Принцесса (СИ) - Степанова Мария Игоревна - Страница 57

В сумке затрезвонил телефон, Юлька долго барахталась, прежде чем дотянуться и вынуть его.

— Да! — торопливо проговорила она, — привет!

— Ты где? — спросил Илька, — я заехал, твоя помощница сказала, что ты гуляешь. И где же ты, интересно, гуляешь?

— Я в "Мельниках", — ответила Юлька, — обедаю. Точнее, уже пообедала. Ой, — тут же опомнилась она, мы же…

— Да-да, — по голосу Ильки она поняла, что муж расстроился, — мы собирались пообедать вместе!

— Иль, ну прости, — взмолилась Юлька, — правда вылетело из головы! Я все утро думала, думала…

— Ладно, — он ответил сухо, как говорил всегда, когда был недоволен или обижен, — я тогда поехал на работу, перекушу где-нибудь по дороге.

— А приезжай сюда, — предложила Юлька, — тут хорошее меню!

— Нет, спасибо, — отказался Илька.

— Илечка, извини… — последнее слово уткнулось в тишину, Илька отключился.

Юлька почувствовала, как в горле встал ком и она попыталась поглотить его. Хорошего настроения как ни бывало. Юлька подняла глаза, Костя и его сесра смотрели на нее участливо.

— Я, пожалуй, пойду, — криво улыбнулась Юлька, сдерживая слезы.

— Я подвезу! — Костя встал, протянул ей руку. Но Юлька поднялась сама, накинула сумку на плечо.

— Приятно было познакомиться, — она улыбнулась Алисе.

— И мне! — ответила девушка.

До здания модельной школы они доехали молча. И только высаживая ее, Костя попытался неловко успокаивать.

— Да все нормально, — вздохнула Юлька, — не бери в голову. Я что-то совсем рассеянная стала в последнее время.

— Все наладится, — Костя не пошел провожать, и только смотрел ей вслед.

Вечером Илька забрал ее как обычно. Юльке хотелось сказать очень много, повиниться и чтобы холодок, пробежавший между ними скорее прошел, потому что она терпеть не могла ссориться.

— Иль, — она подошла обняла его за торс, прижалась к груди, — ну прости! Правда, не голова, а сито! И ведь не представляешь, все утро думала о том, что ты приедешь в обед, а как обед наступил — вылетело!

Илька вздохнул, Юлька почувствовала, как расслабились его мышцы, он обнял ее и аккуратно прижал к себе.

— Ты так часто общаешься с Мельницким, — как бы между прочим произнес он, — я ревную!

— Он вообще-то почти мой начальник! — ответила Юлька.

— Не начальник, а компаньон, — поправил Илька.

— Какая разница! Он приезжает по делам, а не на свидание меня приглашать!

— И что. Вы вот так сидите, обедаете, и разговариваете о делах?! — спросил Илька.

— Ну… — Юлька соображала, как ответить, — не всегда. Например сегодня я познакомилась с его сестрой. У него, оказывается, сестра есть, и ей всего чуть за двадцать! А еще у него есть приемный сын, которому он отдал свою квартиру!

— Ну надо же! — покачал головой Илька, — не человек, загадка! Через некоторое время окажется, что у него есть костюм-броня и он умеет летать.

— Не окажется, — засмеялась Юлька.

— То есть, мне не о чем беспокоиться? — он заглянул ей в глаза.

— В смысле?

— В том смысле, что мне кажется, что он за тобой ухаживает.

Юлька фыркнула.

— Ага, он прям мечтает о беременной женщине зрелого возраста! Просто секс-символ!

— Ну, знаешь, — Илька окончательно отмяк и поднял ее на руки, — для меня ты еще какой секс-символ!

— Это потому, что ты ко мне привык! — аргументировала Юлька.

Через две недели, когда июнь подходил к концу, Илька перевез Юльку к родителям. Юлька не хотела, и даже пыталась спорить, но уговорами и давлением со стороны родителей и Лерки, Илька занял численный перевес. Сам он уезжал на две недели в Москву, поэтому боялся оставлять жену на сносях одну в квартире.

— Знаю я тебя! — Илька помогал укладывать вещи, — не поешь нормально, не выспишься. На работу опять потащишься!

— Что значит — потащишься?! — Юлька вредничала в последнее время, сама чувствовала, как заводится, но остановиться не могла.

— А то, что твой Мельницкий, хоть я его и недолюбливаю, а мужик с понятием.

Илька напомнил о том, что взбесило ее несколько дней назад. Мельницкий позвонил, предупредил, что к ним домой подъедет юрист. Юлька заволновалась, но он успокоил, что дело житейское, и волноваться не за чем. А когда приехала юрист — молоденькая девушка с папкой, выяснилось, что она привезла документы на подпись. Юлька раскрыла папку и не поверила глазам — в ней лежали заполненные бумаги для оформления отпуска по беременности и родам. Там было все — заявление, в котором только нужно было черкнуть подпись, копии ее документов, а главное, больничный лист из поликлиники.

— Как? — только и смогла вымолвить Юлька, теряясь в догадках.

Девушка пожала плечами.

— У нас есть доверенность от вас на совершение всех юридически значимых действий, — ответила она, — поэтому получить справку не составило труда. Тем более, что вы ее уже получили, это дубликат.

Это был удар под дых. Она, конечно, подписала все, но после очень хотела позвонить Мельницкому и высказать все, что она о нем думает. Но потом отказалась от этой идеи. Илька решительные действия Мельницкого одобрил, и, похоже, первый раз в жизни был на его стороне.

Родители были счастливы. Лерка, которая так и поселилась у бабушки с дедом, уступила матери свою, бывшую Юлькину, комнату, сама перебралась в гостиную на диван. Первую ночь Юлька все никак не могла уснуть, и пролежала с открытыми глазами до рассвета. Она думала и думала, перебирая все, что произошло с ней, вспоминала первую беременность, когда ей было не просто плохо, а ужасно. потом вспомнила, как появилась на свет Лерка, и как они приехали в деревню жить насовсем. Она вспоминала Сергея, ради которого жила последующие пятнадцать лет, и Андрея, который напомнил, что она не похоронена заживо. Юльке вдруг очень захотелось пройтись по центральной улице ее деревни, где каждый бы поздоровался и спросил, как она себя чувствует. Ей хотелось дышать тем воздухом и просыпаться под кукареканье петуха. Город отторгал ее, это она поняла только сейчас.

Она спала почти до обеда, а когда проснулась и вспомнила, что Илька уехал, хотела спать и дальше. Но ей не дали. Лерка надела на Гаврилу ошейник, сунула Юльке в руки поросенка и повела всех троих гулять в парк. Юльке не хотелось гулять, и вообще, настроение было не очень, но, видя старания дочери, она улыбалась через силу и поддерживала беседу. Так прошла неделя. До родов оставалось еще пять недель, но Юльке казалось, что она готова избавиться от тяжести бремени прямо сейчас. Кроме этого, ей было скучно. Ежедневные отчеты помощницы были слабым утешением. Школа почти не работала, летом все, и преподаватели и ученики, разъезжались. Зато предприимчивая Евгения придумала оказывать услуги по организации свадеб, и подключила к этому визажиста и хореографа, которая обучала будущих супругов первому танцу.

— Лерусь, — взмолилась Юлька одним утром, — поехали в офис ненадолго?

— Лютик запретил тебе работать! — бескомпромиссно ответила дочь.

— Я не буду работать, — пообещала Юлька, — только на часик. Хоть с людьми пообщаться…

— А мы, хочешь сказать, не люди?! — сощурилась Лерка, потом засмеялась и кивнула, — ладно, поехали, пока бабуля на рынке. А то бы она нас не отпустила!

Юлька вошла в кабинет. Тут все было по-старому, даже ручки лежали там, где она их положила. Юлька мысленно поблагодарила помощницу, которая не выжила ее из собственного дома. Она присела на стул, покружилась туда-сюда. Услышав шаги за дверью, обрадовано заулыбалась, предвкушая увидеть лицо помощницы.

— Евгения… — Мельницкий вошел стремительно, — вы мне составили отчет…

Он увидел Юльку и лицо его вытянулось.

— Ты… Что тут делаешь?

Юлька почему-то вскочила со стула.

— Ты что, следишь за мной?! — возмущенно воскликнула она.

Мельницкий открыл было рот говорить, но в это время в кабинет вошли Евгения и Лерка, которая бегала ее разыскать.

— Юлия Вячеславовна! — помощница, как всегда, была деятельной и громкоголосой, — рада, рада вас видеть! Константин Евгеньевич, ваш отчет готов!