Секретные дневники мисс Миранды Чивер (ЛП) - Куин Джулия - Страница 31

— Бог мой, какое длинное предложение.

Миранда пронзила его взглядом. И на сей раз, когда она подняла книгу, то полностью скрыла ею свое лицо.

Тернер ухмыляясь, откинулся на сиденье, удивленный тем, насколько он наслаждался беседой. Тихони были всегда самыми интересными. Миранда может и не привлекала всеобщего внимания, но в беседе она отличалась стилем и остроумием. Дразнить ее было большой забавой. И он нисколько не чувствовал себя виноватым, поступая подобным образом. Он был уверен, что за внешним раздражением, она, на самом деле, наслаждалась их словесной перепалкой так же, как и он.

Возможно, эта поездка будет не такой уж невыносимой. Он только должен стараться поддерживать их разговор в шутливом ключе и поменьше смотреть на ее рот.

Он ему очень нравился.

Но ему не стоило задумываться над этим. Он собирался возобновить их беседу и наслаждаться общением с ней, как это было до того, как случилось то недоразумение в библиотеке. Он жалел об их утраченной дружбе и был намерен потратить последующие два часа на ее восстановление.

— Что ты читаешь? — спросил он.

Она ответила раздраженно.

— Эсхила. И ты уже спрашивал об этом!

— Что именно у Эсхила? — попробовал выйти из положения, Тернер.

К его большому удивлению она посмотрела в книгу, прежде чем ответила.

— “Орестея.”

Он вздрогнул.

— Тебе не нравится это произведение?

— Все эти разъяренные женщины? Нет. Я предпочитаю истории о приключениях.

— А мне нравятся разъяренные женщины.

— Ты чувствуешь в них родственные души, не так ли? О, дорогая, не надо крошить свои зубы. Поверь, посещение дантиста не доставляет удовольствия.

Выражение ее лица было таким комичным, что он еле сдерживал смех.

— О, не будь столь чувствительной, Миранда.

Все еще сверля его взглядом, она пробормотала:

— Извините меня, мой лорд, — и затем как-то умудрилась изобразить подобострастный реверанс в узком пространстве кареты.

Улыбка Тернера переросла в безудержный смех.

— Ох, Миранда, — сказал он, вытирая глаза. — Ты — бриллиант чистой воды!

Когда он, наконец, успокоился, то заметил, что она уставилась на него, как на сумасшедшего. Он подумал было согнуть пальцы на подобие когтей и рыкнуть, чтобы рассмешить ее, но не был уверен, что это не укрепит ее в мысли о его сумасшествии. Поэтому он только смотрел и улыбался.

Она покачала головой.

— Я не понимаю тебя.

Он промолчал, не желая, чтобы беседа перешла в серьезное русло. Миранда снова вернулась к своей книге, а он занялся подсчетом секунд до того, как она перевернет страницу. Когда счет перевалил за минуту, Тернер криво ухмыльнулся.

— Трудно читается?

Миранда медленно опустила книгу и направила на него убийственный взгляд.

— Прошу прощения?

— Много сложных слов?

Она молча уставилась на него.

— Ты за все это время ни разу не перевернула страницу.

Она издала какой-то возглас и с большим значением перевернула страницу.

— Книга на английском или греческом?

— Извини?

— Если книга на греческом — это могло бы объяснить твою скорость.

Миранда улыбнулась.

— Или ее отсутствие, — пожал он плечами.

— Я читаю на греческом, — отрезала она.

— Да, и это очень примечательно.

Она посмотрела вниз на свои руки. Они стискивали книгу так сильно, что суставы побледнели.

— Спасибо, — выдавила Миранда.

Но он еще не закончил.

— Необычно для женщины, тебе так не кажется?

На сей раз, она решила проигнорировать его.

— Оливия не может читать на греческом, — сказал он значимо.

— У Оливии нет отца, который считал бы знание греческого обязательным, — сказала она, не задумываясь. Миранда попыталась сконцентрироваться на словах сверху новой страницы, но они не имели никакого смысла, поскольку начало предложения было на предыдущей.

Она направила палец в книгу, продолжая симулировать чтение, раздумывая над тем, как вернуться к предыдущей странице так, чтобы он этого не заметил. В прочем, какое это имело значение? Она сильно сомневалась, что ей удастся сконцентрироваться на чтении, когда он так пристально рассматривает ее из-под полуопущенных век. Его взгляд заставил ее кровь быстрее бежать по венам, и она почувствовала легкую дрожь возбуждения, что ее очень удивило, ведь он так раздражал ее своим поведением.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Она была уверенна, что у него не было намерения соблазнить ее, но чувствовала себя именно так.

— Очень специфический талант.

Миранда поджала губы и посмотрела на него.

— Да?

— Читать, не перемещая глаз.

Она досчитала до трех перед тем, как ответить.

— А еще некоторые из нас, не бормочут слова, которые читают, Тернер.

— Тушé, Миранда. Я знал, что в тебе еще есть огонь.

Ее ногти впились в обивку сиденья. «Один, два, три». Нужно продолжать считать. «Четыре, пять, шесть». Но по этой методике ей придется считать до пятидесяти, пока она успокоится.

Тернер видел, что она слегка двигает головой в непонятном ему ритме.

— Что ты делаешь?

«Восемнадцать, девятнадцать».

— Что?

— Что ты делаешь?

«Двадцать».

— Ты начинаешь меня раздражать, Тернер.

— Я всегда такой. — Он усмехался. — Я думал, что ты ценишь постоянство в людях. Теперь скажи, что ты делала? Твоя голова так любопытно покачивалась.

— Если тебе так хочется знать, — процедила она, — я считала в уме, в попытке сдержать себя.

Он разглядывал ее в течении нескольких секунд.

— Страшно подумать, что ты могла мне сказать, если бы перестала считать.

— Я теряю терпение.

— Нет! — протянул он, с ложным недоверием.

Она подняла книгу, пытаясь отгородится от него.

— Оставь в покое эту отвратительную книгу, Миранда. Мы оба знаем, что ты ее не читаешь.

— Оставь меня в покое! — наконец взорвалась она.

— До какого числа ты дошла?

— Что?

— Число? Ты сказали, что считала, дабы не оскорбить мою чувствительность.

— Я не знаю. До двадцати или тридцати. Не знаю. Я перестала считать примерно четыре оскорбления назад.

— Всего до тридцати? Ты лгала мне, Миранда. Думаю, что ты вообще не теряла своего терпения.

— Да… я, какое это имеет значение... — бормотала она.

— Я так не думаю.

— Aaaaргх! — Она кинула в него книгу, со стуком ударившую его по голове.

— Ай!

— Не будь ребенком.

— Не будь тираном.

— Прекрати понукать мной!

— Я не понукал тебя.

— О, Тернер, я тебя умоляю...

— Хорошо, — признал он раздраженно, потирая ушибленное место. — Я провоцировал тебя. Но я не сделал бы этого, если бы ты не игнорировала меня.

— Извини меня, но я думала, что ты хочешь, чтобы я игнорировала тебя.

— Откуда, черт побери, у тебя такая мысль?

Рот Миранды открылся от удивления.

— Ты ненормальный? Ты избегали меня как чумы в течение, по крайней мере, двух недель. Ты даже избегал встреч со своей матерью лишь затем, чтобы не видеть меня.

— Это неправда.

— Скажи это своей матери.

Он вздрогнул.

— Миранда, я хочу, чтобы мы были друзьями.

Девушка покачала головой. Существуют ли более жестокие слова?

— Это невозможно.

— Почему?

— Потому что так не бывает, — сказала Миранда, всеми силами пытаясь сдержать дрожь в голосе. — Ты не можешь целовать меня, а затем говорить, что желаешь быть моим другом. Ты не можешь оскорбить меня сильнее, чем сделал это у Уортингтонов, а затем утверждать, что я тебе нравлюсь.

— Мы должны забыть то, что случилось, — сказал Тернер мягко. — Мы должны оставить все в прошлом, если не ради нашей дружбы, то хотя бы ради моей семьи.

— Ты можешь сделать это? — потребовала Миранда. — Ты действительно можешь забыть? Я не могу.

— Конечно, ты сможешь, — сказал он, с преувеличенной легкостью.

— Мне не хватает твоей изощренности, Тернер, — покачала головой Миранда и добавила горько, — или, возможно, я не так мелочна, как ты.