Неподдельная страсть - Рид Мишель - Страница 2

Неистово и злобно Шаан рванула лиф, кружево с треском порвалось, а маленькие жемчужинки градом посыпались на пол, одна покатилась по мягкому розовато-лиловому ковру и остановилась у ног Рейфа.

Рейф уставился на нее, низко опустив голову, так что девушка не могла видеть выражения его мрачного лица. Шаан рванула струящийся шелк, словно стараясь побыстрее уничтожить платье, забыв, как дорого оно стоило; она терзала нежнейшую ткань, испытывая от этого почти сладострастное наслаждение, пока не замерла, дрожа от нервного озноба. Теперь на ней было только кружевное белье и шелковые чулки.

– Это хуже, чем изнасилование, – прошептала она, крепко обхватив себя руками.

– Боже, Шаан! Не надо… – пробормотал Рейф, шагнув было к ней и протягивая руки в горестном сочувствии.

Но вдруг остановился, видимо осознав, что не сможет сказать ничего, что смягчило бы боль и унижение, которые мучительно терзали сейчас ее сердце.

И Рейф двинулся к двери, напряженно расправив широкие плечи под серым пиджаком.

– Я… пойду позову кого-нибудь…

– Нет! – Шаан резко повернулась к нему, и Рейф замер, не дойдя до двери. – Нет, – хрипло повторила она. – Ты можешь уйти, если хочешь. Но я не желаю никого видеть даже близко от моей комнаты.

Одно дело, если свидетель ее унижения – Рейф. Тот самый Рейф, который разрушил ее жизнь. Но она не желает страдать от присутствия других людей. Ей сейчас не нужен никто. Ни ее лучшая подруга Джемма, ни любимая тетя.

Присутствие Рейфа было ей безразлично. Она даже не ощущала неловкости оттого, что стоит перед ним почти раздетая. Рейф открыто презирал ее с того самого момента, как Пирс представил Шаан как свою…

Нет!.. Воспоминания о Пирсе принесли с собой знакомую слабость, а тошнота так остро сжала желудок, что девушка постаралась несколько раз глубоко и размеренно вздохнуть, чтобы подавить мучительные спазмы. Пальцы Шаан судорожно стискивали хрупкие предплечья, и, казалось, беззащитная плоть вот-вот истечет кровью.

Внезапное смутное ощущение разбудило дремлющее воспоминание. Шаан разжала онемевшие пальцы левой руки.

Огромный бриллиант словно дразнил, словно издевался над ней своим великолепием. Она с ожесточением содрала кольцо с пальца и метнула пронзительный, полный горечи взгляд в сторону Рейфа.

– Вот! – Шаан швырнула кольцо к его ногам. – Можешь вернуть ему это, когда вы встретитесь. Мне оно не нужно, мне противно смотреть на него.

Она отвернулась, чтобы не видеть, как Рейф наклонился, поднимая кольцо, и стремительно направилась в свою маленькую ванную, закрыла дверь, бессильно прислонившись к ней. Всем своим существом она чувствовала безмерную, почти физическую тяжесть.

И вновь подступила тошнота, сопровождаемая мучительным головокружением. Внезапно Шаан резко выпрямилась и, пошатываясь словно пьяная, сделала несколько шагов.

Ей нужен душ! Необходимо смыть с себя отвращение, которое она испытывала к самой себе.

И только в тот момент, когда она сдернула с себя нежное кружево и заметила болтавшуюся на одном чулке бледно-голубую подвязку, Шаан горько усмехнулась бескровными губами, представив вдруг, как смехотворно и нелепо выглядела перед Рейфом.

Слезы впервые за этот день навернулись на глаза. Шаан злобно стерла их холодной ладонью и шагнула под душ. Дрожащие пальцы нащупали кран, и вот обжигающая масса воды хлынула на нее, хлестнула тугими струями. Закрыв глаза, Шаан подставила лицо горячему потоку. Она смоет с себя воспоминания сегодняшнего дня, пусть даже с риском свариться заживо.

Сколько она простояла так, Шаан не осознавала. Она запретила себе думать, запретила чувствовать. Смутно ей слышались стук в дверь ее спальни, голоса людей: пронзительный, истеричный – тетин, четкий и требовательный – Джеммы. Неясное бормотание Рейфа перемежалось с этими звуками. Что он говорил, сколько времени прошло, пока он убедил всех уйти, Шаан не знала и не хотела знать. Наконец наступила долгожданная тишина. Безмолвие, которое успокаивало ее взбудораженное сердце и помогало полностью раствориться в горячем шумящем потоке, который словно отгораживал ее от мрачной действительности.

У нее будет еще предостаточно времени, чтобы ощутить на себе все эти жалостливые взгляды и выслушать сочувственные банальности, которые вскоре обрушатся на нее. А эти минуты принадлежали только ей, и надо этим воспользоваться, чтобы хоть как-то свыкнуться с мыслью, что теперь она отвергнутая невеста.

Нервная судорога на мгновение свела лицо. Шаан горько усмехнулась. Теперь там, где билось сердце, она ощущала только трепет унижения. Как же она была глупа, поверив, будто Рейф Дэнверс допустит, чтобы она вышла замуж за его брата.

Она знала с момента их первой встречи, когда они с Пирсом стояли перед ним и Пирс с видом обладателя сжимал ее руку, что Рейф из кожи вон будет лезть, чтобы разлучить их.

Пирс…

О Боже, в отчаянии подумала Шаан, потому что его красивое улыбающееся лицо вдруг представилось ей так ясно, что ее сердце мучительно сжалось. Как он мог? Как он мог сделать это?

– Шаан… – Настойчивый стук в дверь ванной заставил ее вздрогнуть, она едва не поскользнулась на мокром кафеле. До нее донесся глубокий сильный голос Рейфа.

Значит, он выдержал натиск взволнованных родственников и друзей и даже не скрылся, как это сделал его брат, горестно подумала Шаан. Он был еще здесь, стоял за дверью ее ванной, готовый нести ответственность до самого конца, каким бы печальным он ни оказался.

Рейф. Старший брат. Преуспевший в жизни. Глава великой империи Дэнверсов. Мужчина, готовый принять все на свои сильные широкие плечи.

Именно этой его готовностью и воспользовался Пирс: бросил ее на Рейфа.

– Шаан…

На этот раз голос, казалось, слышался где-то совсем рядом, и она открыла глаза, тупо, всматриваясь сквозь клубы густого пара, которые окутывали ее всю, пока не увидела Рейфа. Он стоял в дверях с полотенцем в руках.

– Кто тебе позволил войти сюда? – спросила Шаан, ощущая такое оцепенение, что ее абсолютно не трогала собственная нагота. Вода по-прежнему струилась по телу.

Рейф, не отрываясь, смотрел ей в лицо, не бросив ни единого, даже беглого взгляда на ее обнаженное тело.

– Выходи, – проник сквозь облако пара его непривычно тихий голос. Рейф протянул ей полотенце. – Ты уже давно здесь.

Она рассмеялась; почему – Шаан не знала сама. Смех прозвучал жалко и беззащитно.

«Давно? – подумала она. – В конце концов, я ведь никуда не тороплюсь теперь?»

Она снова прикрыла глаза и подняла лицо навстречу обжигающим струям, словно нарочно игнорируя присутствие Рейфа.

– Оттого, что ты здесь прячешься, ничего не изменится, ты сама это знаешь, – тихо сказал он.

– Оставь меня, Рейф, – равнодушно бросила Шаан. – Ты достиг того, чего добивался; а сейчас оставь меня одну, и все.

– Боюсь, я не могу этого сделать. – Его рука выпустила край полотенца, потянулась к крану и выключила воду.

И снова тишина, которая растворилась в клубах пара, исходящего от горячего кафеля. Шаан проследила взглядом, как пар клубится вокруг ее тела, обволакивая длинные, стройные ноги, поглощая контуры бедер, лаская твердые холмики грудей.

– Он не хотел меня, – пробормотала она уныло. – Что бы ни говорил, никогда он не хотел меня по-настоящему.

На ее плечи мягко опустилось полотенце, и настойчивые руки Рейфа вывели ее из душевой кабины.

– Он хотел тебя, Шаан, – услышала девушка его сильный голос. – Но любил Мэдлин. И, по совести говоря, он не имел никакого права обещать что бы то ни было другой женщине.

«Да, Мэдлин, – опустошенно подумала Шаан. – Первая и единственная любовь Пирса…»

– А тебе нужно было обязательно вернуть ее в его жизнь, – прошептала она.

– Да, – вздохнул он, медленно вытирая ей спину. – Ты не поверишь в это, Шаан, но мне очень жаль. Правда жаль…

Почему-то это извинение настолько разбередило ее душевную рану, что Шаан отшатнулась от Рейфа и с силой ударила его по лицу, вложив в этот удар горькое презрение и страдание, которые терзали ее сердце.