Табу на любовь (СИ) - Кофф Натализа - Страница 30

Лидия Степановна уже ушла, если верить отчету охраны. А Ратти никуда не выходила. Либо была настолько больна, чтобы сбежать. Либо испугалась моих угроз.

А я, черт подери, все же ждал, что она ослушается и поддастся на провокацию. Реально ждал. Тогда бы у меня руки оказались развязаны. Тогда бы я смог беспрепятственно найти ее, вернуть в свою квартиру и…

Дальше мысли покатились безостановочно, одним сплошным калейдоскопом.

А девчонка, словно измываясь надо мной и над моей выдержкой, замерла посреди гостиной.

Я слышал негромкие, но ритмичные звуки музыки. И видел лишь гибкое тело Раттаны.

Эта ведьма вздумала окончательно свести меня с ума. Не иначе.

Я расстегнул пуговицы пиджака, сбросил ботинки и бесшумно прошел вглубь комнаты.

Чтобы не схватить Ратти, спрятал руки в карманы брюк. Всего один шаг отделял меня от безумия.

А она танцевала. Пусть не так быстро и экспрессивно, как в тот раз в клубе Барсука, но тем не менее. Движения гибкого и стройного тела были соблазнительными, а глаза прикрытыми, словно девчонка погрузилась в свой собственный мир.

Я стоял и смотрел на то, как плавно и вместе с тем ритмично двигаются тонкие кисти. А потом увидел, что Ратти пошатнулась и едва не упала.

Я успел подхватить ее хрупкое, почти невесомое тело. От первого касания к влажной, немного вспотевшей коже, меня прошило дрожью.

— Ты дура, Ратти? — зло выплюнул я в ее раскрасневшееся лицо. — Тебе лежать нужно, а не плясать.

Девчонка приподняла веки. В ее глазах стояли слезы. И я понял, что еще крепче прижимаю почти невесомое тело к себе.

— Ты сделал меня шлюхой, Рома, — прошептала она. — Теперь все мои друзья и знакомые знают о том, что я сплю за деньги с самим Львовским. За деньги!

Ее пальцы вцепились в мою рубашку. А у меня свело глотку, когда увидел припухшие и покрасневшие от слез глаза.

— Я всю жизнь доказывала всем и каждому, что мне не нужны отцовские капиталы. Сама справлялась, — говорила она, повышая голос, а я понял — вот-вот девчонку накроет истерика. — Сама! Ничего не брала у родни! И все знали, все, что меньше всего меня волнуют эти чертовы деньги! А ты все испортил! Все!

Она колотила по моей груди хлипкими кулачками. Но они не приносили мне боли. Больнее было видеть ее слезы и слушать обвинения, слетавшие с розовых, обветренных и искусанных в кровь губ.

Я с трудом перевел взгляд на экран телевизора. Ратти намеренно нажала на паузу. И теперь можно было прочесть целую статью с фото и грязные подробности, придуманные репортером.

Кто-то намеренно «слил» инфу. И не трудно было угадать «проверенный» источник, на который ссылался журналист.

— Отпусти меня, Рома! — рыдала она, но вместо того, чтобы оттолкнуть, уперлась лбом в мою грудь.

Я не мог разжать рук. Не мог позволить ей отстраниться, отодвинуться даже на долбаный сантиметр. Казалось, что разожму пальцы и перестану дышать. Не мог без нее. И ненавидел за это, предпочитая наказывать девчонку за власть, что она имеет надо мной.

Она рыдала, оставляя мокрые пятна на моей идеальной гребаной рубашке. А я не мог больше. Не мог оставаться немой статуей.

Подхватил ее хрупкое, содрогающееся от рыданий тело и прижал крепче. Впился жалящим поцелуем в нежные дрожащие губы.

Я не мог говорить. Не мог давать пустых обещаний. Все, на что я был способен — заставить ее забыться, пусть на время. Но я знал, как увести ее за грань. Как подарить наслаждение и утонуть в нем самому.

Она не сопротивлялась. Цеплялась за мои плечи так, словно боялась утонуть в диком, бушующем океане.

А я нес ее в спальню. Туда, где лишил ее девственности и заставил испытать жуткую боль.

Но сейчас все будет иначе. Я знал это.

Ратти пробралась ладонями под мою рубашку, разгоняя адреналин по венам. Он мчался жидким огнем с дикой скоростью. А я кайфовал от того, что ловкие пальцы добровольно оглаживают кожу, принося нестерпимое удовольствие, граничащее с болью.

Эта ведьма клеймила меня, оставляла ожоги, которые будут напоминать мне о ней.

А я понял, что громкий стон, пронзивший тишину спальни, принадлежит мне. Ратти коснулась приоткрытым ртом кожи на моей шее, а я уже поплыл и буквально рухнул на постель, позволяя девчонке быть сверху.

Наездница — не та поза, которую я предпочитал. Мне нравилось быть сверху, вести. Пусть Марго и другие пытались проявить инициативу. Но я с легкостью пресекал любые попытки командовать. Жестко трахал сзади, брал то, что щедро предлагали.

А тут… Мне хотелось видеть ее заплаканные, грустные глаза. Хотелось наблюдать за тем, как в глубине карего взора зародится пламя и сожжет меня дотла.

Ненужная одежда улетала в стороны. Движения становились все более дикими, животными. Непомерная жажда обладания друг другом вела нас, обрывала дыхание, заставляла хватать воздух жадными глотками, в перерывах между долгими, алчными поцелуями.

В какой-то момент все замерло. Напряженный член, готовый ворваться в тугое тело, уперся во влажный вход.

Но я удержал Ратти, приподняв и не позволяя двинуться.

Смотрел, как ее взгляд темнеет, а губы приоткрываются в немом удивлении.

Она хотела меня. Дико и жадно. Так же, как и я ее. Плоть неистово пульсировала, требуя погрузиться в желанный жар.

Но я медлил.

Ратти пошевелила бедрами, словно подстраивалась под мое тело.

Легко скользнул пальцем по влажным складочкам, чуть разводя их.

Ратти охнула и прикрыла глаза. Я жадно ловил каждую эмоцию, мелькнувшую на красивом лице. Выдохнул, пытаясь сдержать неистовое возбуждение.

Девчонка сама подалась навстречу, ведомая страстью и желанием. А я успел подхватить ее прежде, чем мой член погрузится в ее тело до самого основания.

— Не… торопись… — прошипел я, понимая, что ей будет неприятно.

Я дико мечтал всю эту неделю оказаться в ее теле. Безумно хотел заняться с ней сексом, миллион раз прокручивал в голове возможные позы и комбинации.

Но никакая, даже самая яркая и порочная фантазия, не смогла сравниться с тем, что я чувствовал сейчас.

Ратти прогнулась, требуя более тесного контакта. Ее веки были опущены. А я хотел, чтобы она смотрела на меня. Чтобы видела только меня.

Застыл, переводя дыхание. Протянул руку к ее щеке.

— Ратти! — прошептал я.

Зря она послушалась. Зря открыла глаза. Теперь я знал — этот карий взор будет преследовать меня до скончания веков. Именно его я унесу с собой в ад. Именно он будет моим наказанием.

Ее глаза завораживали страстью. В них кипел ураган. А я не мог больше сдерживаться. Рванул навстречу. Ее протяжные стоны служили музыкой для моих ушей.

Я притянул девчонку к себе, впился в ее манящий рот. Она двигалась на мне, разбивая выдержку и мою душу на осколки, разрывая мой мир на части.

И я забылся. Видел, насколько ей хорошо. Отмечал, как ее взгляд затягивает пелена наслаждения. И сам кайфовал от этого. Видел и ходил по грани.

Ратти двигалась в моих руках, а мне было этого мало. Я хотел ее всю, целиком. Хотел в полной мере ощутить ее удовольствие.

Девчонка запротестовала, когда я вдруг прервал контакт. Стремительно подхватил ее, приподнял.

Я с трудом уговаривал себя терпеть. Сейчас мне хотелось сделать так, чтобы Ратти потерялась в экстазе.

Удерживая хрупкое тело девчонки, не позволил ей свести бедра, когда она осознала, что именно я намерен сделать.

У меня никогда не возникало желания заняться оральным сексом. Минет — да. Тут я всячески поддерживал инициативу партнерш. А вот куни было под запретом.

Ратти — исключение из правил. И вчера в ресторане я понял, что только она способна вызвать во мне желание изучить женское тело языком.

И сейчас я хотел ее. Хотел почувствовать вкус ее оргазма. Хотел ощутить, как она будет дрожать от каждого моего движения.

— Нет, Рома! — простонала она, но я лишь улыбнулся.

Ратти попыталась увернуться. Но силы были неравны. Я фиксировал ее хрупкое тело  так, как нужно мне.