Расписное небо (СИ) - Питкевич Александра "Samum" - Страница 8

– Нравятся? – я стоял рядом, и меня накрыло такой теплой, чистой эмоцией, что в пору было зажмуриться и заурчать. Значит, кто-то умеет не только злиться.

– О, еще бы. Я всегда мечтала о большой собаке, но у меня аллергия на шерсть,– не знаю точно, как выглядят собаки, но вероятно очень похожи, раз у землянки такая реакция. Нарин и Селена уже во всю чесали за ушами этих слюнявых морд, смеясь и стараясь не упасть под натиском фаратов.

– У фаратов нет шерсти. Чешуя, – чуть усмехнулся, наслаждаясь яркостью чужих эмоций. На мои слова у Ольсы натурально задрожали руки.

– Таких чудес не бывает, – пробормотала она себе под нос.

– Лота, Лота, иди сюда, девочка, – проигнорировав реплику землянки, позвал я. Бони, фарата Нарина, от него и на шаг теперь не отойдет по доброй воле, а вот другая, Лота, более темного рыжеватого окраса с красивым красноватым кантиком по чешуйкам, вполне может.

Зверюга подняла голову, отвлекаясь от почесываний, и, виляя хвостом, двинулась к нам, таща на поводке своего временного смотрителя.

– Доминантные гены, какая она красивая. Можно погладить? – на меня глянули с таким восторгом и мольбой во взгляде, что внутри поднялось какое-то неоправданное чувство всемогущества. Что-то эта женщина со мной делала не то, пробуждая странные эмоции.

Ольса.

Я не смирилась со своим вынужденным пребыванием на Парадоксе, просто несколько успокоилась, и поняла, что с наскока вопрос не решить. Что я могла сейчас? Ждать и действовать шаг за шагом. С этого и начала. А дальше пошли какие-то неожиданные, но приятные сюрпризы. Оказалось, что весь гигантский список, который мы составили совместно с Селеной, приравняли к личным нуждам и оплатили из бюджета Валоры. Как там мой шампунь классивицировался в их военном ведомстве – даже думать не хочу, но это оказалось хорошо для меня. Во время составления списка было мучительно больно, стоило представить сумму, которая могла бы весьма ощутимо ударить по моим финансам.

Получив подтверждение заявки и личный номер заказа, провела последнюю проверку состояния Селены. Девушка оказалась веселой, ироничной и очень живой. Стоило нарваться на ее неблагодушное настроение, как каждый тут же получал с десяток колких, весьма точных комментариев.

Одетая в длинное бордовое закрытое платье и кроссовки, девушка пыталась как-то справиться со своими отросшими волосами, поругиваясь, но при этом продолжая неравное сражение.

– Вот скажи мне, что им вздумалось так расти?

– Гормоны, витамины… – для поддержание непринужденного диалога, отозвалась я, перепроверяя список покупок. Вот будет обидно, если что-то важное забуду.

– Да в курсе я, просто сейчас такая длина, что просто невозможно, – Селена подергала себя за темную прядь, демонстрируя. – Как раз тот период, который только переждать. Ни заплести, ни так ходить…

Устав закручивать и бессмысленно закалывать волосы, которые все времявыпадали и выбивались из прически, девушка просто прижала их компенсирующим обручем на манер ободка. Смотрелось хорошо, хоть и не привычно.

Она мне нравилась. Прямая, честная, и очень эмоциональная. Послушав рассказ о ее пребывании на Парадоксе и на Валоре, поразилось силе характера и смелости. Случить хоть половина всего этого со мной, я бы от страха совсем с ума сошла, вероятно.

– Расскажи о себе, – покончив с волосами, Селена подняла на меня свои зеленые глаза.

– Что тебя интересует?

– Да все что хочешь. Я так поняла, нам долго и много общаться. Хочется подробнее узнать, с кем имею дело, – взгляд оджи стал колючим, проникающим. Точь-в-точь как у брата. Да, она определенно подходит на роль местной принцессы.

– Хм. Я из обычной семьи. Старшая из двух дочерей. Оба родителя, к счастью, живы. Отец инженер, мама занимается документооборотом. Сестра учится на модельера. Рисует хорошо.

– Значит медицина – это у тебя не наследственное.

– Не совсем. Дед был медиком. Хирургом. Это от него все. Одно время, когда мама лежала с Ритой по больницам, младшая была болезненным ребенком, дед брал меня на работу. Большую часть времени я проводила в ординаторской с аспирантами, училась вязать узлы и штопать банан, иногда ходила на обходы и просилась на перевязки. Помню, я уже в лет шесть знала, какие процедуры надо делать, если анализы не хорошие, или край раны восполился. Думаю, это было самое насыщенное и интересное время в моем детстве.

– А почему акушерство?

– Показалось правильней помогать появиться на свет новой жизни. Младенцы, они беззащитны, но при том обладают невероятной внутренней силой и способностью к адаптации. Поразительное сочетание.

Мы немного помолчали.

– Скажи, а ты когда сюда летела, совсем не планировала задерживаться? – голос Селены был печальным, словно девушка ощущала свою вину за ситуацию. – Я просматривала твой договор. Там все в порядке. Он вполне предполагает, что ты останешься со мной. Но Сумудин сказал, что новость была немного…

– Шокирующей?

– Я хотела сказать «неожиданной», но твой вариант, наверное, лучше, – криво усмехнулась Лени.

– Я этого не предполагала. Совсем. У меня толпа пациенток на Земле, свое генетическое исследование. Кредит за новое авто, в конце концов.

– Любимый?

– Да нет. Как-то не сложилось немного, – не сдержавшись, изобразила на лице такую же кривую улыбку, как Селена пару минут до того.

– Ну, если тебя утешит, могу сказать, что здесь тебе будет интересно. И исследованиями своими сможешь заниматься. Скорее всего. Печаль, конечно, что так получилось, но валорцы весьма прямые ребята. Придумали – сделали. Я как-нибудь тебе расскажу, как мама Нарина решала вопрос с моим присутствием в его жизни – посмеешься. А пока нам пора. Шаттл ждет.

Малое летное судно, со странной формой бубликом, какой-то энергетической сферой по центру. И нам на этом предстояло лететь. Жу-уть! Мне не понравилось совсем. Начиная с первого момента, когда нас высадили на территории космопорта, когда мои шпильки почти разъехались по гладкой поверхности пола, стоило шагнуть внутрь, когда я села в жуткое, подвижное кресло, которое натурально попыталось меня обнять. От визга спасло только спокойное выражение лица Селены, занявшей соседнее кресло.

Нас было не много, пассажиров шесть и пилот, сунувший ладони по самое запястье в странный аквариум, наполненный голубыми «соплями». А я думала, что эта их жидкость попроще будет. Так, физраствор с витаминками. От движений рук пилота в вязком содержимом начали носиться сотни мелких ярких огоньков. Центральный экран ожил, наполнившись рядами цифр и каких-то проекций. За спиной, через стенку что-то загудело, распростроняя по судну легкую вибрацию. Дернувшись, проверила на месте ли мой пластырь, спрятанный за ухом. Мутило пока не сильно, но кто знает?

Взлет прошел так мягко, что я даже упустила сам момент отрыва от поверхности, больше сосредоточившись на собственных ощущениях. Если мы так же спокойно сядем, может, я и справлюсь со своим желудком.

Легкое головокружение и дурнота – единственные признаки того, что я только что пережила почти двухчасовой перелет с Валоры на Парадокс. Увидев громадину судна на одном из экранов, сглотнула. Кажется, это был самый большой корабль из тех, что я видела на орбите из иллюминатора Медузы, только прибыв сюда.

– Он такой огромный.

– О да, – радостно отозвалась Селена, – ты не представляешь, чего там только нет. Я, правда, сама еще не все видела, но какие там теплицы! Это целый аграрный комплекс, нужно будет тебе показать. Мне там больше всего понравилось. Если нас пустят, конечно.

– Пустят, – мимоходом вставил Нарин, что-то просматривая на планшете.

– Спасибо, – так же между делом отозвалась Лени. – Там даже бассейн есть. А какая мастерская – это просто мечта механика-электрика. Думаю, там абсолютно любую деталь найти и смастерить можно. Тебе точно понравится.

Надеюсь. Я очень надеюсь, что хотя бы понравится.