Айрин, графиня из Бездны (СИ) - "Izzi Genius" - Страница 14

Наступил вечер, и люди из дверей стали выходить нескончаемым потоком. До самого конца, пока Линария не вышла к ним, Айрин не верила, что сейчас увидит маму. Лишь когда та наклонилась, чтобы обнять дочь, Айрин осознала происходящее. Она прижалась к матери и расплакалась. Лин тоже не скрывала слёзы. Гленн стоял рядом и неловко переминался с ноги на ногу. Когда радость первой встречи прошла, и Айрин разглядела лицо матери, она удивилась, как та изменилась. Линария стала тоньше, пропала мягкость, возле глаз залегли морщины, волосы поредели. Даже цвет лица был нездоровым.

— Мне пора — раздался голос отца.

Он крепко обнял и поцеловал жену, а затем опустился на колено перед дочерью.

— Значит, ты уезжаешь на войну?

— Ну, дело знакомое — улыбнулся Гленн — И она хорошо оплачивается — он подмигнул дочери и прошептал на ухо — Выбил себе золотой и десять серебряных в месяц, представляешь?

— А насколько ты уедешь?

— Эта война долго не продлится, так что я быстро вернусь. А как только вернусь, мы тут же уедем отсюда. Может, даже твой день рождения встретим в новом доме.

— Там, где нет войны?

— Там, где нет войны — улыбнулся Гленн, обнял дочь и крепко-крепко прижал её к себе. А затем быстрым шагом, не оборачиваясь, прошагал по двору и скрылся за дверью.

Несколько минут мать и дочь стояли молча, пытаясь смириться с грустью от расставания.

— Ну что, ты готова? — нарушила молчание Линария, и крепко взяв дочь за руку, повела её в комнату, где им предстояло жить.

Комната располагалась на третьем этаже, была маленькой, узкой и с четырьмя странными кроватями по углам. Айрин впервые видела, чтобы над кроватью ставили ещё одну кровать. Впрочем, она сегодня многое увидела впервые. Линария принялась разбирать вещи и складывать в стоявший рядом шкаф, а Айрин подошла к окну и раздвинула занавески.

Город удивил её. Впечатление было бы сильнее, если бы не радость от встречи с матерью и грусть от расставания с отцом. Когда они проезжали по улицам, казалось, что они едут по дну оврага. Дома, огромные как холмы. Толпы людей, слитых в единую массу. Тысячи звуков, запахов, механизмов. Гленн говорил что Плесиль — это небольшой город, но Айрин он казался бескрайним. Из окна она видела улицу напротив, и в какое здание ни ткни — каждое отличалось от другого.

— Это что такое?

Лин смотрела на копьё и дротики, заботливо укутанные в мягкую кожу. Дротики были особой гордостью Айрин, отец недавно подарил ей новые, увеличенные, и они больше походили на кинжалы без рукоятки.

— Ты что думаешь, в городе тебе это понадобится?

Айрин молчала, не зная, что ответить. Мать смотрела на нее, и вдруг всплеснула руками.

— Ты посмотри, как ты одета!

Айрин оглядела себя, не понимая, в чём дело. На ней была та же одежда, в которой они выехали из дома, и Айрин нигде её не запачкала. Лин подошла к дочери и внимательно её разглядывала.

— Надо же. А ведь дома мы никогда и не обращали внимания. Ладно. Завтра же тебя отведу к портному, и оденем тебя в новое платье. А сейчас — пошли на ужин.

Ужинали они в этом же здании, на первом этаже. Комната, показавшаяся Айрин больше их двора, была забита столами и людьми, облепившими эти столы. Люди ели, говорили, смеялись, ссорились, и Айрин в этой суматохе вдруг почувствовала тоску и усталость. Слишком много всего сегодня произошло. Лин усадила дочь за свободное место и вскоре вернулась, неся в руках поднос с тарелками, стаканами и хлебом.

Еда Айрин не понравилась совершенно. Дома почти каждый день они ели мясо. Даже когда Лин уехала в город, Гленн, засучив рукава, старался готовить не хуже, чем жена.

Сейчас же в её тарелке лежал комок безвкусной каши. Айрин была достаточно голодна, чтобы съесть это, но удовольствия не почувствовала.

— Мам, а почему ты не готовишь здесь еду? — ковыряя ложкой в остатках, спросила девочка — У тебя она в десять раз лучше!

— Мы сами не готовим еду — вздохнула Лин — Нам негде и некогда. Это специальная столовая, здесь специальные люди кормят рабочих, а барон им за это платит.

— Понятно.

— Не расстраивайся — улыбнулась Линария — Тут есть всё. Даже магазин со сладостями. Так что купим тебе нормальной еды. Ты такую даже дома не ела.

— Хорошо — повеселела Аури и быстро доела свою порцию, после чего чуть не уснула прямо за столом. Девочка смутно запомнила, как она добралась до кровати. Её уложили на верхнюю. Уже засыпая, Айрин подскочила и замерла, пораженная внезапным озарением.

— Что случилось — с тревогой спросила Лин, подходя к дочери.

— Ничего — Айрин прикусила губу, чтобы сдержать дрожь в голосе — Просто во сне почудилось.

Она вспомнила, как поставила трех своих друзей на кухонный стол, чтобы они не мешали собираться, и там они и остались. И всё время, пока Аури не провалилась в сон, у неё перед глазами стояли Фуф, Буул и Сир Римус, одиноко сидящие посреди темного Леса.

На следующий день, позавтракав, Лин отвела дочь к швеям. Те померили девочку, покрутили её, задали вопросы и отпустили, сказав явиться вечером. После чего Лин ушла на работу, строго-настрого наказав дочери не уходить далеко от фабрики.

Оставшись одна, первым делом Айрин направилась в странную комнату в конце коридора, двери в которую закрывали шторы. Оттуда доносились странные звуки и непонятные запахи. Открывая дверь, Айрин готовилась увидеть необычных зверей или чудные механизмы. Но там её ждало ещё большее потрясение. Младенцы. Комната была большой и светлой, в ней стояло несколько кроваток с высокими стенками, у которых сидели две женщины. Они тепло поприветствовали девочку и предложили подойти поближе. Осторожно ступая по полу, она подошла к кроватке и заглянула внутрь.

— Ой, мамочки — не удержалась Аури и тут же прикрыла рот рукой. Внутри лежал крохотный человечек, забавно размахивающий руками. Девочка испытала такую нежность, что испугалась сама. И всё время, что Айрин там стояла, она боролась с желанием взять ребенка на руки. Маленькие, чистые, совершено беспомощные — и такие забавные!

Поблагодарив женщин, она отправилась на улицу. Но перед этим пару минут набиралась смелости, чтобы заговорить с существом из кабинки.

— Здравствуйте — дрогнувшим голосом сказала Айрин, подходя к окошку. Старуха внутри приподнялась, разглядывая девочку.

— Я дочь Линарии Роу.

— А, этой — старуха опустилась обратно на стул — Ну, здравствуй. Жить тут будешь?

— Да.

— Ясно. Скажи, а это ведь твой отец тут вчера ходил, да?

— Да.

— Хорош — старуха облизала свои толстые дряблые губы — Повезло ей, мамке твоей. Слыхала, он стрыгу убил?

— Да.

— А ты не больно-то разговорчивая, а? — старухе подозрительно сощурилась — Что, нос воротишь?

— Нет — ответила Айрин — просто я жила в Лесу, и ещё не знаю, как правильно себя вести. Так мама говорит.

— В лесу? — старуха снова привстала с кресла — Это в котором? Это в Бездне, чтоль?

— Бездна от нас была далеко.

— Дела — протянула старуха — А ведь я помню, мамка твоя так и говорила поначалу. А потом перестала. И как оно там, в Лесу?

Айрин пожала плечами.

— Живется.

Старуха опять опустила сна кресло и задумчиво почесала голову.

— Дела — снова протянула она — Значит, говоришь, не знаешь, как себя вести?

Айрин закивала головой.

— Ну ты заходи, если что. Я тут всегда сижу. Эти — старуха кивнула в сторону двора — меня зовут тетушкой Сильвой, значит, и ты так называй. Послушаешь тетушкины истории — улыбнулась старуха — Поучишься манерам.

— Спасибо — Айрин кивнула, повернулась и пошла к выходу. Перед самой дверью она глубоко вздохнула, потянула за ручки и с самым решительным видом вышла на улицу.

Впоследствии Айрин не могла вспомнить свой первый выход в город. Для неё все они слились в один поток впечатлений. Ей всё казалось невероятным. Множество домов. Множество людей. Их походка, их поведение, их громкий говор, смех, ругань. Девочка буквально впитывала в себя эти ощущения.