Ходок - 12 (СИ) - Тув Александр Львович - Страница 42

Глава 13

Кеслий с трудом удержался, чтобы не вздрогнуть — мгновение назад Паука не было и в помине, а вот он уже сидит за столом, где они до этого мирно ужинали со вторым охранником Силусом. Казалось бы, должен был привыкнуть за долгое время знакомства, ан нет — всегда после появление представителя «Детей Ночи» становилось холодно спине. Ничего страшного в Пауке, на первый взгляд, не было — мужичок, как мужичок — среднего роста, среднего возраста, одет, как все, взгляд от лица отвел и забыл, как он выглядит, но… посмотрит Паук тебе в глаза… и сразу мурашки по коже, понимаешь, как близко смерть от тебя расположилась.

Не случайно руководитель «Детей Ночи» выбрали такого человека для связи с правоохранительными органами — чтобы те, считающие, что могут за пару дней покончить, в случае необходимости, с организованной преступностью, не забывали, что все под одним небом ходим и что и к ним в спальню, может наведаться такой человек. Истины ради, надо отметить, что полагало, будто сможет за пару дней искоренить организованную преступность только начальство, сидящее в высоких кабинетах. Рядовые сотрудники, работающие на земле, так не считали.

Трапеза происходила в отдельном кабинете ресторана «Белый аист», расположенном в одном из домов, образующих наружную стену «Центральных Торговых Рядов города Нейтена». Контакт был плановым — сегодня как раз был последний — десятый день десятидневки — день уплаты «подоходного налога». Паук, как обычно, молча положил перед каждым из стражников по два золотых кругляша — плату за лояльность.

В их обязанности входило, кроме лицензионных, естественно, присмотр за тем, чтобы в случае форс-мажора, разъяренные добропорядочные граждане не прикончили обмишурившегося и попавшегося им в руки воришку. Речь, разумеется, идет о сотрудниках «Детей Ночи» имеющих сертификат на работу в «Центральных Торговых Рядах города Нейтена». Таковых следовало отбивать от толпы линчевателей, арестовывать и препровождать в КПЗ, откуда они, ближе к ночи, благополучно выбирались. После такого прокола, проштрафившимся «работникам ножа и топора», на некоторое время, вход на «Апрашку» был заказан — сидели на хлебе и воде, чтобы не позорили профессию, а потом все возвращалось на круги своя.

Второй обязанностью «оборотней в погонах» была безжалостная борьба с пришлым криминалитетом, не получившим «ярлык на княжение» от руководителей местного филиала «Детей Ночи». Всякая босота, вроде беглых рабов и прочих люмпенов, вставших на кривую дорожку без дозволения боссов местной мафии, подлежала безжалостному искоренению. Этим убивались три зайца сразу — и горожане видели, что стража не зря ест свой хлеб, и руководство «Детей Ночи» было довольно, и собственное официальное начальство — тоже.

Из двух золотых Кеслию и Силусу доставался только один, второй нужно отдать капралу. Ну-у… если хочешь по-прежнему охранять порядок в «Центральных Торговых Рядах города Нейтена», а если не хочешь — можешь не отдавать, но только тогда порядок здесь будет охранять кто-нибудь другой, а ты, в лучшем случае, будешь патрулировать где-то в районе полей аэрации, с их специфическим ароматом, а в худшем — вылетишь из органов. Но, таких дураков, чтобы не отдать начальству положенное, в рядах доблестной стражи города Нейтена не было.

Нет, разумеется были завистливые шепотки о том, сколько же капралы отдают сержантам, те лейтенантам, а те в свою очередь — капитанам, если начальник стражи — серебряный Искусник Фахир Валтах — крутой боевой маг, выглядит лет на двадцать, хотя ему за сто, а вернуть молодость может только целитель в ранге золотого Искусника и стоит эта процедура не менее пяти тысяч золотых, но, разговоров, чтобы не отдать положенное — никогда! Как говорили в «Куклах»: «Лизинг был, но популизма не было!».

— Что случилось с ватагой Танцора? — задал вопрос Паук, оторвав взгляд от столешницы и посмотрев стражникам в глаза. Ситуация складывалась, мягко говоря, малоприятная — никакой вины Кеслий и Силус за собою не чувствовали, но… Был у них в карьере эпизод, когда на их земле обворовали уважаемого человека — приятеля начальника стражи и Фахир Валтах вызвал их к себе. Так вот… ощущения тогда и сейчас были очень схожие. Паук ждал ответа, а что ему скажешь? Правду — что побоялись связываться с мутным потерявшим? — так лучше промолчать. А врать такому человеку хотелось еще меньше, чем говорить правду. Молчание затягивалось, тишина становилась напряженной и тогда, чтобы действительно не стать без вины виноватыми, заговорил Кеслий. Он был постарше и поопытнее — ему и карты в руки.

— Все было, как обычно, — рассудительно заговорил стражник, взвешивая каждое слово, чтобы не наговорить лишнего: — Люди Танцора окружили барашка, сам Танцор, как всегда, стоял в стороне. Но, стричь не начали. В последний момент попадали на землю, корчиться стали, кровь пошла из всех дырок.

— Они, что — Искусника не разглядели? — в обычно безэмоциональном голосе Паука промелькнуло удивление.

— Перстня не было, — вмешался в разговор Силус.

— Точно? — в голосе Паука было нескрываемое сомнение.

— Точно, — подтвердил Кеслий.

— Тихушник значит, — сделал вывод полномочный представитель «Детей Ночи».

— А может амулеты золотой работы, — выдвинул предположение Силус. — Ни бронзовые, ни серебряные Искусники такого не сделают, только золотые! — авторитетно заявил он.

— Может и так… — задумчиво согласился Паук, после чего сменил тему: — Что за барашек?

— Обычный потерявший, видно, что нездешний, — начал докладывать Кеслий. — Ходил, башкой вертел, все разглядывал, но ничего не покупал.

— Потом в лавку к Крассу зашел… — подхватил эстафету Силус.

— Алхимику? — уточнил Паук.

— Да. Долго там оставался.

— А вы что — тоже за ним следили? — поднял бровь представитель «Детей Ночи». — Откуда знаете?

— Следили, — подтвердил Кеслий. — Больно приметный — шрам на всю рожу.

— Похоже, это он голову Рябому Карлу отрубил, — высказал предположение Паук.

— И мы так подумали, — кивнул Силус. — Вот и приглядывали…

«Чтобы вовремя сбежать!» — презрительно подумал Паук, но мысль эта не его бесстрастном лице никак не отразилась и высказывать ее он не собирался, а вместо этого задумчиво протянул:

— Странно… Наверняка и до Танцора слухи доходили, чего же он полез?

— Два кошеля больших, а главное заплечный мешок, — озвучил Кеслий свое виденье опрометчивого поведения обычно осторожного главаря шайки и добавил: — Красивый мешок. Никогда таких не видел.

— Куда этот со шрамом потом пошел, после того, как Танцора с людьми положил?

Стражники не сговариваясь смущенно пожали плечами, на что Паук только понимающе хмыкнул, после чего уставился в окно с таким видом, будто увидел там что-то интересное. Подчиняясь стадному инстинкту Кеслий и Силус тоже обратили туда свое внимание, а когда отвели взгляды от окна, Паука за столом уже не было.

Глава 14

Слегка осоловевший от вкусной еды, пива и местного аналога кальвадоса, сытый и пьяный — ну, насколько это позволяли наники, то есть, практически, трезвый, старший помощник бездумно пялился в темную даль, сидя на террасе очередного заведения общепита. Народа в ресторане, да и на улице было немного, точнее говоря — не было никого, было скучно и по всему выходило, что пора возвращаться на базу в «Серебряный колокол» и Денис совсем было собрался приступить к выполнению этой программы, но, отдать телу команду «Подъем» не успел — его внимание привлекли удары колокола, доносящиеся то ли с колокольни какого-то собора, то ли — со здания ратуши, то ли — мэрии, то ли — хрен знает откуда. Наименование источника сигнала старший помощник не знал. Он машинально сосчитал количество ударов — десять. Полночь.

Осознание этого факта резко изменило настрой Дениса — растительная меланхолия сменилась энергичной жаждой деятельности и направление вектора этой энергии указывало непосредственно на «Веселый кролик», а если быть предельно точным, то на угловое окно второго этажа, справа от входа. Получалось, как в анекдоте, когда измученный путник просится переночевать к вдовушке, та опасается насилия, он заверяет, что ни в коем случае, а в конце, он, ковыряясь в зубах после сытного ужина, интересуется: — Так что ты там насчет ебли говорила? Единственное отличие заключалось в том, что в роли путника выступала Марта, а в роли колеблющейся вдовушки — Денис.