходства? Да потому что увидел как в Подземелье вошло шестеро подростков с чёрным котом, чьи разговоры не оставляли сомнений в их омерзительном плане. И нет, Черносвет совсем не был против вызова демона, но он совершенно точно знал, что тех, кто собирается принести в жертву кота, нужно убивать, пока они не выросли.

Что до того, что убитых в Подземелье воскрешает администрация школы, то было много возможностей этому помешать. Если тел не найдут, то и воскрешать будет некого. Потом, задним числом Че вспомнил о видеонаблюдении, но всегда был шанс на то, что оно работает только когда Подземелье официально штурмуют, но сейчас он об этом не думал.

Подростки начертили пентаграмму, установили по центру алтарь из какого-то ящика и положили на него кота. Тот не проявлял особого недовольства, видимо находясь под действием валерьянки. Пятеро встали по краям пентаграммы и затянули заунывное заклинание, а шестой, встал по центру и занёс над котом ритуальный кинжал.

Заклинание близилось к концу и удар должен был стать его финальным аккордом — лезвие начало путь к кошачьему тельцу, но вдруг дёрнулось и упало на пол. А сам неудачливый жертвоприношенец, задёргался в воздухе, вися на проколовшем его со спины длинном копье. Трое, стоящих лицом к нежданному убийце вытаращили на него глаза, но не посмели сойти со своих мест. И не только потому, что прерывание подобного ритуала смертельно опасно, а просто застыли в ужасе — демон появился не в блокирующей его пентаграмме, а за спиной призывателя.

Они ошибались, конечно, Черносвет для своей материализации вселился в самого сильного из доступных ему скелетов, Легиона. Как тень, он просто не имел возможности воздействовать на находящихся внутри пентаграммы, поэтому пошёл на этот шаг, хотя он и стоил ему достаточной доли энергии, чтобы сделать невозможным в ближайшее время его вселение в человека.

Двое других, стоящих к копейщику спиной тоже замерли. Ненадолго, кто-то первым должен был убежать, разрушая призыв, но они просто не успели. Единственным, кто правильно среагировал оказался кот — когда на него сверху полилась кровь, а над головой начали дрыгаться ноги, он метнулся в окружающую темноту, как смазанная жиром толстая молния. А труп, сброшенный с копья упал на залитый собственной кровью алтарь. И тут на вечеринку прибыл демон.

Неожиданное, но всё-таки человеческое жертвоприношение сильно отличается от ожидаемого, но кошачьего. Поэтому вместо мелкого демоноида низшего класса к ним заскочила более титулованная особа. На уровне лорда демонов, где под лордом можно понимать уровень барона, не выше.

Но как и подобает тёмной знати, он имел человеческое тело и голову животного. В данном случае — оленя. Для Черносвета его облик не имел особого значения, чего нельзя сказать о начинающих демонологах. Те чему-то всё-таки учились и знали, что означает оленья голова — пристрастие к человеческому мясу и жутким способам убийства тех, чьё мясо привлечёт внимание рогатого. Так что сразу произошло несколько событий.

Для начала, образующую пентаграмму малолетние садисты стали разбегаться в разные стороны. Как говорили в одной могучей армии: «разъе…лись в ужасе!» Потом, демон, воплощённый энергией крови и души лежащего на алтаре подростка, обнаружил, что ещё пять, обладающих такой же питательной ценностью туш, убегают от него, а брошенная ими пентаграмма перестала его сдерживать. На стоящего рядом скелета с копьём, оленеголовый не обратил никакого внимания — ну марионетка и марионетка. Без команды хозяина, бесполезна, а пищевой ценности не имеет. Пластик он и есть, пластик.

Демон развёл в стороны руки, как бы желая обнять всех, кто призвал его в этот чудный мир, но потом передумал и свёл руки вместе — вроде хлопнул, но не до конца — между ладонями осталось свободное пространство и теперь там крутился небольшой смерч. Как раз под ним лежало тело неудачника, из которого начала испаряться белая дымка. Она почти сформировала образ погибшего, но была затянута смерчем, который сразу усилился, вышел за границы создавших его ладоней и тут же в отдалении послышались сдавленные крики.