Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

За порогом 3. Рыцарь белого единорога - izuma Funt - Страница 4


4
Изменить размер шрифта:

Поселок вокруг замка за осень-зиму как-то незаметно вырос до двух тысяч человек. Это если считать живущих в самой каменной крепости и три сотни бойцов, размещенных в выстроенных отдельно деревянных казармах: понятное дело, что небольшое, по сути, каменное строение всю ораву уместить было не в состоянии.

Кроме казарм за стенами находились металлические мастерские, бондарский цех, трактир и вся инфраструктура для приёма купцов, вынесенный наружу из-за специфических запахов спиртовой заводик, бумажная мастерская, дома отдельных переселившихся сюда крестьян, обрабатывающих баронские огороды с иномирными растениями и работников всех вышеперечисленных производств.

Долгое время населенный пункт не имел собственного названия, обходясь именованием по давшему жизнь замку, однако со временем как-то незаметно прижилось название «Александров» — на имперском, правда, это скорее звучало как «Алесандровград», однако Серову такой перевод не нравился, да и до «града» мелкому поселению еще было расти и расти. Кто первый поименовал безымянный доселе топоним таким именем, достоверно неизвестно — как минимум четыре человека впоследствии пытались приписать эту заслугу себе. Впрочем, это и не важно, важно, что это подтолкнуло Серова заняться, наконец, переименованием захваченных ранее замков: в самом деле, непорядок, когда принадлежащая тебе недвижимость именуется фамилией другого человека.

Сказать, что Александр был плох в придумывании названий — не сказать ничего. Потратив несколько вечеров на это неблагодарное дело, он не смог изобрести ничего лучше, чем «цветовая дифференциация штанов» — просто и сердито. В конце концов, как известно, общество, лишенное цветовой дифференциации штанов — лишено цели. В итоге главный замок стал Белым, в честь белого единорога на гербе барона. Второй, южный, стал черным, потому что его отбили у черных по цвету монстров. Третий стал желтым, потому что дело было осенью, а последний — красным. Очень уж много крови пришлось пролить под его стенами.

Чем еще хороша была такая схема, и о чем Серов не торопился кричать на каждом углу, в ней оставалось еще много цветов, и в случае прибавления территорий, следующий раз голову ломать не придется.

И, конечно, главным событием зимы стало рождение долгожданного ребенка, наследника барона и просто маленького визжащего трёхкилограммового комочка.

Сказать, что Серов нервничал — не сказать ничего. С точки зрения человека будущего, роды в средневековье без стерильной палаты, опытного акушера и тонны всяких препаратов — та еще лотерея. Впрочем, как ни странно, все прошло более-менее штатно, Ариен заранее накачал Мариетту энергией под самую пробку на случай всяких непредвиденных ситуаций, после чего приглашенная специально для этого повивальная бабка, выгнав всех из комнаты, взяла руководство процессом в свои руки.

Следующие несколько часов показались для Александру вечностью, наверное, он еще никогда не нервничал так сильно. Ну а когда ему вынесли маленький пищащий сверток, и сказали, что у него родился сын, эмоции зашкалило окончательно, уведя стрелку в “красную зону”.

Мальчика по желанию Серова назвали Игорем, так как это имя звучало достаточно благозвучно на имперском, в отличии от того же непривычно длинного для местных “Александра”.

Ребенка барону показали и унесли. На сколько он понял, тут вообще было не принято, чтобы отец, особенно в случае с дворянами и тем более самовластными феодалами, принимал участие в жизни ребенка до момента наступления более-менее сознательного возраста. С другой стороны, нельзя сказать, чтобы Серов был сильно против — не вешают на тебя мелкие хлопоты со всеми этими пеленками, распашонками и кормлением по часам — и слава Богу.

Приход весны принес с собой не только солнце, тепло, возрождение природы и хорошее настроение, но и целую кучу работы. Впрочем, то, что весенний день кормит год, это не было новостью ни для Александра, который за год пребывания в статусе землевладельца поневоле набрался кое-какого опыта, ни тем более для крестьян.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Вновь были высажены земные растения, на этот раз это были уже не маленькие огородики, а полноценные поля, урожай с которых можно было не только на семена использовать и самим полакомиться.

Кроме них в качестве эксперимента барон приказал засеять пару делянок специально отобранными для этого крупными зернами местных злаков. Серов мало что смыслил в селекции, кроме самых базовых принципов, по которым нужно пускать в воспроизводство самые удачные экземпляры, поэтому решил начать с простого. В мастерских соорудили большое сито с тщательно подобранным размером ячейки, через которое пропустили пару десятков мешков приготовленной для посадки пшеницы. Получившиеся в итоге два мешка самых крупных зерен посеяли отдельно и приготовились ждать результата.

Вообще Серова очень сильно напрягало однообразие в пище свойственное даже баронскому столу, не говоря уже о крестьянском. Если мясо в дефиците не было — те же коровы, свиньи, а также куры были стандартным набором, встречающемся как в живом виде, так и котле — то вот разнообразие овощей и растительной пищи вообще — совершено не радовало. Больше всего не хватало обычной картохи, место которой занимал какой-то другой корнеплод совершенно отличный по вкусу и структуре. Что-то типа репы, а может брюквы. По правде говоря, ни того, ни другого в прошлой жизни Серов не ел, а посему сравнивать ему было не с чем. Не хватало огурцов с помидорами, но этот вопрос уже в скором времени должен был решиться, кабачков опять же не хватало, баклажанов.

Местная кухня в основном базировалась на крупах — пшенице и ржи, — капусте, и разного рода бобовых. Можно сказать это были три столпа, на которых держалось всё разнообразия растительной пищи, все остальные растения шли исключительно в качестве дополнения, и барон очень сильно надеялся разнообразить свой рацион за счет земных растений, тем более что урожайность они показывали более чем завидную.

Но больше всего Серову в рационе не хватало сладкого. Шоколад, торты, печенье, конфеты, — все это отсутствовало напрочь. Вернее, можно сказать, что было только печенье, где в качестве подсластителя использовался мед. К сожалению, до сахарного тростника местные еще не доплыли, а делать сахар из свёклы — это вообще придумка девятнадцатого века, тут до этого еще ползти и ползти. Ну а мед был весьма дорог, и можно даже сказать — дефицитен.

Была у Серова мысль заняться промышленным производством меда: когда он узнал, как местные добывают этот ценный продукт, у него едва глаза на лоб не полезли. Ни о каких рамочных ульях речи и близко не шло: вместо этого бортники — добытчики меда — искали дикие ульи, расположенные на деревьях, и выпиливали их вместе с изрядным куском ствола. Понятное дело, что КПД всего этого мероприятия был удручающе мал и изобретение рамочного улья стало бы настоящей революцией в этом сладком бизнесе. Вот только подходящего человека, на которого можно было бы взвалить этот проект под рукой не было, а самому еще и с пчелами разбираться: спасибо, не надо!

И таких перспективных на первый взгляд мелких прогрессорских идей у капитана был не один десяток. А вот руки — всего две, да и способов увеличить количество часов в сутках хотя бы до тридцати тоже на горизонте не виделось, поэтому приходилось сосредотачиваться на чем-то одном.

Серов приоткрыл дверь и тихонько заглянул в тренировочный зал. Там на разбросанных по полу коврах сидело два десятка человек, молча уставившихся на установленную по центру жаровню с открытым пламенем. Выглядело все это действо, или вернее его отсутствие, весьма странно, можно даже сказать пугающе. Вот только Серов знал, что большую часть времени новоиспечённые аколиты проводят в медитациях, поэтому такая картина в этом специально оборудованном помещении, можно сказать, была привычной.

Среди сидящих на полу мужчин и женщин важно и неспешно прогуливался маг, то и дело тыкая в застывших учеников длинной палкой: видимо не все выкладывались во время тренировок на полную. Если в таком деле как медитация вообще можно «выкладываться».